Сабина на французской диете - Куликова Галина Михайловна (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
– Хорошо, Сергей Филиппович, – ответил тот, провожая Сабину к креслу возле фикуса.
– Когда она заявилась? – спросил сердитый жилец.
– Часа полтора назад.
– Ничего не натворила по дороге?
Алик замялся, потом с ухмылкой ответил:
– Слопала мой бутерброд.
– Да, она была голодной... – пробормотал Тверитинов и достал из кармана пиджака деньги. – Запиши номер машины, на которой ее отправишь. На всякий случай.
– На улице похолодало, – осмелился заметить консьерж. – А она вся нараспашку...
– Ничего, в такси тепло. – Тверитинов даже не повернул головы. Лифт все еще ждал его, и он нажал на кнопку.
Прежде чем дверцы сомкнулись, Сергей успел заметить, с каким растерянным лицом Сабина сидит в кресле. Кажется, до нее только сейчас дошло, что от нее избавились, как от ненужной вещи.
Такси подъехало минут через пятнадцать. Все это время консьерж сидел перед Сабиной на корточках, пытаясь втянуть ее в разговор. «Наверное, боится, что я засну», – вяло подумала она. Вышла на улицу и попала под обжигающий ветер. Какая-то тень метнулась от одного куста к другому, и сердце Сабины сжалось. Она ведь пряталась тут от убийц! Ей звонили, предупреждали...
Страх неожиданно вернулся и скрутил желудок. Она почувствовала приближение спасительного спазма, наклонилась над газоном, и ее вырвало. Консьерж подал ей бумажный платок, она вытерла губы и потащилась к машине. Захлопнула дверцу и повернулась к шоферу:
– В Ясенево не поедем.
Действие коньяка заканчивалось. Она продиктовала адрес матери, позвонила ей по телефону и сказала, что едет и что отчим должен встретить ее внизу.
– Вы пили вместе? – сурово спросила мама.
– С кем?
– С твоим братом.
Сабина усмехнулась. Когда машина въехала в знакомый двор, она увидела две мужские фигуры, маячившие возле детской песочницы. На отчиме был длинный плащ и очки, на Петьке – огромная зимняя куртка, в которой он все равно трясся от холода. Вероятно, его бил озноб.
– Меня держали под ледяным душем, – предупредил он сестру.
– На меня тоже вылили... ушат.
Отчим поцеловал ее в щеку и обнял за плечи. Он очень переживал, когда у детей что-то случалось. Тут же вспоминал про то, что он – неродной отец, и страшно мучился. Наверное, настоящий отец знал бы, что делать, как себя вести, как помочь, наконец. А он не знал.
– Я ложусь спать, – сообщила Сабина маме, которая встретила ее в коридоре со скептической миной на лице. – Поставь будильник на пять утра. Пожалуйста! У меня важное дело.
– Ужинать будешь? – спросил отчим.
– Бэ-э-э!
Возвратившись в квартиру, Тверитинов застал Жанну в гостиной. Она сидела в кресле, положив разутые ножки на стул, и листала экономический журнал. Он знал, что она умна и проницательна.
– Я сейчас вернусь, – сказал Серж. Пошел на кухню, закрыл холодильник, смел остатки еды и отправил в мусорное ведро. Вымыл руки, соорудил чай, поставил на поднос ликерные рюмки и экзотическую бутылку, которую привез из Испании.
Все это время Сабина не выходила у него из головы. Внеся поднос в комнату, он остановился в нерешительности. Жанна уже не читала журнал. Она стояла возле окна и теребила занавеску. Лицо ее было светло и печально.
– Мы, конечно, можем переспать, – сказала она. – И это даже доставит нам удовольствие...
Фраза повисла в воздухе. Тверитинов аккуратно поставил поднос на журнальный столик, подошел и поцеловал ей руку.
Кажется, все это время он интуитивно догадывался, что Кэри Грант никогда не снимался в фильмах с Авой Гарднер. Она была изнеженной канарейкой, очутившейся в городском сквере возле голубей и ворон. Бриллиантом, затерявшимся в шкатулке с бижутерией. Картой таро, случайно попавшей в колоду любителя покера. Следовало вернуть ее туда, где ей было самое место.
ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ
Завтрак: черный кофе, сухарик.
Обед: одно яйцо, свежая морковь, сыр.
Ужин: фруктовый салат, кефир.
Страх и алкоголь сделали свое дело – Сабина все-таки уснула. Но ее состояние наутро было столь ужасным, что слов определить его не нашлось. Когда в пять будильник, заведенный по ее просьбе мамой, пронзительно зазвонил, Сабина подумала, что сейчас умрет. Дотащившись до ванной, она до отказа открутила кран с холодной водой и встала под ледяные струи душа. Лишь после этого немного пришла в себя и отправилась на кухню варить кофе. Времени до шести часов оставалось катастрофически мало. Единственная радость, что этот самый Вяземский переулок находился в пятнадцати минутах езды от дома родителей.
Правда, на чем ехать, было не ясно: свою машину Сабина бросила у офиса, опасаясь, что она заминирована, а вызвать такси с вечера не догадалась. «Ладно, – решила она, – поймаю частника».
Пока все складывалось удачно: без десяти шесть она уже шла по Вяземскому переулку, разыскивая дом четырнадцать дробь два. Он оказался старым и маленьким. Двухэтажный особнячок с единственным подъездом, на котором красовалась солидная вывеска с надписью: ОАО «Брэнд-консалтинг». Здание выглядело неухоженным и каким-то заброшенным. Смущало и отсутствие на окнах жалюзи или занавесок. Прямо перед подъездом громоздились полные мусорные баки.
«Что же здесь такого интересного должно произойти? – думала Сабина, рассматривая неказистое строение. – О чем так интригующе говорили Чагин с Безъязыковым?» Однако, что бы ни случилось потом, сейчас ей надо было найти себе подходящее место для наблюдения. С местами оказалось негусто. Напротив находился жилой дом, но там сидели консьержки в подъездах, не пройти. Офисное здание рядом исключалось: оно с охраной. Оставался лишь круглосуточно работающий магазин на углу, откуда можно было, при известной ловкости, увидеть, что происходит перед подъездом ОАО «Брэнд-консалтинг».
Сабина купила у заспанной продавщицы какой-то сладкой ерунды и, испросив разрешения: – «На улице холодно, можно я здесь быстренько?» – встала у витрины, делая вид, что ест. Продавщица, к счастью, снова задремала, а других посетителей не было, так что Сабине никто не мешал.
А ровно в шесть утра произошло следующее. Тяжело урча, к зданию, за которым с таким волнением наблюдала Сабина, подползла старая мусороуборочная машина. Такие машины она видела в детстве – на них грузили баки вместе с мусором и увозили куда-то. Современные механизмы, насколько она знала, опорожняют баки прямо на месте и прессуют мусор в своем вместительном оранжевом чреве.
Из машины быстро вылез мужичок в синей спецовке, осмотрел баки, стоящие перед офисом, и ловко взялся за работу. Этого человека Сабина видела впервые. При помощи небольшого крана баки были быстро водружены на платформу. В кабине сидел еще кто-то, но лица его она никак не могла разглядеть. И лишь когда мусоровоз неспешно проехал мимо витрины, за которой пряталась Сабина, загадка разрешилась – мелькнул знакомый до боли «хвост» и показалась физиономия Николая Безъязыкова, развернувшегося лицом к шоферу (и заодно к Сабине).
«Интересно, что это еще за мусорная история? – размышляла она, идя по переулку к метро. – Они что, сдают его на вес и так зарабатывают деньги? Или владеют тайным мусороперерабатывающим заводиком?» Никакие вразумительные ответы ей пока в голову не приходили.
Посмотрев на часы, Сабина решила, что сейчас самое время выпить свой любимый кофе и съесть неизменный сухарик. До восьми утра еще есть время. Кстати, стоит, вероятно, забрать и свою машину. Рано утром, когда на улицах народу мало, можно ее осмотреть со всех сторон. Наверное, она, Сабина, погорячилась, когда решила, будто ее хотят взорвать. И уж конечно, она погорячилась, когда пьяная в сосиску приехала к Тверитинову домой, хотя точно знала, что у него свидание с Жанной Пальваль. Как раз в этой самой квартире. Разве можно найти оправдание собственным безумствам?
По дороге Сабина про себя репетировала сцену, которая должна разыграться некоторое время спустя. Она звонит в дверь, Тверитинов появляется на пороге и говорит: «Вы уволены!» Нет, не пойдет. Он появляется на пороге, и тогда она сама говорит ему: «Я увольняюсь!»
