Следствие по-русски 2 - Леонтьев Дмитрий Борисович (книги онлайн .TXT) 📗
— Вкусно? — с любопытством осведомился Зимин.
— Вроде ничего, — я с подозрением покосился на него. — А ты сам разве не пробовал?
— Я?! — возмутился он. — Да упаси боже! Я как этих жаб представлю… Мне просто было интересно посмотреть на человека, который ест лягушек… Сколько слышал, а вот видеть до этого не доводилось.
Я закашлялся и сообщил:
— Я начинаю чувствовать классовую вражду. Сегодня же сажусь за Маркса. У меня еще со школьной поры его «Капитал»
Остался.
— Официант! — позвал Зимин. — Приготовьте моему другу антрекот. И принесите нам еще вина… Это я пытаюсь спасти тебя от мучений, несравнимых с лягушачьими лапками, — пояснил он мне. — Я как-то раз заглядывал в этот «Капитал». Для того, чтобы это понять, нужно обладать совершенно больным воображением. Или же заполучить его, осилив этот труд до конца. Там души нет. Не читай его, Коля, не надо.
Тонко запищал радиотелефон.
— Слушаю, — поднес его к уху Зимин. — Так… Так… Ну что ж, неплохо. Дай ему семь тысяч долларов и отпусти. Затем срочно подымай банковских специалистов, пусть работают в режиме аврала. Они знают, что делать. Привлекай всех. Как только найдете что-нибудь, срочно связывайся со мной. И постарайтесь сохранить хотя бы минимальную секретность… Я знаю, что это тяжело при таких объемах работ, но я надеюсь на твою расторопность. Постарайся, Толя. Все, отбой… Сумел восстановить, — пояснил он мне. — Теперь дело за расторопностью моих специалистов… Как думаешь, есть шанс?
— Шанс давно есть, — уверенно сказал я. — Только почему-то его реализовать не хотят. Я ни за что не поверю, чтобы за полгода интенсивных действий, направленных против вас, не осталось никаких следов. Это невозможно. Даже полное отсутствие следов — само по себе четкий и характерный след, и, если пойти по нему, отрабатывая это направление, рано или поздно выйдешь на преступника. Это означает, что против тебя работает кто-то, кто находится совсем рядом с тобой, совсем близко. Он знает все секреты, знает твой характер, твои привычки и распорядок. И я даже могу предположить, что это не один человек. Одному не под силу осуществить такой сбор информации, ее обработку и реализацию. Чувствуется коллективный труд. Кто-то медленно разоряет тебя, перекачивая себе в карман часть твоих денег, жертвуя при этом большей частью, как «вынужденной потерей». Это не конкуренты, Миша, это свои. Но чтобы разобраться в деталях, нужно подробно изучить и проанализировать все происшедшие инциденты. Где-то здесь «подводные камни».
— Боюсь, что ответ лежит как раз на «поверхности», — вздохнул Зимин. — В деталях я уже копался. Ни по отдельности, ни все вместе они не дают ответа. Такое ощущение, что против меня работает настоящий аналитический центр, настолько не поддаются диагностике все происшедшие события. Не прослеживается даже стиль. То грубо, то высокопрофессионально, то примитивно зло, то изящно авантюрно. Поджоги и мошенничество, угрозы и похищения, подлоги и шантаж… Знал бы ты, как я устал. Они просто вымотали меня. Я должен заниматься бизнесом, а вместо этого взваливаю на себя задачи службы безопасности, нанимаю специалистов по анализу и сыску, трачу огромные деньги на спецтехнику, и все это — зря. Мне дают на блюдечке способ совершения преступления, его структуру и последствия, но ни одной нити к центру, из которого исходит угроза… Может быть, его нет? Может быть, это не одна цепь, а не связанные между собой случайности? Но почему тогда до сих пор не задержали ни одного преступника? Что это за невидимки? Это вирусы какие-то, а не враги. Наподобие тех, что впустили сегодня утром в компьютерную систему моего банка. Только каким образом расшифровать их? Такое ощущение, что против меня играю я сам. Только я настолько хорошо знаю самого себя и могу выбрать оптимальные возможности для того, чтобы обмануть, перехитрить, запутать. Иногда кажется, что я схожу с ума… Я даже пытался действовать «от противного», меняя свой взгляд на события, но… Это как игра в поддавки. Хорошо, предположим, что ты прав и против меня работают сразу несколько людей из моего окружения, и каждый из них владеет какой-то частью информации, объединяя которую они легко переигрывают меня, путая и разоряя. Но ведь я привлекаю специалистов со стороны. Почему они ничего не находят? Не могут же быть куплены и заинтересованы все? Это уже мания преследования. Я пытался давать ложную информацию, о которой знал только я один, но кто-то догадывался о ловушке и избегал ее. Я забросил все дела и сосредоточился на защите корпорации, но… Ты видишь результат. Хочешь, я скажу тебе, что мы сейчас получим? Если счета действительно изменены, то деньги окажутся переведены на имя Дорохова, Лопотова, Оксаны или даже на мой личный счет… Я знаю, о чем ты думаешь, но молчишь, боясь обидеть меня. Нет, Коля, она непричастна. Мои телефоны тоже прослушиваются. В комнате охраны стоит пульт, и на нем постоянно работает оператор. Квартира и загородный особняк регулярно проверяются на наличие «жучков»… Я верю ей. Верю…
— Да, непростая ситуация, — согласился я. — Вирусы, говоришь… Что ж, может быть, это и «вирусы». Но мы сумеем найти вакцину. Не раскрываемых преступлений не бывает. А уж столь интенсивно следующих друг за другом… Разберемся.
— Хотелось бы, — вздохнул- он. — Дело не в деньгах, дело в принципе. Я никому не позволю столь грязно поступать с теми, кого я люблю. Они внесли в коллектив страх, недоверие, нервозность. Та информация, которая ко мне попадает, скорее напоминает клевету. Грубая и неприкрытая дезинформация, попытка скомпрометировать, запугать, запутать.
— Может быть, во всем этом есть какой-то скрытый смысл? — спросил я. — Не компрометация как самоцель, а попытка рассеять внимание, распределить его между несколькими людьми, в то время как требуется направленная концентрация? Они ведь догадываются, что находятся под подозрением, но вместе с тем и останавливаться на достигнутом не хотят…
— Ладно, чтобы не свихнуться от всего этого, вернемся на время к бильярду. Мой психоаналитик утверждает, что подобным образом очень полезно отвлекаться, азартом разряжая нервное напряжение. Вроде бы клин клином, но на коротком промежутке времени, да при невозможности полноценного и длительного отдыха, помогает относительно неплохо… Хочешь я научу тебя одному хитрому приему? Видишь те два шара? А теперь смотри внимательно, это делается так…
—
* Второй раз радиотелефон запищал в тот момент, когда шар с треском провалился в лузу, возвещая мою первую победу.
— Неплохо, — похвалил Зимин, включая трубку.
— Куда уж лучше: двадцать к одному, — проворчал я.
— Для начала неплохо, — заверил Зимин и обратился к невидимому собеседнику: — Какие результаты?.. Так-так… Понятно… Сколько денег перевели?.. Понятно… Ждите нас минут через сорок-пятьдесят. Отбой.
— Обнаружили подлог? — спросил я. — И кто же это?
— Информация все еще обрабатывается, но среди тех, чьи счета проверены в первую очередь… Лопотов. Мой двоюродный брат. На этом счету оказалось свыше ста пятидесяти тысяч долларов… Но и это еще не все. По всей видимости, «испарилась» куда более значительная сумма… И это только предварительные расчеты. Представляю, что будет, когда проведем полную проверку… Кажется, меня все же добили…
— Поднимешься, — заверил я. — Главное, что появилась хоть какие-то проблески. С голоду все равно не помрешь, а деньги — дело наживное…
— Оставь, Коля, я не ребенок, чтобы меня утешать. Только вот то, что касается «просветов»… Такие «просветы» уже были. Только не дают они ровным счетом ничего.
— Информацию пытались стереть, — напомнил я. — Значит, это уже не компрометация. А это, в свою очередь, значит, что Лопотов причастен ко всем этим событиям. Кто же будет дарить человеку сто пятьдесят тысяч долларов? Это невозможно…
— Это не его работа! — решительно отверг Зимин. — В течение последних трех месяцев мне известен каждый его шаг. Он просто физически не мог все это провернуть, вот что парадоксально…
