Крокодиловы слезы - Яковлева Елена Викторовна (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Можете себе представить, что я чувствовала, пока они решали мою судьбу в моем же присутствии да еще в подобных выражениях.
Превратив меня в недвижимый куль с испуганными глазами, эти две мегеры угомонились, закурили и пустились в рассуждения.
— Но как она узнала про Корявого? — Это выступила секретарша.
— Может, на понт взяла? — предположила стриптизерша. — Хотя этот Корявый такой коз-зел… — Она пустила струю дыма прямо мне в лицо.
Мне захотелось чихнуть, но попробуйте это сделать с заклеенным ртом.
— Так, может, ее расспросить поподробнее?
— Расспросила одна такая, — стриптизерша презрительно сплюнула в кухонную раковину, — ты и так все дело испортила, хоть от тебя требовалось всего ничего. Это я организовала Корявого, это я все продумала… А от тебя требовалось только выяснить, когда Проскурин один отправится на дачу, да за бумагами проследить, а ты все прошляпила, идиотка…
— Но Каринка, — залебезила перед ней секретарша, — документы все время в сейфе лежали, как глаза закрою, так вижу этот желтый конверт. Кто же знал, что он исчезнет!
Услышав про желтый конверт, я чуть не заорала, и только облепивший рот лейкопластырь мне в этом воспрепятствовал. Вот, значит, за чем они охотились? За желтым конвертом! Его содержимое — конечная цель цепи страшных преступлений, к которым я оказалась причастна по милости Тимура. Впрочем, буду справедлива: не столько по его милости, сколько по собственной глупости. Вот уж действительно, никогда не знаешь, где кончается любовь и начинается маразм.
Стоп, сейчас не до лирических отступлений. Нужно обдумать ситуацию. Итак, на чем я остановилась? На желтом конверте. Похоже, именно его они и искали в моей квартире. Но как они узнали о наших с Тимуром отношениях? А секретарша на что, я ведь по десять раз на дню ей звонила, а телефон в офисе наверняка с определителем номера! Прибавьте к этому мой визит к Варфоломею. Вы можете поручиться за то, что, пока я лаялась с ныне покойным компаньоном, секретарша не стояла за дверью, жадно внимая каждому слову? Вот то-то же! А Урфин Джюс, он же Корявый? Он ведь тоже видел меня на кладбище! Краска прилила к моему обезображенному лейкопластырем лицу, едва я сообразила, что Урфин Джюс шарил в моей квартире в тот самый момент, когда я вынюхивала его след. Боже, сколько же глупостей я наделала! И самая непростительная из них — визит на квартиру чертовой секретарши. Непростительная, она же последняя. Очень слабое утешение.
Внизу у подъезда плавно зашелестели тормоза. Секретарша встрепенулась и бросилась к окну. Спустя мгновение она повернула к стриптизерше испуганное лицо и прошептала:
— Это они!
— Кто? — Стриптизерша тоже кинулась к окну.
— Да следователь этот, капитан… Он точно ко мне… Что делать будем? — запаниковала секретарша.
— Ее нужно оттащить в спальню! — быстро сориентировалась Карина. — Сунем в шкаф!
И эти две стервы больно вцепились мне в плечи с двух сторон.
Глава 25.
ВОЗВРАЩЕНИЕ СУПЕРМЕНА
Это было ужасно — сидеть запертой в шкафу, под платьями секретарши, тщательно развешенными на плечиках, вдыхать в себя запах средства от моли и не иметь возможности позвать кого-нибудь на помощь или хотя бы пошевелиться. А в соседней комнате капитан Петраков (я узнала его по голосу) вел спокойные и неторопливые разговоры с хозяйкой квартиры, даже не подозревая, с какой гадиной он имеет дело.
— Извините за поздний визит, — первым делом сказал он. Нашел перед кем извиняться. — Но у меня к вам, Лариса Петровна, несколько безотлагательных вопросов.
Это кто ж там Лариса Петровна? Секретарша, конечно.
— Ну что вы, какие извинения, — фальшиво промурлыкала ему в ответ эта тварь, — я понимаю, ваша работа такая. Спрашивайте, конечно, а Карина — это моя сестра — уйдет в другую комнату, чтобы нам не мешать.
Так они сестры, вот в чем дело! Да-а, миленькая история: старшая сестрица — секретарша, младшая — любовница, эти мегеры окучивали моего супермена с двух сторон.
Тихий шорох прикрываемой двери — это Карина ушла «в другую комнату, чтобы не мешать», в ту самую спальню, где стоял «мой» шкаф, плюхнулась на кресло и, очевидно, принялась нервно обкусывать заусенцы. Интересно, капитан Петраков понимает, что сестричек нужно потрясти от души? Но он остался в гостиной и, верно, думает, что младшая сестренка его собеседницы нашла себе какое-нибудь невинное девичье занятие вроде вязания.
— Я к вам, Лариса Петровна, вот по какому делу, — снова донеслось из гостиной, — помните, вы мне говорили, что незадолго до убийства Баркасова его посещала неизвестная вам женщина? Так вот, не могли бы вы мне ее описать еще раз?
Сердце екнуло, я поняла, что речь идет обо мне, хотя, казалось бы, чего мне было бояться, связанной, в шкафу, да еще и с заклеенным ртом. Ведь все или почти все возможные ужасы со мной уже произошли. Секретарша была сама любезность:
— Ну разумеется, я вам ее опишу. Ну… Такая невысокая, даже маленькая, невзрачная, нос вздернутый, глаза невыразительные. Я бы сказала, незапоминающаяся внешность.
У-у-у, змея подколодная! Изволь тут выслушивать подобные комплименты, как будто мало мне всего остального.
— А это не она, посмотрите? — снова спросил капитан Петраков.
— Дайте-ка посмотрю, — проворковала подлая Тимурова секретарша. — Да-да, это она, только здесь она помоложе. Очень неприятная особа! А что… простите меня за любопытство, вы ее подозреваете? Думаете, это она… она стреляла в Баркасова?
Ну и дрянь! Кому же, как не ей, знать, кто убил Варфоломея!
— Все возможно, — глубокомысленно изрек капитан Петраков, — но это между нами.
Ну и дела, блюститель порядка называется, а как же презумпция невиновности? Какое он имел право записать меня в убийцы! А я бессильна доказать ему обратное, хотя нахожусь совсем рядом, но не могу крикнуть или подать другой знак. С отчаяния я стала биться головой о стенку шкафа, звук получался глухой, но даже этого хватило для того, чтобы разозлить Карину. Я оставила попытки привлечь к себе внимание капитана Петракова после того, как она чуть-чуть приоткрыла дверцу шкафа и сунула в образовавшуюся щель дуло пистолета. Собственно, я даже не сразу поняла, что это дуло, сначала подумала, какая-то металлическая трубка.
— Ну что ж, — голос капитана Петракова стал удаляться, — это все, что я хотел у вас узнать. Так что не смею больше злоупотреблять вашим терпением. К тому же время позднее…
Смотри-ка, какой он галантный, можно подумать. Пажеский корпус закончил, а я тут пылюсь в платяном шкафу, и ни одна живая душа мне не поможет.
— Ну что вы, что вы… — закудахтала в ответ секретарша.
Громкий хлопок входной двери прозвучал как реквием по моим надеждам. Как говорят в таких случаях: «А счастье было так возможно!» Все, я пропала, эти гарпии разделаются со мной, как прежде разделались с Варфоломеем и Альбиной, а может, и с Урфином Джюсом. Хотя я еще не все понимаю, например, мне невдомек, какое отношение ко всему этому имеют владельцы «Розового фламинго», но до того ли мне теперь, когда я нахожусь в двух шагах от верной гибели? Именно в двух, потому что Карина рассерженно сопит за дверцей шкафа, все еще сжимая в руке пистолет.
— Убрался? — спросила она шепотом. Значит, в спальню вошла Лариса.
— О-о-о, — протянула та, — у меня до сих пор все трясется. А вдруг бы он сунулся в спальню?
— Ни фига бы он не сунулся, — отрезала кровожадная стриптизерша, — для этого ордер на обыск нужен, а ему его просто так никто не даст. Улик-то нет!
— Ой, как я испугалась, — все еще стонала секретарша, — он мне эту фотографию сует, а у меня в глазах двоится со страху.
— Кстати, о фотографии, — пробормотала Карина, — похоже, он и вправду считает, что наша маленькая жучка прикончила Варфоломея. А что, это нам на руку. Мы ее надежно припрячем, а вместе с ней и все концы в воду.
Секретарша тоже вдохновилась:
