Канкан для братвы - Черкасов Дмитрий (книги онлайн полные .TXT) 📗

– Я, блин, медали на Монетном дворе закажу! – вопил Денис. – «За идиотизм»! Зачем вы поперлись на эту долбанную крышу?! Господи, ну зачем вы это устроили?! Все же было подготовлено! Мы же с тобой, Миша, в ментовке были! Судья подготовлен, дело модифицировано! А вы?! Что вы натворили?!

Мизинчику стало жарко, он распахнул пальто и явил миру белую плиссированную манишку.

Денис сбился с мысли и замолчал.

– Да мы, блин... – сокрушенно выдал Ортопед. – Мы думали, типа, отобьем...

– Зачем?! – по-новой завелся Рыбаков. – И что потом с Глюком делать?! Белое-черное [58] ему заказывать?! Или в Бразилию [59] его отправлять по багажной квитанции?! Как чучело снежного человека, в ящике с дырками?!

Мизинчик и Ортопед горестно вздохнули.

– Нет, вы все-таки ненормальные, – резюмировал Денис.

Братки опустили глаза.

Рыбаков посмотрел по сторонам. Во дворике, куда он увел для разбирательства Ортопеда и Мизинчика, кроме них троих, никого не было. Только у арки торчал Тулип, наблюдавший за броуновским движением оперов РУБОПиКа.

– Хорошо еще, чо Армагеддонца с собой не взяли, – буркнул Грызлов.

– А что, была и такая мысль? – обреченно спросил Денис.

– Угу...

Армагеддонец, в миру – Василий Могильный, был склонен к проведению масштабных акций с использованием тяжелых видов вооружения. Он трижды делегировался для разборок с зарвавшимися барыгами и все три раза не оставлял камня на камне от их офисов и магазинов. В последнем случае Армагеддонец подогнал к мебельным складам угнанный в области ТО-55 [60] и выжег территорию размером с небольшой город. Коммерсант, который задолжал одному из братков всего двенадцать тысяч долларов, а лишился имущества на шесть миллионов, попал в больницу с инфарктом.

Мизинчик неожиданно хрюкнул и попытался скрыть улыбку.

– Ты чего? – грозно осведомился Рыбаков.

– Да, блин, историю про Армагеддонца вспомнил...

– Про зубы? – оскалился Ортопед.

– Ну...

– Что за история? – Денис поднял брови.

– Как он к своему приятелю-стоматологу приходил, – Мизинчик сморщил нос.

– И что?

– Ну, – Мизинчик переступил с ноги на ногу. – Пришел, блин, дружбана проведать, а того заведующий отделением к себе вызвал. Дружбан Армагеддонца в кабинете оставил, типа, чтоб посидел, подождал... Васька халат белый примерил, шапочку. Скучно ведь, блин. Тут какая-то баба приходит, вся в золоте, и в кресло – бух! «Доктор, – говорит, – у меня зуб мудрости страсть как болит, не могли бы вы его вырвать?» Армегеддонец, блин, чувачок сострадательный, решил посодействовать. Хвать щипцы – и к ней! «Какой, – спрашивает, – зуб?» Баба ему пальцем показала, Армагеддонец ее одной рукой к креслу прижал, чтобы, типа, не дергалась, щипцами чо-то нащупал и ка-ак дернет! Что тут началось! Баба Ваську от себя отшвырнула, с кресла спрыгнула и деру! Едва дверь не снесла... Армагеддонец за ней. «Мадам! – орет. – Куда же вы?!» Та по лестнице чесанула, блин, как спринтер, медсестру с ног сбила. Короче, не догнать... Армагеддонец плюнул и в кабинет вернулся. Щипцы осмотрел – нет зуба. Хотя все в крови. Через десять минут к больнице подлетают два черных джипера, оттуда вываливают, блин, чисто конкретные ребята – и шасть по коридору. Васька как такое увидел, решил просто так не сдаваться, из кабинета выскочил и в стойку встал. Даже халат снять не успел... Пацаны подбегают и спрашивают – ты, мол, тетке десять минут назад зуб драл? Армагеддонец кулаки выставил и кивает. Тут старший пацанов вперед выходит и пачку баксов Ваське протягивает. Тот в непонятке... «Чего, – говорит, – ты мне деньги пихаешь? Я ж, типа, не завершил работу...» – «Завершил! – орет пацан. – На сто процентов завершил! Ты, – говорит, – моей теще язык вырвал!»

Ортопед и Мизинчик довольно заржали.

– Ужас, – Рыбаков схватился за голову. – С кем мне приходится работать!

Надежда Борисовна Ковальских-Дюжая подъехала к зданию суда Центрального района около часа дня. Она остановила серебристый «Renault Megane Scenic» неподалеку от главного входа, подправила макияж, потрепала по загривку своего ротвейлера, которому доверяла больше, чем сигнализации, и выплыла из машины.

Пройдя по широкой лестнице и вальяжно кивнув сидящему у конторки милиционеру, следователь прокуратуры узрела топчущихся у запертой двери в служебное помещение Панаренко и Нефедко и направилась к ним.

Через полминуты после того, как Ковальских-Дюжая вошла в здание, из-за угла дома появился Ди-Ди Севен и прогулочным шагом направился к ее микроавтобусу...

Судья Зинаида Валерьяновна Коган ополоснула прозрачный стеклянный чайник, набрала в него воды и, выйдя из туалета, двинулась по коридору. Прежде, чем она добралась до лестницы, ей пришлось миновать трех ассенизаторов, тянувших через распахнутое окно канцелярии толстый ребристый шланг, и осторожно, дабы не запачкать светлый деловой костюм, купленный по дешевке у отъезжающей на постоянное местожительство в Израиль подруги, проскользнуть между стеной и насосом.

Ремонтники приезжали в суд уже в третий раз за десять дней, героически боролись с изношенной канализацией, забивавшейся где-то на уровне третьего этажа, однако их усилия приносили мало пользы. Проходили сутки-другие и все начиналось сначала. Ассенизаторы ругались, ковыряли в трубах длинными щупами, крутили рукояти пятиметровых спиралей, призванных пробить любой засор, но тщетно. По канализации гуляла какая-то мощная пробка, проявлявшаяся в совершенно неожиданных местах.

Под лестницей у ящика с песком судья Коган заметила двух высоких коротко стриженных парней, один из которых баюкал перевязанную левую руку. Молодые люди были одеты в костюмы, и Зинаида Валерьяновна посчитала их сотрудниками РУБОПиКа, коих в здании находилось изрядное количество.

– Работаем, – шепотом сказал Ла-Шене, стоявший лицом к проходу.

– Панаренко, конечно, баба хорошая, – Эдиссон расправил плечи, – но я бы ей порекомендовал относиться к судьям более сдержанно.

– Что ты имеешь в виду? – притворно удивился Игорь Берсон, поправляя перевязь.

– Не стоит ей говорить вещи, в которых она не уверена...

Зинаида Валерьяновна преодолела первые три ступеньки и немного замедлила шаг.

– Это просто некрасиво, – продолжил Эдиссон. – Она же не знает судью. Зачем же заранее обижать человека? Тем более – обзывать ее жидовкой.

Коган остановилась.

– А она так сказала? – «изумился» Ла-Шене.

– Полчаса назад, – трагическим голосом выдал Дмитрий Цветков. – Во всеуслышание заявила, что Коган – жидовка и что этот обвиняемый – тоже жид. И она, типа, не удивится, если, я цитирую, «эта пархатая дура пойдет навстречу соплеменнику». Представляешь себе?

– В последнее время Ирина Львовна какая-то нервная стала, – Берсон украдкой сверился со шпаргалкой.

– Не то слово!

Зинаида Валерьяновна задохнулась от ярости.

– Я слышал, – Ла-Шене немного понизил голос, – что у Панаренко к нынешнему судье какие-то личные счеты.

– Не без того, – очень серьезно подтвердил Эдиссон. – Но знаю только со слов ее сокамерника... [61] Вроде Ирина Львовна хвасталась, что отбила у Коган законного мужа.

– Серьезно? – «поразился» Берсон.

При подготовке к мероприятию было выяснено, что судья в разводе, который случился всего полгода назад и сопровождался бурным скандалом. Секретарь суда, к которой мягко подвели одного профессионального актера, изредка сотрудничавшего с командой, рассказала в кабаке, что Коган очень переживала разрыв с супругом и всеми силами желала узнать, кто именно разрушил ее недолгую семейную жизнь.

У Зинаиды Валерьяновны потемнело в глазах.

– За что купил, за то и продаю, – кивнул Эдиссон. – По крайней мере, в койку она его затаскивала. Видишь, как тут все переплетено?