Интернат, или сундук мертвеца - Васина Нина Степановна (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Через полчаса приятной поездки — Ева с жадностью разглядывала улицы и дома чужого города — они подъехали к шикарному особняку с колоннами. Ворота, охрана.
— А ничего себе посольство! — успела удивиться Ева, прежде чем ей предложили ванну, массаж и хороший обед.
Казимир решил посмотреть на самый дорогой публичный дом и увидел подъехавшего на огромном автомобиле Федю. Было бы глупо просто прогуливаться рядом или пытаться проникнуть во дворец. Поэтому Казимир потолкался в узких и грязных улочках, пока не нашел лавку подержанных вещей.
Пытаясь извлечь из своего плохого английского хоть немного пользы, он помогал себе руками, мимикой, вдыхая пыльный запах уснувших в полумраке предметов, пока хозяин лавки не понял, что именно ему надо.
Казимир почувствовал восторг ребенка, разглядывая старый бинокль. Хозяин возился с микроскопом, устанавливая его на подставку около большой стеклянной колбы с заспиртованными лягушками.
Казимир расплатился, повесил бинокль на шею и вышел в каменный коридор улицы. Он шел, задрав голову и разглядывая вьющиеся растения на крошечном балкончике вверху. С ним столкнулся унылый сгорбленный старик. Отлетевший в сторону Казимир уцепился руками в бинокль, спасая его. Он ударился плечом о стену и поэтому не упал.
— Прошу пана, — пробормотал старик, не оглядываясь.
Казимир начал было отряхивать пиджак, но застыл и вгляделся в уходящего горбуна.
— Зика! — закричал он неуверенно, а потом громко и радостно, когда горбун словно споткнулся и застыл на месте. — Зигизмунд, это же ты!
— А, это ты, — сказал Зика бесцветно, когда Казимир подошел, радостный, поближе. — Все еще молодой и такой же дурень, как и был!
Казимир обнял сутулые плечи.
— Почему это я дурень? — спросил он, стараясь не выдать голосом тоску по давно прошедшим дням в давно забытой стране.
— А какой умный будет лазить в этом вонючем месте? Нацепив на шею дурацкий бинокль. — Зика сглатывал, пряча горлом подступившие слезы.
Они ощупали друг друга. Вдохнули запахи друг друга. Зигизмунд озадаченно вытер под носом рукой, учуяв дорогой одеколонный запах достатка и денег. На Казимира пахнуло нищетой и дешевым вином.
К вечеру Казимир со своим другом детства и юности пили дорогой коньяк в крошечной комнатке над хлебопекарней. Хозяин хлебопекарни удивился просьбе старого горбуна-поляка сдать ему на неделю квартиру, но, увидев друга горбуна, согласился, потребовав деньги вперед.
Открытое окно этой комнаты выходило на спокойную полоску залива, над заливом выступал огромным балконом белый особняк.
Казимир сразу опробовал бинокль и увидел, как скучный Федя кормит чаек. Казимир заулыбался, разглядывая лицо Феди. Еще на балконе стояла худая старая женщина, ее хорошо рассмотрел Зика, попросив бинокль.
— Так я и думал, — сказал он, продолжая разглядывать женщину. — Все дело в бабе!
Внизу под окном сидела на каменном бордюре Далила и ела только что купленный в пекарне горячий хлеб, запивая его молоком из бутылки. Она слышала русскую речь вверху, улыбалась, только не могла понять, что именно там делают двое стариков. Она от самого аэропорта следила за Казимиром, не отходила ни на шаг и устроилась в том же отеле, что и он.
Доев, Далила сладко потянулась и обнаружила, что собрала возле себя с дюжину детишек. Самый старший, уже не ребенок, но и не юноша, кудрявый, худой до такой степени, что можно было изучать на нем скелет, задумчиво во ковырял у себя в носу. Самая маленькая девочка, убрав с лица копну волос, осмелилась, подошла и потрогала тяжелые желтые волосы Далилы. Далила отошла от стены дома, закрылась ладонью от солнца и посмотрела в окно на втором этаже. Горбун Зика убрал бинокль и заметил высокую крепкотелую девушку в джинсах и безрукавке на голое тело, рассматривающую его в окне.
— Казик, — спросил он задумчиво, — тобой может интересоваться красивая блондинка метра два ростом?
— Навряд ли. — Казимир загрустил после рюмки коньяка.
— Это очень странно, Казик, но я видел ее и там, возле лавки, где мы встретились. Ее трудно не заметить.
Далила услышала, что старики разговаривают о ней, вошла в пекарню, поднялась по лестнице и постучала в дверь.
— Слушай, это она. Я удивился еще тогда, когда ее увидел. Потом я увидел тебя, все сходится, мне пора собираться в путь, — сказал горбун и испуганно посмотрел на дверь.
— Не выдумывай! Какого черта делать красивым блондинкам у нас с тобой? — отмахнулся Казимир.
— Привет, мальчики! — сказала Далила, не дождавшись ответа и открыв дверь.
— Ты пришла, — покорно сказал Зигизмунд и встал на колени. — Ты прекрасна, как и подобает смерти!
— Прекрати, Зика, что ты, ей-Богу, какой смерти, ты на нее посмотри, она сейчас лопнет от жизни! — Казимир встал, одернул светлый пиджак и слегка поклонился. — Не обращайте внимания, это только действие хорошего спиртного на плохой желудок, ну еще чуть-чуть несправедливости и горя, еще немного старости и… Проходите, садитесь. Я вас знаю. Я вас видел в самолете. Отдыхаете здесь?
— Нет. Мне показалось, что вы мне можете помочь, и я хожу за вами уже два дня, устала. Тайный агент из меня никудышный. Если вы меня прогоните, я просто уйду, и все.
Казимир смотрел на Далилу напряженно, как глухонемой, боясь пропустить малейшее движение на ее лице. Далила замолчала. Снизу поднимался душный и знакомый запах горячего хлеба. Ничего не понимающий горбун, приоткрыв рот, смотрел то на Казимира, то на высокую блондинку. Эти двое словно играли в неизвестную игру, забыв объяснить ему правила.
Казимир вздохнул, поднялся, снял с Зики бинокль и поманил Далилу рукой к окну.
Далила осмотрела балкон большого особняка. Непонимающе глянула на Казимира.
— Это мой единственный след, — сказал он. — Если он ошибочен, значит, все к смарке, так?
— К чертям собачьим, — уточнила Далила.
— Но если повезет!.. Этот человек, прилетевший вместе с нами в самолете, это он заказывал кражу Евы. Он и найдет ее быстрее. Если вы с нами, можно будет поделить дежурства. Один сидит здесь и смотрит в бинокль, другой должен быть недалеко от центральных ворот, чтобы просматривать приезжающих. Третий отдыхает, чтобы подменить.
— Что это за дом? — Далила сняла небольшой рюкзак и скинула туфли.
— Эй, что это вы тут делите на троих! — возмутился горбун. — Это дворец короля наслаждений, а проще — большой и дорогой публичный дом! И я там ничего не забыл, потому что самые жестокие и страшные здесь — это русские, а Хамид-Паша как раз прошел хорошее пионерское воспитание в России! А ты, ты посмотри на себя! — Зика возмущенно замахал руками. — Ты старый и больной придурок, покупаешь бинокль, обманываешь девочку! Да ты козявка перед ними. — Зика ткнул указательным пальцем в окно.
— Перестань орать и ложись спать! — Казимир рассердился. — Проспись и помоги нам, подменишь меня у ворот.
— А ты не командуй. Раскомандовался! Бинокль он купил, подумаешь! Я посмотрю на тебя у ворот! Ты бы еще смокинг надел! А эта девочка!.. Если она станет там топтаться, ее с радостью затащат внутрь!
— А это мысль, — задумчиво сказала Далила.
— Это не мысль. Это дерьмо. Лучше порвите мне немного штаны, а я испачкаю лицо. Зря только мылся в прошлую пятницу. Кому и просить милостыню в таком месте, как не проклятому вонючему горбуну. А если ты мне еще расскажешь, кого ты ищешь…
— Можно, я вас поцелую? — прошептала Далила.
Хамид-Паша действительно был принят в пионерскую организацию, а когда попал в специнтернат, среди его вещей был и замызганный красный галстук. В маленьком таджикском городе русская учительница называла Хамида Пашей, часто гладила по голове, дожидаясь, пока красивый мальчик вскинет на нее убойной силы огромные черные глаза.
Горячими и звездными летними ночами томящиеся пионеры-таджики развлекались затаскиванием в кусты припозднившихся молоденьких девушек, не успевших добежать до спасительных дверей в общежитие коврового комбината. Нехватку сил и отсутствие потенции пионеры компенсировали массовостью и дикой жаждой наблюдать тело девочки как таковое в момент щекотки или причинения серьезных повреждений. Кто уже мог, не стеснялся большого количества зрителей в слабом свете нескольких фонарей, а Хамид всегда только смотрел, усмиряя свою раннюю зрелость обливанием холодной водой или утомительными прогулками в горы.
