Закон постоянного невезения [Невезуха] - Хмелевская Иоанна (книги онлайн бесплатно .txt) 📗

— Выходит, что у рассказов Стефана кое-какие основания были, — услышала я на общем фоне голос тётки Изы, а язвительность в её тоне побила все мировые рекорды.

Бешеный замолчал, словно ножом отрезало, и огляделся по сторонам.

— Чего? — спросил он все ещё свирепо, однако уже значительно тише.

— Ничего. Что это вы какой-то нервный стали.

А дело-то всего лишь в предмете гардероба…

В этот момент наш родимый ветер решил немного поиграть в экзотический тайфун и дунул настоящим шквалом, неся горизонтально струи дождя, а одновременно выдрав из кустов и бросив мне прямо в объятия шляпу тётки Ольги. Я заполучила желанную добычу, и больше мне там нечего было делать, я даже сказала: «Большое спасибо, до свидания», однако из-за шума ветра меня все равно не было слышно. С некоторым трудом, двигаясь против ветра, я покинула негостеприимную территорию.

Около дома Элеоноры все затихло, и оказалось, что это был, естественно, последний столь могучий порыв ветра. По всей видимости, специально для меня припасённый.

У Элеоноры с северной стороны была большая застеклённая веранда, где она обычна размещала излишнее количество гостей. Её столовая вмещала восемь человек, а нас было одиннадцать, так как Стасичек уже успел вернуться с работы. Она с невозмутимым спокойствием подала нам многочисленные напитки и множество рыбы.

Смягчению общего настроения в значительной мере способствовали филе камбалы прямо со сковороды и холодный угорь в желе. Уже сидя за столом, я удивилась, с чего это вдруг мои дети не приняли участия в охоте за шляпой тётки Ольги, и посмотрела на них повнимательней.

Выглядели они вполне здоровыми, уже загоревшими и жизнерадостными, однако какими-то невероятно вежливыми, так что меня даже охватило беспокойство: Боже мой, что это с детьми?..

Беседу с ними вела бабушка. Она единственная пренебрегла гимнастическими упражнениями и тёткиными потерями, а просто зашла в дом, не дав тем самым ни малейшей возможности принять участие в спектакле ни моим детям, ни Элеоноре. Ну никакого в ней нет милосердия к людям. Заворожённые ею, Кася и Томек демонстрировали невероятно ангельскую покорность, ни тени бунта, наперебой отвечали на все вопросы безукоризненно литературным языком и полными предложениями. Господи, спаси и помилуй!..

Значительно позже Томек открыл мне секрет.

— Лично я боялся, что в случае провала ты выгонишь нас из комнаты, и я не увижу это шоу века.

Провалиться мне на месте, это же супер! Думаю, что Каська тоже так считает. Да мне никто в жизни не поверит, что я принимал участие в чем-то подобном!

И его труды себя оправдали, так как остальное семейство не упустило такой возможности, не обращая внимания на присутствие младшего поколения.

Тётка Иза как начала, так и продолжала.

— Что бы ни говорили о Стефане, таких знакомств у него никогда не было. Оказывается, даже в анонимных письмах, достойных презрения, имеется зерно правды. Никто меня не убедит, что этот тип принадлежит к уважаемой части общества. А ещё и шантаж!.. Это очень интересно.

— Но Изочка… Это ведь может быть инсинуация… Ошибка… — пытался снять остроту дядя Филипп.

— Хочу напомнить, что существует оговорка, принимающая во внимание деморализацию с обеих сторон, — с обидой вмешалась тётка Ольга, которая хотя и обрела свою шляпу, однако не в лучшем состоянии.

Кажется, живая изгородь Бешеного была несколько шипастой. — В таком случае…

— Все возвращается в семью, — старательно докончил дядя Игнатий, поскольку тётка с достоинством замолчала.

— Боюсь, что сомнения только множатся…

— Не боишься, а надеешься. Но и так ничего из этого не выйдет…

— Просто нужно во всем атом разобраться.

Бабушка же явно совершенно оглохла, она вообще не обращала внимания на высказывания остальных членов семьи, а никто как-то не осмеливался нахально обратиться непосредственно к ней. Она настойчиво расспрашивала моих детей об условиях и обычаях в школе, о развлечениях молодёжи, о том, каким образом дети проводят каникулы, а также пыталась выяснить, кому из них и для чего именно нужны были булыжники из мостовой, которые свалились с потолка на тётку Изу и дядю Филиппа.

Она терпеливо выслушала целый доклад на тему геологии, однако даже я не смогла разобрать, кто же из них запал на эту геологию, Кася или Томек.

Потом бабушка дала втянуть себя в кулинарные рецепты.

Рядом со мной сидел за столом Лукаш Дарко, к которому Элеонора отнеслась чуть ли не как к лучшему другу. Несомненно, децибелы из моей машины навсегда запали ей в память, и она решила быть до гроба благодарной своему избавителю. Я воспользовалась случаем.

— Спасибо, — сердечно поблагодарила я его.

Он сразу же понял, что я имела в виду.

— Это мелочь. Я слегка опасался, что он натравит на вас своих горилл. Вообще-то они стреляют метко, но и у них могла дрогнуть рука, а я стоял прямо позади вас, так что, собственно говоря, я действовал в своих собственных интересах.

— А вы его на самом деле знаете?

— Пару раз я его видел и даже возил, а такую морду трудно забыть. Думаю, что он не обращал на меня внимания. А вы?

— Что я?

— Вы его знаете?

— Ещё меньше, чем вы. Видела его тоже два раза, причём сегодняшняя встреча была второй. А откуда вы знаете, что его зовут Карчох? Это действительно его фамилия?

— А черт его знает. Эта фамилия написана на почтовом ящике. Тогда чего он от вас хотел?

Я немного догадывалась, чего хотел от меня Бешеный, а, вернее, чего он не хотел. Я давно уже сообразила, что знакомые Доминика больше знали обо мне, чем я о них, а теперь они вполне могли считать, что ко мне перешли какие-то остатки от наследства хозяина. Если все они отличались столь же великолепным уровнем мышления, как и этот козёл, они легко могли бы представить себе любой идиотизм.

И я бы беззаботно открыла все Лукашу и даже уже начала что-то говорить, но меня заглушило семейство. Томек, красочно описывая бабушке причины, по которым он научился готовить, все больше повышал голос, так как бабушка одним ухом начинала прислушиваться к ссорящейся семье, при этом не утратив интереса к моему сыну. Тётка Иза внезапно пришла к выводу, что непосредственную беседу можно провести тут же, коль скоро я сижу рядом, и бросилась в атаку, несколько сдерживаемая дядей Филиппом, снова страшно озабоченным. Наверное, он меня любил, но очень не хотел связываться с женой. Тётка Ольга и дядя Игнатий неожиданно сменили фронт и, оставаясь по-прежнему против Стефана, осознали всю выгоду деморализации с обеих сторон. Возможно ведь, что состояние все-таки останется в семье?..

Но на конкретные вопросы я вынуждена была все-таки отвечать.

— Нет, я не шантажистка и никогда ею не была.

Не знаю, был ли шантажистом мой сожитель, не исключаю, но ведь я рассталась с ним четыре года тому назад! Да, один раз я видела его в компании этого пещерного медведя, который устроил там скандал, возможно, что упомянутый тип видел меня не один раз, а, возможно, он что-то спутал. Меня ничто с этим типом не связывает, и я не намерена поддерживать с ним близкого знакомства. Сомневаюсь, знает ли его и Элеонора…

— Так ты с ним лично знакома? — подозрительно вмешался Стасичек, меряя жену суровым взором.

К счастью, он пока далёк был от создания атмосферы, так как все вино я привезла из Варшавы.

— Лично — нет, — ответила Элеонора, с усилием сохраняя невозмутимое спокойствие. — Только внешне. Да и то плохо.

— А почему плохо, если он живёт так близко? — искренне удивилась тётка Ольга.

— Потому что мешают живые изгороди. А он пешком в магазин не ходит. Иначе я бы видела его чаще.

Ему пришлось бы проходить мимо нашего дома.

— А где же он ходит?

— Не знаю. Честное слово. Я за ним не подглядывала.

— Так как же ты с ним видишься? — доискивался Стасичек, причём в голосе его зачирикала первая ласточка ревности, из чего я сделала вывод, что он никогда в жизни в глаза не видел Бешеного.