Пенсне для слепой курицы - Куликова Галина Михайловна (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
И опустила руки на плечи Егора. На его лице появилось отвращение. Сегодня он выглядел совсем иначе, чем в момент нашей первой встречи: на нем был летний костюм фисташкового цвета, пара прядей на макушке обесцвечена, в правом ухе – маленькая круглая серьга. Я положила голову ему на плечо – это была бесшабашная храбрость из серии: «Эх, помирать, так с музыкой!»
Как только я это сделала, тут же почувствовала резкий рывок – Егор одним движением притянул меня к себе и прижал к своей груди так, что я едва не заорала.
– Никогда больше не афишируйте нашу связь, – сквозь зубы прошипел он мне в самое ухо, пощекотав его зловещими интонациями.
Я думала, что после этого он изо всех сил оттолкнет меня и я пролечу через весь зал, приземлившись на пятую точку. Вместо этого он снял мою руку со своего плеча, отвел ее вбок, сжал пальцы, и в такт музыке начал точными сильными движениями бросать меня из стороны в сторону, ловить, поворачивать, прижимать к груди и фиксировать там на пару ударов сердца. «Черт побери! – ахнула я про себя. – Их там учат даже танцевать!»
Мне никогда не доводилось попадать в руки столь умелого партнера. Я была игрушкой в его руках и бессознательно подчинялась чужой воле. Наше сольное выступление закончилось тем, что он положил меня спиной на свое колено, потом легко поднял, повернул за плечи лицом к себе, наклонился и запечатлел на моих губах короткий стерильный поцелуй. При этом в его глазах ничего не отразилось. Вообще ничего. Пустыня Гоби после песчаной бури.
– В понедельник на Казанском, – шепнул он напоследок и быстрыми шагами направился в глубь зала.
Расступившаяся толпа танцующих весело зааплодировала. Я непроизвольно вытерла губы тыльной стороной ладони.
– Что это за мальчишка? – спросил подошедший Матвей и сунул мне в руку бокал с шампанским.
Он был недоволен тем, что на жену обратили внимание, а его в этот момент не оказалось рядом.
– Так, какой-то хлыщ... – неопределенно ответила я.
Мне с трудом удавалось сохранять хладнокровие.
– Танцевать с хорошим партнером – все равно, что публично заниматься любовью, – сказал подошедший именинник.
Все афоризмы, которые он знал, были на одну тему. Волосы поп-идола, заплетенные в десятки косичек толщиной с мышиный хвост, разбудили мое воображение. Интересно, сколько времени он сидел в парикмахерском кресле, любуясь на себя в зеркало? Ох уж эти мужчины!
В конце вечера Матвея попросили сыграть на рояле. Он расцвел и, получив в свое распоряжение инструмент и всеобщее внимание, выдал чудесную романтическую мелодию, которую лично я никогда прежде не слышала. Мне она так понравилась, что на время я даже забыла о том червячке, что сидел внутри меня. Музыка уносила в чудесное никуда...
– Он классный парень, твой муж, – шепотом сказал мне на ухо незаметно подошедший сзади Егор. – Жаль, если с ним что-нибудь случится. Не правда ли?
Я резко обернулась, но моего мучителя уже не было. На сегодня он исчез окончательно, снова лишив меня покоя.
Все воскресенье я представляла себе, как буду шпионить за Горчаковым, и это приводило меня в отчаяние. «Почему я? Почему не Липа, например? А это отвратительное предписание забраться к шефу в постель!» Задание явно было с душком, но что же делать?
В понедельник я впервые за время работы на фирме изменила своим принципам и явилась на службу в открытом коротком платье. По моим личным стандартам, это почти что порнография. Липа даже внимания не обратила на мой вид: все игрища, касавшиеся взаимоотношений полов, она стойко игнорировала. Если ее кто-нибудь не втягивал в спор, конечно. Тогда – берегись. Она могла вогнать в краску кого угодно.
Зато Горчаков, кажется, был слегка озадачен. Еще бы! Я вечно изображала из себя одуванчик, а тут вдруг голые плечи, длинные ноги – с ума сойти.
– Здравствуйте, э-э-э... – сказал он и, замешкавшись на пороге, тупо глядел на меня несколько долгих секунд.
Я в ответ мило улыбнулась и в унисон Липе пропела:
– Здра-а-авствуйте!
Горчаков был моей тайной любовью. Мечтой, причем изначально недосягаемой. Это было примерно то же самое, что влюбиться в какого-нибудь Тома Круза. Горчакова тоже нельзя потрогать руками, хотя каждый божий день я подходила к нему так близко, что чувствовала запах его туалетной воды. Он, конечно, не знал, как я к нему отношусь. Скажи ему кто-нибудь, что он возбуждает в своей исполнительной помощнице жаркие чувства, думаю, он просто не поверил бы.
Горчакову исполнилось тридцать лет. Метр восемьдесят два, приятное лицо со всеми атрибутами мужественности, каштановые волосы, потрясающе выразительные глаза. Короче, у него были все данные для того, чтобы покорять женщин. Но он покорил одну-единственную, свою жену. Ее именем он назвал фирму.
Я ни разу не видела Альбину Горчакову, но мне было достаточно короткого замечания Липы: она красавица, и ей всего двадцать один год. Поскольку их сыну Жене недавно исполнилось три, выходило, что брак для девушки был ранним, а любовь наверняка пылкой. Горчаков постоянно звонил ей по телефону со службы, интересовался, как дела. Заметьте – не она ему, а он ей. Вот что такое примерный семьянин! Я до слез завидовала этой женщине.
Раскрыв блокнот, я написала сверху число, потом цифру 1 и старательно вывела: «Пришел на службу в 10.00, скрылся в своем кабинете». Интересно, может ли эта информация навредить Горчакову? Через полчаса он вызвал меня к себе. Кто-то что-то напутал с последним договором. Пытаясь разобраться в бумажках, я наклонилась над сидящим в кресле шефом, начисто лишив его возможности избежать близости моего декольте.
В разгар нашего диалога в кабинет зашел заместитель Горчакова Степан Потоцкий. Этот сразу оценил мой вид, поцокал языком и, позабыв на время о делах, завел какой-то игривый разговор. Наконец Горчаков напомнил о себе сухим покашливанием, и я ретировалась. На сегодня достаточно. Я записала в свой блокнот еще пару пунктов, не забыв упомянуть визит Потоцкого и звонок шефа жене.
По мере приближения конца рабочего дня на душе у меня становилось все противнее. Одно дело – стучать на нелюбимого шефа, и совсем другое – на любимого мужчину. Листок из блокнота жег мне руки. Я сунула его в сумочку и медленно двинулась в сторону «Белорусской». Все во мне бунтовало против этой поездки. Ноги не шли, сделавшись пластилиновыми, горло пересохло, руки тряслись.
Я немного постояла перед входом в метро, потом плюнула и, достав из сумочки злосчастный листок, бросила его в урну. Отряхнув руки, словно от какой-то гадости, я отправилась гулять по дорогим магазинам. Когда фээсбэшники позвонят (а они позвонят обязательно!), я скажу, что передумала. Что просто не могу предавать своего шефа. Что для меня это настоящая пытка. Лучше уж я уволюсь.
Мысль об увольнении пугала. Уволиться – означает потерять из виду объект своего обожания. Ради чего я должна жертвовать личным счастьем?
Егор дал о себе знать в десять часов вечера. Я только вышла из душа и, включив фен, едва не прозевала телефонный звонок.
– Ну? – спросил он, не считая нужным представляться. – Почему вас не было в условленном месте?
От его голоса все мои внутренности мгновенно сжались в комок. Туда же попал и язык. Я еле-еле вытащила его из общей кучи-малы и промямлила:
– Я подумала и посчитала это непорядочным. Ну... следить за своим начальником. Который мне как отец родной...
– Послушайте, девушка, – процедил Егор. – Кажется, вы в субботу плохо меня расслышали. Я кое-что сказал про вашего мужа. Ведь он вам дорог? Хотя бы как материальный источник существования?
– Зачем вы меня пугаете? – возмутилась я. – Это некрасиво!
Егор рассмеялся в трубку, как Фантомас в одноименном фильме – с отчетливыми раздельными «ха-ха-ха».
– Я вас не пугаю, а предупреждаю, – прошипел он. – А предупреждаю я всего один раз. Понятно?
Телефон посылал короткие гудки прямо в мой мозг, лихорадочно искавший способ избежать ловушки. Они угрожают. Матвей – самая близкая мишень. Еще у меня был младший брат в Смоленске, а у него, в свою очередь, умница-жена и двое очаровательных детишек. Я поняла: если что – дело дойдет и до них. Где же выход?
