Следствие по-русски 2 - Леонтьев Дмитрий Борисович (книги онлайн .TXT) 📗
— Такова экономическая необходимость, — неуверенно пробормотал иерей, осторожно трогая машину с места и затравленно оглядываясь по сторонам. — Да и аварий будет куда меньше
— Я тоже хочу, чтобы аварий было меньше, — согласился я. — И мне- очень хочется, чтобы наша страна имела здоровую экономии’ Ноя хочу дожить до этого и хочу хоть что-то решать в этой стране. Насколько я помню, «демократия» переводится как «власть народа». А когда правительство принимает все решения вопреки желанию этого самого народа, то такая форма правлении называется несколько иначе. Что же касается всех этих грабежей, столь красиво завуалированных сладкоголосыми речами Вынужденной необходимости» и «первом шаге к выходу из тупика», то я скорее поверю багдадскому вору, стащившему у меня кошелек и заявившему, что эти деньги в моих интересах будут им вложены в очень выгодное дело. В прогнившей системе не быть здоровых отраслей. А от рака мозга пурген не помогает….
Разумовский едва успел затормозить, двух шагов не доехав до внезапно возникшего инспектора ГИБДД. С приветливой улыбкой Чикатило инспектор ткнул себя пальцем в висок, имитируя отдание чести.
— Капитан Тырбырдищенский! Ваши документы.
Проводив печальным взглядом промчавшиеся мимо нас на скорости двести километров в час два шестисотых «мерседеса», Разумовский протянул инспектору права.
— Куда направляетесь? — бдительно спросил капитан Тырбырдищенский, явно находя подозрительным подлинность документов.
— В Главк! — четко отрапортовал я. — Для подачи заявления о поступлении на службу. — Он хочет быть инспектором ГИБДД, — ткнул я пальцем в иерея, — а я мечтаю об инспекции налоговой… то же клад, — добавил я, подумав.
Инспектор смерил меня с ног до головы рентгеновским взглядам, и я понял, что в его глазах какой-нибудь маньяк выигрывает ни сравнению со мной.
— Что у вас в аптечке? — продолжал допрос инспектор.
— Бинт, йод, пластырь и двадцать презервативов, — уверенно Перечислил я, покосившись на еще один «мерседес», проносящийся мимо нас с такой скоростью, словно вот-вот собирался убрать шасси и взмыть в небо.
Впервые на лице инспектора появилось некоторое подобие человеческого выражения, отдаленно напоминающее удивление. Некоторое время он молчал, потом все-таки решился:
— А презервативы зачем?
— Дарить, — ответил я и расплылся в приветливой улыбке.
Уточнять кому и зачем, он не стал, что навело меня на мысли о том. что в его кругах тоже изредка рассказывают анекдоты. Затем на его лицо враз вернулась все та же многозначительная улыбка.
— А что у вас в багажнике? ласковым голосом спросил он, принципиально поворачиваясь спиной к появившейся на шоссе веренице иномарок, явно тренирующихся для принятия участия! в «Формуле-1»
Я посмотрел на наручные часы, вздохнул и полез за бумажником…
— Надеюсь, ты уже понял, что из причитающейся нам с тобой суммы за обнаружение клада я получаю шестьдесят процентов, а ты сорок? — спросил я Разумовского. — Все расходы в этом предприятии пока что несу я.
— Это шкура неубитого медведя, — заметил иерей. — И не забывай, что главное в этом деле…
— Я помню, помню, — заверил я. — И все же предпочитай» мечтать о кладе. Конечно, моя «золотая лихорадка» не так сильна, как у нашего правительства или, к примеру, у некоторых инспекторов ГИБДД, да и в отличие от них меня интересует не столько результат, сколько сам процесс, но… Хорошо, согласен на пятьдесят пять процентов.
— На тебя город оказывает совершенно негативное влияние, Я укоризненно сообщил иерей. — Как только ты приезжаешь сюда, то превращаешься в циника и зануду. Мы приехали, вот здесь и живет Дарья Михайловна.
Я посмотрел на указанный дом и присвистнул:
— Хорошо живет эта Дарья Михайловна. Чтоб я так жил.! Ничего, как только отыщу эти сокровища, куплю себе пятикомнатную квартиру в таком же доме… Нет, лучше шестикомнатную! чтоб еще и атлетический зал был. Да, двухъярусную шестикомнатную квартиру… В том смысле, что шесть комнат на первом этаже и шесть на втором… И не смотри на меня так, я не жадина. Если б я жадничал, то возжелал бы по семь комнат на каждом этаже, а это непозволительное излишество. Я вполне могу довольствоваться и шестью. Это удовлетворяет мои минимальные потребности.
Нужная квартира располагалась на третьем этаже, отгороженная от мира массивной железной дверью, чем-то напоминающей банковские сейфы. На звонок к нам вышла молодая миловидная девушка в джинсах и клетчатой рубашке навыпуск.
— Вы отец Владимир? — спросила она, рассматривая иерея. — Дарья Михайловна ждет вас. Я ее сиделка. После смерти сына у нее отказали ноги, и она не встает с постели.
— А что с ним произошло? — спросил я.
— Убили. Застрелили, когда он возвращался из офиса. Это произошло неделю назад.
Мы прошли подлинному коридору к спальне хозяйки квартиры. На широкой кровати из мореного дуба лежала в окружении груды подушек пожилая, грузная женщина с круглыми совиными глазами и крючковатым носом на суровом волевом лице. Над тонкими, плотно сжатыми губами пушились старческие усики. окончательно делающие ее похожей на какую-то огромную, диковинную, но подраненную птицу.
— Спасибо, что откликнулись, батюшка, — сказала она басом — сумели выкроить время и приехать…
— Я не мог не откликнуться на вашу просьбу, — сказал иерей, поздоровавшись. — Хотя и не знаю, смогу ли быть чем-то полезен вам. Разрешите представить вам моего друга — Николай Куницын.
— Очень приятно, — сказала старуха и посмотрела на меня так, что я невольно вытянулся по стойке «смирно». — Придвиньте кресла поближе и присаживайтесь… Света! — крикнула она в коридор. Принеси гостям кофе.
Словно ожидавшая этого распоряжения за дверью, девушка вкатила в комнату сервировочный столик с прозрачными чашками и огромным кофейником, из которого доносился дивный аромат.
— У меня беда, батюшка, — сказала Дарья Михайловна, дождавшись, пока сиделка разольет кофе по чашкам и выйдет из комнаты. — У меня погиб сын. Убили неделю назад… застрелил! Его нашли в машине, возле офиса. Два выстрела в грудь из пистолета… Милиция считает, что это последствия каких-то разборок с бандитами или месть конкурентов. Но это не так, я в этом уверена. Он был достаточно удачливым предпринимателем, но каких бы то ни было конфликтов за последние полгода у него не возникало. Это я знаю наверняка. Более того, он хотел расширять свое дело, его предприятиями заинтересовались даже иностранцы, обещали дать кредиты. Хотели вложить деньги в его предприятия. А с бандитами, или как их там теперь именуют, «Крыша»? Да, так вот с ними у него проблем не было. Человек который обеспечивал ему охрану… в общем, и был этой самой «крышей», он был Витиным армейским товарищем. Он приходил ко мне после смерти Виктора. Помог организовать похороны, подыскал мне сиделку… Я по глазам видела, что он не им» отношения к этому зверству. По иной причине его убили.
Старуха говорила медленно, словно отстраненно, но ее круглые глаза смотрели на нас требовательно и пронзительно.
«Сильная женщина, — подумал я. — Но именно такие особенно тяжело переживают горе, храня его в себе. Живут с ним, не допуская к себе ни жалости, ни сочувствия. Зачем же тогда ей нужен Разумовский? Неужели попросит его о помощи в поиске убийц? Это не в правилах иерея. Он берется за дело только в том случае, когда речь идет о спасении чьей-то жизни или свободы, расследованием в целях наказания преступников он не занимается. М-да, не лучшая ситуация».
— Я попросила приехать вас по двум причинам, — сказал; старуха и, дотянувшись до прикроватного столика, взяла лежащие на нем бумаги. — Это дарственная. На все имущество… А теперь и имущество Виктора, перешедшее ко мне, — она на мгновение запнулась, но справилась с собой и продолжила, — па наследству… Я завещаю вашей церкви. У меня нет наследников, больше нет. Я пережила собственного сына. Хотя, надеюсь, и не надолго… Это страшно — пережить своих детей. Я знаю, что вы сумеете правильно распорядиться этими деньгами. Сейчас очень много пенсионеров осталось без жилья, без денег. Пусть эти деньги помогут им. Возражать смысла нет, благодарить тоже. Документы уже составлены. Это первое. Теперь второе…
