Витязь в овечьей шкуре - Куликова Галина Михайловна (онлайн книга без TXT) 📗
– Ну... Я была в саду... – Покровский поглядел на нее и сощурился, пытаясь ухватить суть. Она кинула на него затравленный взгляд: – Перед тем как отправиться в Москву, я сидела в саду... И тут встретила знакомого милиционера.
– Он случайно прогуливался поблизости с пистолетом, – подсказал Покровский.
Из комнаты, куда ушел Негодько, донеслось идиотское хихиканье, потом какой-то стук, и женский голос произнес: «Пупсик!»
– Он сказал, что поступил сигнал, – проигнорировала Наташа его замечание. – По поводу того, что в этом доме творится нечто... невообразимое.
Генрих снова зарыл усы в колени и длинно всхлипнул:
Бес попутал, Андрей Алексеич-и-ич!
Я ничего не понимаю! – воскликнул Покровский, хватаясь за голову.
В это время в каминный зал вошел сердитый Негодько. В руках у него было несколько листов бумаги, исписанных мелким почерком. Следом за ним семенила та самая девица, только теперь она была в платье, хотя и босиком.
Допрос гражданки Симошкиной закончен, – сообщил Негодько. – Гражданка оказала сопротивление органам милиции, пыталась фамильярничать и была строго предупреждена.
Вышеозначенная гражданка Симошкина, растрепанная и несчастная, вертя задницей, направилась к Бубрику и заявила:
Ах, Аркашка! Ты не представляешь, до чего он темпераментный! Я бы и ему стриптиз показала, но он не захотел. Заставил меня рассказать всю подноготную. И как я сюда попала, и зачем, и чем мы тут занимались...
А-а-а! – пуще прежнего зашелся Генрих. – Андрей Алексеич, я просто старый козел! Ну, убей меня!
Покровский оглядел все собрание и остановил взгляд на Наташе. Подошел к ней близко, наклонил голову и тихо спросил:
Из-за чего он так сильно расстраивается?
– Помнишь, Андрей Алексеич, – неожиданно вскинул голову Генрих, – как ты со своим лучшим другом Стасом разругался в прошлом году? Ох, как ты лютовал! А все потому, что он... что он... с молоденькой девчонкой крутил любовь. Со студенткой.
– Конечно. Когда я вижу своих ровесников, гуляющих со студентками, сразу же начинаю волноваться за собственную дочь.
– Вы правда такой сердитый? – с любопытством спросила гражданка Симошкина у Покровского и сунула в ярко накрашенный рот сигарету.
– Правда, – ответил за него Бубрик и протянул ей огонек.
Покровский посмотрел на Наташу, она озадаченно почесала бритую макушку и шепотом сказала:
– Не смотрите на меня, я ничего не знаю про то, что здесь творилось.
– Ты сказал, что это отвратительно... Что ты никогда не простишь человеку, который так безответственен, что проводит время с молоденькими девушками... – завывал Генрих.
– А! – встрепенулась Наташа и спросила у Симошкиной: – Сколько вам лет?
– Девятнадцать, а что?
Генрих схватился за сердце, а Негодько сообщил:
– Граждане платили девушке за стриптиз. Она приходила сюда несколько раз в неделю и красиво раздевалась.
– А что, нельзя? – весело спросила Симошкина. – Аркашка, между прочим, художник. Я, может, его модель! Он за это мне и платил. Пойди, докажи обратное!
– Не буду я ничего доказывать, – отмахнулся Негодько. – Я был введен в заблуждение вашим голым телом, в неподвижности лежавшим на кровати.
– Милиция подсматривает в окна! – пробормотал Бубрик и тоже закурил, присев на край стола.
Интересное дело! – парировал Негодько. – А как еще милиции добывать оперативную информацию? К нам поступил сигнал, мы пошли и заглянули в окно.
Так вас что, много? – удивился тот.
Генрих, прекрати немедленно! – сердито сказал Покровский. – Что тебе в голову пришло задумываться о моей реакции? Это твоя личная жизнь.
Я решил... Если ты уж со Стасом разругался... А он – твой лучший друг...
Ты тоже – мой лучший друг, – напряженным голосом заявил Покровский. – Так что возьми себя в руки и иди домой.
Да-да, – пробормотал эконом и, пошатываясь, поднялся на ноги. – Я, пожалуй, действительно пойду.
Мое появление здесь не имело к тебе никакого отношения. Со второго этажа я увидел Наташу, которая пряталась в кустах. И я решил взглянуть, все ли с ней в порядке. Пошел за ней и пришел к Аркадию.
Вы следили за мной! – немедленно воскликнула та.
Следил, – согласился Покровский без тени раскаяния. Потом перевел взгляд на Негодько и сказал: – А я вас знаю. Вы приходили тогда в гостиницу в поисках Серохвостовой.
Хорошая фамилия, – похвалил Бубрик. – Запоминающаяся. Почти как моя. Серохвостова... Да, это супер.
В кармане у Негодько неожиданно зазвонил мобильный.
Ну вот что, – сказал он, послушав некоторое время трубку. – Мне надо срочно ехать. Вы способны, – повернулся он к Покровскому, – сопроводить Наталью Смирнову с собакой до дому и потом надежно бдить?
Да поезжайте уж, – махнул рукой тот. – Раз уж я сюда за ней пришел, уведу обратно.
Негодько коротко кивнул, проследовал к двери и ушел в темноту, пообещав Наталье:
Не бойтесь, я вас не брошу.
Батюшки святы! – воскликнул Бубрик, показывая на настенные часы. – Без четверти час.
Отчаливаем, – приказал Покровский Наташе. – Аркадий, удружи нам фонарик, чтобы мы ноги себе не переломали.
Когда Аркадий принес и вручил ему фонарь, он добавил:
Извини, что все по-дурацки вышло. И в следующий раз запирай входную дверь. Как это можно так – с незапертой дверью? Мы у себя не запираем, только когда в доме народу тьма, в другое время дверь всегда на замке.
Зато у Аркадия окна закрыты, – заметила Наташа, – а у вас можно забраться по плющу даже на второй этаж. И дверь отдыхает.
До вашего шумного появления в Березкино, – заметил Покровский, под локоть выводя ее на крыльцо, – никто по плющу отродясь не лазил.
Куда вы меня ведете? Тропинка – там, – пальцем показала она.
– Вижу, вы уже наизусть дорогу выучили. Я поведу вас по асфальтовой дороге, мимо домов, чтобы к вам случайно никто не пристал – ни волки, ни маньяки.
– Вас должно заботить качество моей работы, а не мое времяпрепровождение, – запальчиво ответила Наташа, еле поспевая за ним.
Откуда вы знаете, что должно меня заботить, а что нет?
Оттуда!
Препираясь, они вышли на центральную улицу дачного поселка, остановились и здесь уже стали ругаться с чувством, с толком, с расстановкой. Претензии друг к другу у них были сложные и требовали длительного выяснения отношений.
Вы что же, Бубрику тоже стриптиз показывали по ночам?
Я?!
Тогда где вы все время шляетесь? Приехали работать с проживанием – так живите! По крайней мере, ночуйте. А то потом приходите пьяная и лезете в постель к кому попало.
Наташа так рассердилась, что у нее захватило дух. Не помня себя от ярости, она замахнулась, готовая биться на кулаках.
Но-но! – рявкнул он, поймав ее за руку.
Уй-уй, отпустите! – захныкала она, приседая.
И когда он ее отпустил, отбежала на обочину, потирая руку.
Синяк будет, дурак вы!
Из окон противоположных домов за ними с любопытством наблюдали соседи. Ни там, ни там не спали. Того соседа, что по левую руку, крики отвлекли от чтения. А молодые люди на другой стороне улицы слушали «Русское радио», от которого их отвлекла ссора. Был ровно час ночи.
– Так мы идем домой или нет? – спросил Покровский.
– Андрей! – крикнул сосед слева и лег животом на подоконник. – Что это за девчонка? Познакомь!
– Моя помощница, Наталья Смирнова. Знакомьтесь, это – Саша Пловцов.
– Чертовски приятно, – крикнул Пловцов и в ответ на его слова из-за каждого второго забора залаяли собаки.
– Кстати! – вскинулась Наташа, забыв, что они непримиримые враги. – А как же Азор? Без Азора я спать боюсь.
– А, черт! Вылетело из головы. Придется свернуть к пруду – глупый пес постоянно там болтается. Смотрите, впереди дорога сворачивает.
– Там, куда она сворачивает, темно, – заметила Наташа. – Я туда не хочу идти.
– Если что, я защищу вас грудью, – насмешливо сказал Покровский. – Пойдемте, пойдемте. Вот не найдем Азора, придется мне делить с вами постель.
