Женщина в черном - Бестужева-Лада Светлана Игоревна (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
Как загипнотизированный, подошел к машине и увидел… направленный на меня пистолет. А холодный, жесткий голос, отдаленно напоминавший Севкин, произнес:
– Смыться хотел, Кешенька? Выкладывай сначала то, что взял из сейфа. Потом – свободен. Пикнешь – трупом будешь. Третьим – с теми, в офисе…
Глава 5
СНОВА ИННОКЕНТИЙ УВАРОВ
Я не испугался, даже не удивился. Просто все это напоминало сцену из какого-нибудь дурацкого американского боевика. А Севка никогда не был для меня ни гангстером, ни тем более суперменом. В следующую минуту я дико разозлился. На идиотскую ситуацию, на Севку, на себя, дурака.
– Твой сейф, если он, конечно, твой, – произнес я резким, прямо хамским тоном, – успели обчистить раньше. Он был абсолютно пуст, понимаешь, Аль Капоне зачуханный? Пуст! И все: разбежались, как кораблики, тем более что ты вообще за границей, оказывается, а мне снишься в кошмаре.
И повернулся спиной. Да плевать на его пистолет! Но Севка вцепился мне в руку, как клещами:
– Пуст? Да? Из-за пустого сейфа ты пристрелил охранника и вице-президента банка? Это будешь рассказывать следователю, если он еще захочет слушать. А мне голову не морочь, я все это видел! Допускаю, что в сейфе не была денег. Но бумаги или кассеты, фотопленки, наконец, были. Точно знаю! Отдавай то, что взял, и мы квиты. Понял?
– На, обыскивай! – заорал я, уже не думая о возможных свидетелях-соседях. – Выверни все карманы, в трусах не забудь пошарить – где там еще преступники краденое прячут? Убедись, что ничего нет, и отвали. Все! И кого я мог убить, если у меня пистолета сроду не было и стрелять не умею? Совсем спятил?
– Нет, Кешенька, не совсем. Ты так рванул с места, что я за тобой на машине не поспел. Но какое-то время у тебя было. Ты мог это спрятать где угодно по дороге. Или это у тебя, но не хочешь отдавать. А за деньги, на которые ты расписки мне давал, можно и научиться стрелять, и убить кого угодно…
– За двадцать тысяч? – хмыкнул я, чувствуя недоброе. – Ты все-таки полоумный…
– За двадцать тысяч… долларов. Читать надо то, что подписываешь, запомни – пригодится… может быть. В общем, даю тебе ровно двенадцать часов. Либо отдаешь то, что взял, либо… Приду к тебе уже не один. Очень на твоего сыночка кое-кто посмотреть хочет.
Меня пробрал внезапный озноб. Сволочи! Этим меня напугать можно, да еще как! Но ведь я и вправду не брал ничего из сейфа… Сцепил руки за спиной, чтобы Севка не заметил дрожи, и сказал:
– Ладно, а пока я пойду… Но сейф был пуст. Может, твой президент или тот, который приходил…
– Они бы не успели, да и не нужно было им это. Ну, ничего, один уже в реанимации, а со вторым разберемся попозже. А ты подумай: кража со взломом, два трупа. Поспрашивай, коли захочешь, в милиции, на сколько это все тянет. А пока – гуляй… старичок!
Севка демонстративно громко хлопнул дверцей автомашины и с места рванул чуть ли не под сотню километров в час. Я постоял немного… Ясно было одно: сначала надо отвести опасность от Петеньки. Увезти его… куда? Надо подумать. А пока… надо сделать вид, что уже увез! Звук мотора Севкиного лимузина замолк слишком быстро. Похоже, я на ходу обучался необходимым детективным премудростям.
Когда тихо вошел в квартиру, Петенька и баба Катя спали – каждый у себя. Я чуть не плакал, пока смотрел на Петеньку: из-за моей дурости мальчишка может пострадать. Дурак, стоеросовая дубина, трижды осел! Связался с Севкой… Эх, да что теперь!
Петенька открыл глаза и сонно посмотрел на меня. Он привык, что всегда приношу ему подарки: хоть что-нибудь, хоть леденец… А сегодня пришел с пустыми руками… И тут обнаружил, что у меня в кармане лежит Чебурашка. По-видимому, случайно туда сунул, когда стрельба началась. Дал ему игрушку, и он, умиротворенный, закрыл глаза. Заснул со счастливой улыбкой, даже не заметил, что Чебурашка – другой.
А я пошел в кухню и начал готовиться к отходу. Теоретически дверь на черный ход у нас давным-давно заколочена. А на самом деле еще лет пятнадцать-двадцать назад, когда в нашем подъезде было полно мальчишек, мы устроили на чердаке что-то вроде клуба и потихоньку от родителей и соседей «распечатали» чуть ли не все двери. Вели мы себя тихо, не выпивали – разве что чуть-чуть баловались куревом. Поэтому нас не обнаружили. Потом все поразъехались, выросли, а чердак и черный ход так и остались открытыми. Правда, на первом этаже дверь снаружи не открывалась. Изнутри была заперта на щеколду. Но выйти этим путем всегда было можно, а при желании – и войти. На втором этаже окно без стекла, сколько себя помню.
Отпер дверь на кухне и убедился, что петли не скрипят. Потом вернулся в комнату, взял старое Петенькино одеяло, которое мы ему подкладывали в коляску, и завернул в него чурбачок – один из тех, которые давно собирался превратить в подсвечник или что-нибудь в этом роде. В общем, со стороны должно было показаться, что на руках у меня ребенок. Взял этот узел, посмотрел еще раз на Петеньку и вышел из квартиры. Не удержал дверь – она хлопнула. Наверное, разбудил бабу Катю, да что уж теперь. Главное, обмануть тех, кто будет за мной следить, потом незаметно вернуться через черный ход и увезти Петеньку. У бабы Кати вроде бы есть двоюродная сестра под Рязанью. Вот туда мы и уедем. Или еще куда-нибудь…
Во дворе на первый взгляд было тихо, на улице – тоже. Только со стороны Ленинского проспекта доносилось ровное гудение машин. Вот туда я и задумал добраться, если по дороге не подвернется какая-нибудь случайная машина. И если ее водитель рискнет затормозить, увидев мужчину с ребенком на руках. Была не была! Все равно выбор не слишком богатый: погибнуть или любой ценой спасти сына.
Это произошло, когда я уже прошел, а точнее, пробежал полквартала. За спиной взревел автомобильный мотор и зажглись фары. Машина тронулась, но одновременно я влетел под арку проходного двора и помчался к выходу на другую улицу. Оставалось надеяться, что знаю свой микрорайон лучше любых бандитов. Если, конечно, они не слишком сообразительны…
Но они оказались хитрее, чем я думал, это выяснилось сразу же. Один выскочил из автомобиля и побежал следом во двор, а второй поехал вокруг квартала, чтобы перехватить меня на улице. Мне просто повезло, причем так, как бывает раз в жизни.
На улицу одновременно вылетели: я, машина преследователей и еще какие-то не слишком новые «Жигули». Водитель «Жигулей», по-видимому, не был новичком и сумел решить очень сложную задачу: не переехать меня и не врезаться в первую машину. Это ему каким-то чудом удалось, хотя «жигуленок» прилично занесло, и он остановился в каких-то сантиметрах от меня.
Успел только заметить, что в «Жигулях» было двое мужиков. Пока они приходили в себя и подыскивали слова в мой адрес, распахнул заднюю дверцу, плюхнул свой сверток на сиденье и крикнул им: «Спасайтесь, бандиты!» Перепрыгнув через багажник, помчался дальше. Не знаю, что они подумали, но через секунду их машины и след простыл. А я рванулся в очередной проходной двор. Теперь главное было – оторваться от этих подонков и вернуться домой. Половина дела была сделана: я слышал, как тот, который бежал за мной, прокричал: «Он сунул своего щенка в машину!» Клюнули…
Я знал, что от моей скорости зависело теперь все, в том числе и жизнь. Несся сломя голову, петлял, вылетал на улицы, снова уходил в проходные дворы. Оставалось совсем немного, чтобы добежать до конца Нескучного сада. А там проскочу через Дворец пионеров на Воробьевы горы, скачусь вниз к Москве-реке и берегом вернусь к себе. Фиг достанут!
Вот тут я, наверное, расслабился, да и от такой гонки звенело в ушах. Не услышал, как машина меня нагнала. И выстрела – первого – тоже. Почувствовал только: мимо головы что-то просвистело. Сразу же грохнул второй выстрел. Как будто железным прутом съездили по левому плечу. Последнее, что запомнилось, – стремительно надвигающиеся фары машины и истошный визг тормозов…
Очнулся от того, что какая-то женщина держала меня за плечи и пыталась приподнять. Она во что бы то ни стало хотела отвезти меня в больницу или вызвать «Скорую». Не помню, что ей говорил, но когда снова ненадолго пришел в себя, оказалось, что она привезла меня к себе домой. Не помню ни подъезда, ни лестницы. Мы наверняка поднимались на лифте – не пешком же она меня тащила на девятый этаж!
