Блондинка за левым углом - Куликова Галина Михайловна (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
По правде – он ничего не понял. Зачем человеку из КГБ желать его смерти? Может быть, русские подозревают его в шпионаже? И решили упоить до смерти своей водкой?
Лайма помахала Сандре Барр рукой и плюхнулась на заднее сиденье автомобиля. Разобиженного вдрызг Шаталова они завезли домой самым первым. Держа извивающегося Кларитина под мышкой, он удалился, наградив чудесно спасенную – не им! – любимую женщину холодным поцелуем.
– Я шкурой чувствую, что скоро останусь одна! – воскликнула Лайма. – Когда же закончится это безумное дело?
– Как только мы отчитаемся перед Леджером, – откликнулся Корнеев. – Я, между прочим, до сих пор не сорвался с крючка.
– Надо поймать их по отдельности, – предложил Медведь, – этих дурацких Леджеров, и как следует напугать. Тут-то один и расколется. Убийца, я имею в виду.
– Дудки, – покачал головой Корнеев. – Я общался с Леонидом и могу дать голову на отсечение, что, будь он трижды убийцей, рта не раскроет.
– Послушайте, да мы ведь уже догадались, как нужно действовать, – вспомнил Медведь. – Аня Петушкова нам все на блюдечке с голубой каемочкой преподнесла. От Раи она узнала, как целуется убийца.
– Да-да-да, – подтвердила Лайма. – Одной рукой держит жертву, то есть женщину, за подбородок, другой за волосы на затылке. Ну, допустим, мы выясним, что так целуется старший брат. И поймем, что именно он преступник. Но как это доказать? Ведь в убийцу мало ткнуть пальцем.
– Мы ничего не можем доказать, – задумчиво сказал Корнеев. – Потому что не знаем мотива убийства. Не знаем, от чего отталкиваться в своем расследовании.
«А вдруг я знаю? – подумала Лайма. – Ну, хоть бы еще какое-нибудь подтверждение. Хотя бы мелочь, указывающая на то, что я права!»
– Предлагаю все же выяснить относительно поцелуев, – не сдавался Медведь. – Узнав, кто убийца, мы будем за ним следить. Обыщем его квартиру, машину. И что-нибудь обязательно обнаружим.
– Сам будешь с ними целоваться? – с любопытством поинтересовался Корнеев.
Медведь на колкость не обиделся и спросил:
– Может, тебе, Жека, поговорить с бывшими женами Леонида и Алекса? Женщины тебе доверяют. Я заметил: пять минут, и они готовы обнажить душу.
– Не только душу, – буркнула Лайма.
– Ну, нет уж! – отказался Корнеев. – Ты, Вань, возьми это на себя. А то снова придется тебе изображать моего полоумного братца.
– А что я им скажу? – задумался Медведь.
– Покажи удостоверение и попроси посмотреть семейные фотоальбомы. Женщины, как правило, хранят снимки всех возлюбленных, начиная с детского сада. А уж фото первых-то мужей наверняка оставили на добрую память. Там и свадебные фотографии наверняка есть.
– Полагаешь, жених на свадьбе хватал невесту за волосы? – спросила Лайма с сомнением.
– Ладно, я что-нибудь придумаю, – пообещал Медведь. – Постараюсь не ударить в грязь лицом.
– Да уж, пожалуйста. Принеси свое лицо обратно в целости и сохранности.
Корнеев полез в свой компьютер, где хранились все сведения, касающиеся дела Леджеров. Там были и адреса бывших жен Леонида и Алекса. Получив распечатку, Медведь посопел над ней, потом спрятал в карман и сказал:
– Советую нам всем немного поспать. Негоже беспокоить женщин с раннего утра всклокоченным и небритым.
– Тогда мне нужно было остаться с Шаталовым! – воскликнула раздосадованная Лайма.
– Интересно, что сейчас делает Мальчиков? – мечтательно проговорил Медведь.
– Думаю, летит за границу прятаться от правосудия, – ответил Корнеев. – Он же похитил звезду мирового кино. Каким бы кретином он ни был, наверняка боится расплаты.
– Жалко, что его не поколотили, – проворчала Лайма, вспомнив двух амбалов с битами наперевес, которых Мальчиков нанял для того, чтобы ее изуродовали. Или даже убили.
– Ну, это еще неизвестно. – Корнеев сладко зевнул. – Может, действительно лечь поспать?
Они гуськом вошли в штаб-квартиру и по очереди скинули в коридоре обувь. Медведь полез в карман, достал из него заветный телефон и положил его на журнальный столик в центре комнаты.
– Да, Лайма! Ты ведь еще не знаешь самого главного. Борис Борисович Дубняк больше не наш босс. Мы подчиняемся теперь другому человеку, который спас тебе жизнь.
Лайма замерла на месте.
– Ничего себе! – наконец сказала она. – И кто же он такой?
Медведь пожевал губами и, вздохнув, ответил:
– Его зовут Орех. В смысле – это его псевдоним.
Лайма заснула раньше Корнеева, опустив голову на диванную подушку с утками. Ему пришлось устраиваться на короткой тахте, потому что других спальных мест в комнате не было. Однако Корнееву было все равно. Зачастую он засыпал на вертящемся стуле перед компьютером, скрутив позвоночник самым затейливым образом, и просыпался бодрым, как йог. Медведь растянулся на полу, бросив на ковер жеваное диванное покрывало. Однако спал недолго, и, когда Лайма через несколько часов открыла глаза, его в квартире уже не было.
– Послушай, Евгений, а где те ключи, которые Иван позаимствовал у участкового? – спросила она, свесив ноги с кровати.
– Ты это о чем? – простонал Корнеев, открыв один глаз. – Какие ключи?
– От квартиры Раи Метелицы.
– Что тебе у этой Раи – медом намазано? – рассердился тот. – Я там был, все видел, понимаешь? И Медведь был. Нет там ничего особенного. Ее под поезд столкнули аж в Кокорине. А вовсе не дома прикончили, правильно? Почему вот ты к Ане Петушковой домой не стремишься?
– Ну-у... Там милиция поработала. Кроме того, в деле Раи меня интересует мотив. Это – самое главное.
– Мотив, я так понимаю, кража? Но если Рая украла у Леджеров какую-нибудь раритетную фигню, ты тоже ее не опознаешь на вид. Я однажды в антикварном магазине видел чашку с блюдцем, которые стоили больше, чем моя квартира. А на вид – старое дерьмо.
– Да, я не специалист по антиквариату, – согласилась Лайма.
– Кстати, если тебе уж так приспичило, мы можем пригласить специалиста.
– Нет! – У Лаймы был задумчивый вид. – Я хочу сама туда сходить.
– Тьфу на тебя. – Корнеев потер глаза кулаками. – Мне тоже придется ехать. После того как тебя в парке схватили, я себе клятву дал.
– Ну, поедем, – пожала плечами Лайма. – А ты не боишься встретить в подъезде Ларису?
– Думаю, она во мне разочарована.
Они кое-как привели себя в порядок, взяли ключи от квартиры и выехали к месту назначения. Когда поднялись по лестнице и остановились перед коричневой дерматиновой дверью, Лайма совершенно неожиданно занервничала. Ей представилась молоденькая девушка, нашедшая свою любовь в Интернете. Как ей, должно быть, было больно, когда выяснилось, что прекрасный принц на самом деле – чудовище. Или она до последней минуты не подозревала об этом? И когда он толкнул ее под поезд...
Нет, не толкнул. Бросил. Он должен был поднять ее в воздух, чтобы перекинуть через перила. Или сильно прижать к ним, а потом опрокинуть. Вероятно... Вероятно...
– Вероятно, они целовались на мосту, – пробормотала Лайма и с чувством добавила: – Гад.
Ей, как никогда раньше, захотелось вывести гада на чистую воду. На пороге комнаты она внимательно огляделась по сторонам и, презрев комод, уставленный статуэтками и шкатулками, прямиком прошествовала к журнальному столику.
Столик действительно был новенький, со стеклянной поверхностью и затейливыми ножками.
– Евгений, помоги мне его перевернуть, – попросила Лайма.
Тот послушался и, крякнув, уложил столик на пол.
– Может быть, все же поделишься своими мыслями? Моя дедукция в данном случае отдыхает.
– Я хочу знать, из какого магазина привезли эту вещь.
– Ну, здрасьте! – удивился Корнеев, распрямив спину. – Как же мы это узнаем? Даже не смешно. На столики гарантии не выписывают, вряд ли у Раи сохранился чек на покупку.
– А ты все-таки поищи, – попросила Лайма. – Вон там, в секретере. Больше тут бумаги негде держать.
Корнеев вздохнул и отправился перебирать коробки со старыми записками и счетами. Однако, кроме квитанций по квартплате, ничего не обнаружил.
