Купание голышом - Хайасен Карл (электронная книга TXT) 📗

Нечестно со стороны Реда Хаммерната так легко потерять доверие, посадить Чаза на короткий поводок и отдать в руки такого олуха, как Тул. Не без горечи доктор Перроне заключил, что Ред его недооценивает, совсем как давным-давно недооценивала мать. Чаз верил, что прохладца Реда испарилась бы, если б он видел Чаза в действии вчера в Локсахатчи, если б он видел, как хладнокровно и энергично Чаз решил проблему Рикки. «Ред бы точно удивился, – подумал он. – Может, даже поразился».

Доктор Чарльз Перроне смотрел, как Тул вкапывает во дворе очередной белый крест, и его потихоньку терзала мысль о том, что Ред Хаммернат теперь обращается с ним как с обузой, а не с активом.

А Чаз был в курсе, как люди вроде Реда Хаммерната поступают с обузами.

Двадцать три

Джои и Мик Странахэн ждали, пока арендованный Корбет-том Уилером «Фалькон» приземлится в аэропорту Тамайа-ми. Корбетт вышел из самолета в длинном черном плаще гуртовщика и кожаной шляпе с широкими полями над облаком светло-рыжеватых волос. Он щеголял пышной неухоженной бородой и опирался на узловатую палку, вроде тех, какие предпочитают рыболовы-форелисты. Двумя дюймами выше Странахэна, Корбетт Уилер пожал ему руку так, будто они заключили тайное деловое соглашение с высокими ставками. Затем мускулистой рукой обхватил сестру и кружил, пока она не захихикала. По дороге на Диннер-Ки он настоял на том, чтобы показать им поляроидные снимки призовой овечки по кличке Сэйлин, новозеландско-восточно-фризской помеси, которая выстояла в мучительной борьбе с копытной гнилью и стала самой плодовитой производительницей Корбетта.

– Ну разве не великолепна? – восхитился он. Мик и Джои решили счесть его вопрос риторическим.

– Это самые миролюбивые создания на всем белом свете, – доверительно сообщил Корбетт Уилер Странахэну. – Может, тебе это покажется странным, но мне их общество намного приятнее человеческого.

Странахэн ответил, что прекрасно его понимает.

– Никакого противоестественного влечения, если ты об этом думаешь, – твердо прибавил Корбетт. – Спроси у Джои, если не веришь.

– Это правда, – сказала она. – Корбетт предпочитает женщин. Был помолвлен… сколько, три раза или четыре?

Он покаянно кивнул:

– Со мной совершенно невозможно жить. Тоскую по одиночеству.

– Тогда тебе понравится остров, – сказал Странахэн.

– Да, но сначала корабль!

– Рвешься в бой, – отметила Джои. Корбетт Уилер прикоснулся к шляпе:

– Для тебя – все, что угодно, сестренка.

Через три часа, после энергичного набега на торговый центр «Галерея», они стояли на корме «Герцогини солнца» в Порт-Эверглейдс и ждали заката солнца. Брат Джои смотрел в воду, тыкал палкой через перила и говорил:

– Христос всемогущий, поверить не могу, что ты не разбилась при падении.

– Я его превратила в нырок, – объяснила Джои. – Спасли четыре года в сборной колледжа.

Странахэн заметил, как она отшатнулась от перил. Когда он спросил, все ли с ней в порядке, она ответила:

– Просто жутковато, вот и все.

– Мы не обязаны это делать, – сказал он.

– Черта с два мы не обязаны.

Корбетт Уилер, все еще глядя на воду, присвистнул:

– Я бы на твоем месте не выжил.

– Ты бы на моем месте, – парировала Джои, – не вышел замуж за урода, который скинул бы тебя за борт.

Ее брат пожал плечами:

– Отношения между людьми – сложная штука. Потому я и предпочитаю скот.

Странахэн наблюдал за извивающейся вереницей буксиров, барж и рыболовных судов. Перекрестные волны разнообразят его поездку на ялике.

– Ты арендовал все судно? – спросил он Корбетта Уилера.

– Только на ночь.

Джои спросила, во сколько это ему обошлось, и Корбетт посоветовал ей не лезть не в свое дело:

– Один двигатель все равно на ремонте, так что круизная линия была просто счастлива. Завтра они сдают нижнюю палубу для бар-мицвы [52]!

Джои надела бейсбольную кепку и солнечные очки, чтобы ее не узнали члены экипажа. Если верить газетам, после ее исчезновения Чаз предоставил фотографию, которую размножили и раздали всем, от капитана до юнги.

Она подняла пару больших пакетов из магазина:

– Мик, ты готов?

– Может, сначала по коктейлю? – жизнерадостно встрял ее брат.

– Аминь, – произнес Мик Странахэн.

Тул сел у кровати Морин и прошептал:

– Эй, привет.

Ее глаза наполовину открылись. Когда она улыбнулась, Тул заметил, что ее губы покрылись пятнами и обветрели. На секунду он заподозрил, что она заболела из-за мяса аллигатора, которое он принес в прошлый раз.

– Чё случилось? – спросил он.

К ее ноздрям вела кислородная трубка. Над перилами кровати висел пластиковый пакет с жидкостью, которая через другую трубку капала в дырку на ее правой руке.

– Самочувствие изменилось, – еле слышно произнесла она.

Тул попытался сглотнуть, но обнаружил, что не получается. Он посмотрел на жестянку у себя на коленях.

– Я тебе лимонного пирога принес.

– Спасибо, Эрл. Может, попозже.

– Чё творится? – Он был встревожен и сбит с толку.

– Ничего не творится. Все идет так, как должно идти.

– Чё – все? Чё должно идти?

– То вверх, то вниз, Эрл, – сказала Морин. – Хорошие дни, плохие дни.

Она потянулась и разгладила блестящую шерсть на его руке. Он так крепко вцепился в кровать, что побелели костяшки.

– Как твой охранный бизнес? – спросила она. – Расскажи, как вчера прошла твоя важная встреча?

– Отдохни, – сказал Тул. – Больше не разговаривай.

Он положил пирог на тумбочку и сгреб телевизионный пульт. Он листал каналы, пока не нашел передачу про белых пеликанов, – подумал, что пеликаны могут заинтересовать Морин. Он вспомнил, как она рассказывала, что любила наблюдать за птицами, пока не заболела. Вспомнил, как она говорила про тот день, когда заметила краснолобого дятла, он вроде красноголового дятла, только их на земле почти не осталось. Поэтому Тул решил, что не ошибется, если выберет передачу про птиц.

И действительно, Морин тут же оторвала голову от подушки и устроилась повыше.

– Ты слышал, Эрл? – спросила она. – Оказывается, белые пеликаны мигрируют из Канады до Флорида-Бэй.

– Чтоб мне провалиться, – подтвердил Тул.

Морин зашлась влажным кашлем, и Тул встревожился. Он усадил ее прямо и похлопал между лопатками, отчего она только застонала. Он осторожно уложил ее обратно на подушку. Медсестра, которая услышала кашель и стоны Морин, вошла в палату и спросила у Тула, что он тут забыл.

– Все в порядке. Это мой племянник, – сказала Морин, медленно переводя дыхание.

Медсестра, маленькая латиноамериканка, пыталась увязать выдающееся телосложение Тула с его белым медицинским халатом.

– Он доктор, – добавила Морин.

– Да ну? – удивилась медсестра.

– Из Голландии.

Когда медсестра ушла, Морин сказала:

– Вообще-то я не люблю лгать, но, думаю, иначе она позвала бы охранников.

– Где твои родные? – спросил Тул. – Почему они тя не навещают?

– Дочери живут в Корал Тейблс – не ближний путь, а им надо за детьми присматривать. Я вижусь с ними по праздникам.

– Рукой подать, – возразил Тул. – Всего ничё по шоссе. Могли бы приезжать хоть по выходным.

– Тебе не надо еще лекарства?

С некоторым усилием Морин повернулась к стене. Ее сорочка была распахнута на спине, кожа тусклая, восковая. Тул увидел, что все фентаниловые пластыри исчезли.

– Бери, сколько нужно, – сказала она.

– Там ничё нет.

– Да? – Она повернулась обратно и посмотрела ему в лицо. – Мне очень жаль, Эрл. Наверное, их отклеили, когда перевели меня на морфий. – Она глазами показала на пакет. – Поставили мне капельницу, чтобы я не беспокоила больше медсестер, которые, кстати, только и делают, что просиживают свои отвислые задницы, жалуются на никудышных муженьков и почитывают «Нэшнл Инкуайрер».