Следствие по-русски 2 - Леонтьев Дмитрий Борисович (книги онлайн .TXT) 📗
— Да вы пейте коньяк-то… Хороший коньяк. Специально тут стоит… Может, че другое заказать? Что-то вы уж больно скукоженные сидите. Словно не в своей тарелке. Давайте, мужики, не стесняйтесь. Я тоже с вами за компанию «дрынькну»…
Он налил себе на три пальца коньяка и залпом выпил, поморщившись, словно от самогона.
— Врут все дегустаторы, — просипел он, закусывая лимоном, посыпанным сверху сахаром и кофейным порошком. — «Глоточками, глоточками…» Нет, с водкой все куда проще. Я уже все, о чем только слышал, — перепробовал. Все эти ликеры, шампанское, коньяки-арманьяки… Точно вам говорю, мужики: лучше водки, да под хорошую закуску, нет! Особенно если под шашлыки… Ну и соответственно на природе. Чтоб компания была, охота, рыбалка… Хотя лично я рыбалку не люблю. Сидишь полдня, как дурак, и ждешь, пока вот такая «блоха» тебе на крючок нацепиться изволит! Нет, по мне проще осетра в магазине купить. И комары не кусают, и червяки не расползаются, и улов куда более реалистичный и ощутимый. Я как-то раз зафрахтовал рыболовное судно. Поехали мы тогда с мужиками «по-большому» порыбачить. Ну и взяли, значит, с собой пару ящиков водки, шампанского ящиков этак…
— Михаил Глебович, а что вы в дальнейшем намерены предпринять? — спросил пришедший в себя Разумовский.
— В каком смысле? Ах, вы про это… Найду их и головы поотрываю — только и делов. Причем самолично.
— На поиск уйдет время. А пока вы их ищете?
— Отправлю Ксюху на Кипр, если вас это интересует. Пусть отдохнет, расслабится. Маленькую напугали, ей силы восстановить нужно, в себя прийти. Месяца два-три позагорает, покупается, музыку послушает, а там, гладишь, и я со своими проблемами разберусь. Я уже маме Тане это говорил… Она, конечно, боится. А что же нам делать? Разбегаться? Не хочу я ее бросать. И Ксюха от меня уходить не хочет. Здесь вариант только один: нужно этих засранцев найти и… уговорить больше не баловаться.
— Но ведь могут появиться еще «доброжелатели», — заметил я. — И еще, и еще…
— Это не я такой, это время такое, — надул щеки бизнесмен. — У людей от «бабок» голова кругом пошла. Любимое занятие — в чужом кармане деньги считать. Нет чтобы самим работать, надо обязательно отобрать там, где уже есть, и потратить, чтоб вообще нигде не было.
— Не у всех есть возможность зарабатывать, — сказал я. — Бывает так, что и мозги есть, и руки, а вот возможности нет.
— Возможностей нет… Но совесть-то есть? Или тоже нет? Почему я в чужом кармане не копаюсь? Ведь есть люди богаче меня. Куда богаче. Здесь дело не в разрыве между богатыми и бедными, а в зависти. В жадности. Людям не хватает двухсот долларов в месяц. Хочется больше. И может быть, необходимо больше, потому что при этом уровне жизни трудно прожить семьей на двести-триста долларов. Но ведь если человек работает на государство, оно должно его обеспечивать. Я же обеспечиваю тех, кто на меня работает. У меня высококлассные специалисты. И кстати, в большинстве своем они пришли ко мне из госструктур. У них превосходные мозги, у них опыт, у них такие руки, что позавидовать можно. Но они были нищие. А я хорошо им плачу. Хорошо работают — хорошо получают. Вот и вся разница между моим отношением к работникам и отношением государства. Но те, кто работает на государство, злятся на таких, как я. За что? За то, что я богат? Или за то, что я своим работникам плачу куда больше, чем государство — своим? Или за те причуды, которые я изредка себе позволяю? Так я тоже сколько лет ничего не имел. Родители мои ничего не имели. А стал работать и заработал. И я хочу увидеть в своей жизни все, что не видел, и попробовать то, что никогда не пробовал. Я хочу в Альпах с гор покататься. От пирамиды Хеопса кусочек отковырнуть. Крокодила за хвост потаскать. «Вдову Клико» попробовать. Я не хочу есть мерзопакостные продукты, которые выпускает сейчас наше производство. Это не колбаса. Это бумага. Она невкусная. Я ел настоящую колбасу и сравнивал. У нас на фабриках экономят, не докладывают, воруют или занижают норму так, что пельмени уже не пельмени, а какие-то овечьи катыши. Как можно экономить на качестве? Рынок этого не предусматривает. Я очень люблю пельмени. Но наши пельмени я покупать не стану. В них мясо синее, и тесто тянется, как жвачка. И после этого меня убеждают покупать отечественные продукты и поднимать экономику? У нас и впрямь есть очень качественные товары, рядом с которыми западным просто нечего делать. Но они дорогие. Они для тех, кто может позволить себе заботиться о своем желудке. И отдыхать я хочу не в душном городе, в собственной квартире, потому что у меня нет денег куда-нибудь выехать. Я много работаю и сильно устаю. У меня голова часто болит. Я становлюсь нервный и дерганый. И я хочу поехать туда, где мои нерпы успокоятся, где я отдохну так, что, вернувшись, смогу взяться за работу с полной самоотдачей. В рестораны я хожу? Да, хожу. Я туда друзей вожу. Девушку свою вожу. Если у тебя есть друзья, разве ты не стараешься сделать им приятное? Если у тебя нет денег, ты встречаешь их простым застольем, чаепитием… Но если они есть, неужели вы не пригласили бы своих друзей туда, где весело и красиво? Посидеть, поболтать, отдохнуть?..
— Дело в суммах, — сказал я. — Есть машина для того, чтоб на ней ездить, а есть машина за тридцать тысяч долларов… Наверное, для того, чтобы смотреть на нее.
— У меня машина за два «лимона», — обиделся бизнесмен. — Ручная сборка, индивидуальный заказ, ей даже наши совдеповские дороги — тьфу! Вездеход, а не «джип». А Ксюхе я «ягуар» подарил. Новейшая марка. «Ягуар МК-шесть»… Не слышали?! Ну, вы даете! Это же машина по варианту «МК-пять», маленький такой, заднеприводной, симпатичный. Этакая «женская радость». Только-только появился. Там пимпочки всякие — разные, блестит нее, сверкает… Но это — дело десятое. Главное — качество! Качество! А что касается суммы… Понимаете, я никогда не выброшу и кабаке все, что имею. Я, конечно, могу нахрюкаться и загудеть так, что наутро вспомнить стыдно… Но с кем хоть раз в жизни такого не бывает? Только если какой-то мужик, которого в кабак занесло, на это всю свою получку бросает, оставляя жену и детей без хлеба до конца месяца, то я никогда там и сотой части своих денег не выброшу. Я не стану экономить на своих родных для того, чтобы накопить на машину. Если я не могу ее купить — я буду работать до тех пор, пока ее покупка мне станет не накладна. Соотношение, понимаете? Я живу по средствам. Я не покупаю то, что не могу… Вот сейчас я замок в Англии приглядел, но купи его все еще не могу. Дорого. Еще как минимум год работать надо.
Теперь мы с Разумовским закашлялись уже одновременно Я едва себе горло не разодрал, пытаясь как-то определиться с застрявшим в нем коньяком. Проклятый напиток никак не мог разобраться, куда хочет идти — вперед или назад. Наконец я справился с этой бедой и, вытерев навернувшиеся на глаза слезы, прохрипел:
— Хватит, сдаемся… У нас разные весовые категории. Ты лупишь крупнокалиберными снарядами. Это травмирует.
— Что здесь такого? — пожал плечами Зимин. — По-моему, все очень просто. У меня никогда не было высшего образования… Я диплом потом купил. Но у меня мозг на зарабатывание денег настроен. Я где-то читал, что Пушкину его стихи давались без особого труда… Нет, конечно, работал он — дай Бог каждому, но для нашего уровня… Короче говоря, у него мозг был настроен на рифмовку. Он был гением, и ему создание таких стихов казалось нормальным и естественным, наверное, он удивлялся, почему и другие так не могут. «Наверное, не хотят…» Понимаете? А у меня башка на зарабатывание денег повернута. Я на что ни смотрю, сразу прикидываю — как на этом можно деньги сделать. И любую возможность использую. Я знаете как начинал? Не на России, а на Америке деньги делал. У них там есть вещи, которые на вывоз стоят значительно дешевле, чем для продажи внутри страны. Берешь партию такого экспорта и тут же ввозишь его им обратно. И продаешь. Но уже по «внутренним» ценам. Причем рекламу этому товару они делают сами, хоть и для той части, которая внутри страны продается. Американцы этот товар знают, качеству доверяют и покупают. У них нет таких законов, чтоб купленное нельзя было обратно ввозить. Злятся, конечно, но… Вот я этот момент подметил и воспользовался. Взял кредит — тогда еще кредиты легко давали — и купил партию товара. Сначала все подсчитал на бумажке — сошлось… А дальше уже легче было. У людей был голод на разные зарубежные товары — и надо, и не надо — все сгребали с прилавков. Я поначалу техникой занимался. Сначала перепродавал, а теперь и сам произвожу… Я в этой стране деньги в оборот пускаю, да и западные инвестиции привлекаю. У меня несколько совместных предприятий есть. Наша экономика от этого крепнет? По крайней мере, должна крепнуть, а уж почему она разваливается, так это с других ребят надо спросить, с тех, которые ничего не производят, но карманы за счет тех законов, которые сами придумывают, набивают плотно… А я произвожу. У меня даже завод свой есть. Маленький, но в России таких всего два. Один мой, а другим один артист известный владеет. У меня две фирмы занимаются электроникой. Даже три фермы есть… Но чем это плохо? Стыдно в нищей стране быть богатым? Стыдно. А что делать? У каждой вещи должен быть хозяин, который будет за ней следить, ремонтировать, заправлять. У квартиры должен быть хозяин, который будет ее убирать, благоустраивать. И у предприятия должен быть хозяин, который будет его расширять, совершенствовать. Я согласен и даже хочу работать на благо России, но… сейчас у меня не возникает желания даже платить налоги. Да, я укрываю налоги и не скрываю этого. Потому что то дерьмо, которое вешают нам на уши, несколько отличается от того дерьма, которое я вижу. Я не верю, что мои деньги доходят до места назначения полностью. Я вижу плохие дороги. Я вижу нищих пенсионеров, собирающих милостыню… Им пенсию отдали, которую должны были отдать, но задерживали по полгода? И еще хвастаются этим, ставя себе в заслугу! Милые мои, вы обязаны были это сделать! Причем без задержек. А теперь они что, ждут, пока им за это спасибо скажут? Да за эти задержки морду бить нужно. Когда прижало, нашли рычаги и надавили на нужные кнопки. Так что ж вы раньше этого не сделали? Это каждый месяц делать нужно. И голодных людей не интересует, куда делись те деньги, которые они заработали… Я вижу бедственное положение образовательных учреждений. Я вижу, как бедствует армия. И я не верю нашим чиновникам. Я не хочу кормить несколько сотен дармоедов, которые зарабатывают деньги не трудом, а хитростью. На благотворительные цели я трачу больше, чем отдаю на уплату налогов. А если б я верил тем, кому отдаю деньги, то вполне мог бы платить налоги даже больше, чем сейчас. Но я лучше отдам деньги в сумасшедший дом, чем в Кремль. Там хоть людей лекарствами нужно лечить, и они действительно несчастные, потому что больные. А болезнь жадности своими деньгами я лечить не собираюсь. Это принципиально. Не знаю, как там с точки зрения экономики и «высших интересов», но с точки зрения здравого смысла я не хочу работать на благо России с теми, кому не верю. Может быть, при таком мировоззрении мне и нужно было бы уехать в ту же Америку, где на политиков есть хоть какая-то управа, но… Я не хочу отсюда уезжать. Я здесь родился, я люблю эту страну. А если все же заставят уехать… Они ничего не выиграют. Скорее наоборот… Но пока я не хочу уезжать. А на меня здесь смотрят с ненавистью и презрением и душат всеми возможными методами и средствами…
