Моя шоколадная беби - Степнова Ольга Юрьевна (читать книги без регистрации TXT) 📗
– Как?!!
– Ну... есть еще верные признаки кроме кадыка... Железные!
– Да я не то, чтобы спец, – попыталась отшутиться Катя.
– А ты ко мне его! – хохотнула Верка, забыв про свою несчастную любовь.
Два часа Катерина слонялась по темной квартире со свечкой в руке. Едва она переступила порог, свет во всем доме погас. Случилась какая-то авария, чего жильцы в этом доме не помнили со дня своего заселения. В подъезде посуетились, поперекрикивались и успокоились, разбредясь по темным квартирам ждать, когда приедет аварийная служба и устранит короткое замыкание. Катерина порадовалась, что успела воспользоваться лифтом и тут же испугалась, потому что, несмотря на темень, было понятно – Мат-Мата в квартире нет.
– Эй! – негромко позвала Катя, и пустые комнаты гулко отразили ее испуганный голос. Она нашла на ощупь свечу в серванте, зажгла ее зажигалкой, которую всегда таскала в сумке и пошла по комнатам, в надежде, что Матвей молчит, решив пошутить.
Но в квартире и правда никого не было. Катерина прошла в спальню – драгоценности так и лежали, небрежно разбросанные по комоду, и почему-то именно это убедило ее в том, что он не ушел насовсем. Она посмотрела в окно: вид открывался шикарный на... она опять забыла, как это называется. Нужно спросить у Мат-Мата, написать на бумажке и приколоть к шторе. Кстати, откуда он это знает? Кажется, он не москвич, а ... уроженец какого-то там Кислокаменска, какой-то странной Читинской области. Откуда у него диплом с отличием? Врет? Тогда почему Майкл стал шелковый? Катерина почувствовала себя такой одинокой, какой не чувствовала даже в детстве, в детдоме. Она сегодня опять чуть-чуть не погибла. Она не знает ничего о человеке, который самым диким, непостижимым образом стал ей так близок, что она... она... пожалуй согласна сорвать один, нет два замка с того, что принято называть...
Это отвратительная глупость, но это свершившийся факт – она боится потерять Мат-Мата, боится, что он уйдет по своим бандитским делам, бросив ее в этом поднебесном одиночестве, где самолетов летает больше, чем птиц. К горлу подкрались слезы, именно к горлу, а не к глазам, они скопились там комом и не давали дышать. Завтра она узнает, в какой больнице лежит Найоби, купит фруктов и сходит к нему. Может, он и правда какой-нибудь ее родственник, может, расскажет что-нибудь о ее веселых, любвеобильных фиолетовых предках, о ее жаркой, гостеприимной родной стране...
Дверь в коридоре хлопнула. Катерина рванулась к ней так, что свеча, дрогнув пламенем, чуть не погасла. В коридоре кто-то шумно и тяжело дышал.
– Скотина! – сказала Катя темноте, потому что свеча все же погасла, пока она бежала.
– Я спас тебя, бэби! – возмущенно сказала темнота задыхающимся голосом Мат-Мата. – Тебя и этого американского плейбоя в красных штанишках.
– Где ты до сих пор шлялся?! – Катерина на ощупь нашла на полочке сумку, в ней зажигалку, и снова зажгла свечу.
– Это семейный скандал?
– Что ты так дышишь?! Обработал по дороге пару скучающих одиноких соседок?
– Бэби! – возмутился Мат-Мат. Он сидел на полу, прислонившись спиной к входной двери все в том же облике Мэрилин Монро. – Ты чокнулась от переживаний! Я, конечно, спортивный парень, но пешая прогулка на шестнадцатый этаж и у меня вызовет одышку! Лифт не работает! Слушай, а ты никак ревнуешь?
– Откуда у тебя диплом с отличием?!! – заорала Катя и топнула ногой.
Матушкин загоготал так, что пламя у свечки завибрировало, затрепетало, продемонстрировав, какая нежная это стихия – огонь, по сравнению с темпераментом и невоспитанностью этого накрашенного мужлана.
Он прохохотал ровно столько, сколько положено по законам драматургии, чтобы сцена не получилась затянутой. За это время Катерина успела успокоиться и почувствовать себя полной дурой.
– Слушай, бэби, ты как всегда, неправильно формулируешь вопрос. Я буду отвечать на то, что ты действительно хочешь спросить. Когда ты ушла, я решил, что мне будет жаль тебя потерять. Я к тебе уже... привык, и потом, ты теперь такая богатая ляля, что глупо тратить время на поиски других вариантов. Так вот, я одел твою юбку, твои босоножки, и нанял частника, чтобы следить за тобой. Да я чуть не сдох от скуки и духоты, пока ждал тебя у крематория! Как ты понимаешь, в ржавом «Москвиче» не может быть кондиционера. Но это было полбеды. Старый хрен от нечего делать начал лапать мои коленки, и пока я объяснял ему, что не стоит этого делать, я пропустил момент, когда появился этот бородатый, патлатый хрен. Кажется, он вышел из крематория вместе со всеми, а может, и нет! Зато я заметил, что он не пошел в микроавтобус, который повез людей на поминки, а устроился в тени на скамейке и стал следить за тем, как ты маялась там, в машине, поджидая этого чудика с Пизанской башней на хилой груди.
– Эйфелевой.
– Пизанской.
– Эйфелевой!
– Ну, значит, у него сколиоз! Когда америкоз появился с горшком в руках и уселся в твою машину, бородатый козел занервничал и стал ловить такси. Чтобы облегчить свою задачу, я велел водителю подсадить его к нам. Бородатый сначала отказался, увидев меня, но времени у него было мало, он сунул водиле сто баксов и велел следовать за красным «Мустангом». Водитель офонарел от таких денег и блестяще справился с задачей – в пробках висеть на хвосте не так уж и сложно. Я сидел впереди, на пассажирском сиденье, и все время поправлял грим, чтобы в зеркало получше рассмотреть бородатую рожу. Но это было трудно: гад специально нацепил темные очки, да и борода наверняка покупная. У кафе он отпустил машину, но я дал водиле денег и попросил еще немного поторчать в моем обществе. Водила оказался не против и снова начал лапать меня за коленки. Бэби, я такого из-за тебя натерпелся! Пока вы торчали в этой кафешке, я чуть невинность не потерял! Пришлось лояльно отнестись к вольностям шоферюги, потому что он мне был еще очень нужен. Я попросил перепарковать машину подальше, чтобы патлатый не мог нас увидеть. Он уселся недалеко от кафе и прикрылся газетой. Я сначала думал, что у него денег с собой нет, чтобы за вами в кафе спуститься, а потом понял – он просто светиться не хотел. Кафешка дорогая, элитная, там в такое время народу всегда мало. В общем, время шло и шло. Я уже из «Москвича» вышел, хотел его за грудки с лавки приподнять и напрямую спросить, что ему от вас нужно. Но тут из кафе вышла ты. Он руку в карман сунул, и очень мне это не понравилось. Я к нему подбежал и попросил сигаретку. Он задергался, но сигарету дал. А я рядом с ним плюхнулся на лавку и начал клеиться! Но патлатый гад со мной знакомиться не хотел, бурчал: «Отвали!» да «отвали!» А потом америкоз с горшком вышел. Мой герой вскочил вдруг, побежал и выстрелил. Тут ты из машины выскочила, я к нему рванул и в спину его толкнул... Второй выстрел снял стружку с деревьев. Остальное ты видела. Бородатый бросился удирать, я за ним. Если бы не моя узкая юбка, он бы не ушел!
– Откуда у тебя пистолет?!
– Ты что, сбрендила, бэби? Ты же сама его в мусор сунула! Или ты думала, что я вынесу его на помойку?! Мой «макарыч» всегда в моей дамской сумочке! – Он помахал старой Катерининой сумкой, о существовании которой она и не помнила. Где он ее откопал?
– Ты хорошо запомнил его?
– Я рад, бэби, что ты стала вменяемой и стала задавать вопросы по существу. Нет, мне будет трудно его узнать. Я свалял дурака и не попытался отодрать у него бороду, сорвать парик, а заодно и темные очки. Вся эта бутафория была плохого качества, но сделала свое дело. Я бы гнилую тыкву не поставил на то, что смогу узнать этого человека. Рост средний, телосложение хлипкое, одежонка стандартная. Вот только...
– Что?!
– Наколку я у него заметил. На среднем пальце правой руки – крест.
– Негусто.
– Густо, бэби, густо. Ты жива, америкоз твой жив, разве это не результат моих героических подвигов? Ты вот говоришь, где я шлялся, а я этого чудика с прахом папаши до аэропорта довозил, все на том же ржавом «Москвиче». Это чтобы с ним ничего не случилось. Жуть, сколько я бабок отвалил водиле за свои неформальные задания! А чудик меня целовал на прощанье в губы, просил телефон и обещал вернуться. Скажи мне спасибо и поцелуй!
