За семью печатями [Миллион в портфеле] - Хмелевская Иоанна (читать книги онлайн без .TXT) 📗

Предложение ускорить свадьбу Тадик воспринял с восторгом. Жилищная проблема его не смущала, он был уверен, что в состоянии содержать семью, поэтому богатство тестя не задевало его амбиции. А с Эльжбетой он мог жить где угодно, начиная с шалаша и кончая дворцом. Причём шалаш немедленно принялся бы обустраивать и оснащать всяческими удобствами.

Хенрик присмотрел для них с Кристиной на окраине Урсинова почти готовую виллу, осталось только отделать, с прекрасным участком. Квартиру он оставлял дочери, и все было бы отлично, если бы не дикое упрямство Богуси.

Причина его оставалась тайной для всех. Скрытная натура этой матроны, патологическое нежелание ни с кем делиться своими тайнами сыграло роковую роль. Ну кто мог знать, что благодаря фатальному стечению обстоятельств именно в эти дни две соседки и одна сослуживица, словно сговорившись, затеяли разговор о падении нравов в наше время вообще и о бесстыдном поведении вдов в частности. Бога не боятся и, не успев похоронить мужа, уже гоняются за следующим, причём, потеряв всякий стыд, пускаются во все тяжкие. Одна она, пани Богуслава, являет собой достойный образец для подражания, безукоризненным поведением, трудолюбием и заботой о детях посрамляя упомянутых негодниц, что ни Господа, ни людей не стыдятся.

Вот только, должно быть, нелегко бедняжке приходится. Выдержит ли?

Поводом к таким разговорам послужил фильм «Унесённые ветром». Вся Польша сидела перед телевизорами и затаив дыхание следила за судьбой Скарлетт О'Хара, такой трогательной в своём чёрном траурном одеяни. — Вот так получилось, что именно телевидение разрушило хитроумные планы Клепы, и он в сердцах чуть было не подал на него в суд, чтобы потребовать возмещение морального ущерба, ибо его избранница в числе своих аргументов упомянула и «Унесённые ветром», оказавшие на неё столь пагубное влияние.

Итак, для пани Богуславы никакого значения не имела свадьба Тадика и Эльжбетки, она по-прежнему не соглашалась на проживание в её доме шурина, место в доме невесты оставалось занятым, и Тадику некуда было переезжать. Устранить же Клепу можно было лишь с применением физической силы, однако при мягкости характера Хенрика Карпинского такой вариант нечего и рассматривать. Но если даже предположить чудо, коварный шурин вполне был способен тайно вернуться и с присущей ему ловкостью угнездиться в привычной квартире.

У Кристины стали проявляться симптомы нервного расстройства.

— Не можем же мы каждый раз отвлекать его сосисочками с хреном! — билась она в истерике. — К тому же он питается у Хлюпихи, после такой жратвы на наши сосиски вряд ли польстится. Да, я пожертвовала собой, специально испекла несъедобное печенье с алмазами, но ведь этой скотине и камень нипочём. Вдруг все-таки попытается откусить, сломает зуб и вывалит все в помойку! И ещё скажет — из лучших побуждений, чтобы другие себе зубы не поломали! И вообще, я не уверена, что… что мне ещё можно волноваться! Наоборот, думаю, уже нельзя, а то дате родится нервное. Сделайте же что-нибудь!

— Неужели нельзя было подождать, пока все не утрясётся? — жалобно спросила Эльжбета. — Столько лет ждали, потерпели бы уж немножко…

— Ещё чего! — бушевала Кристина. — Стану я ждать! Из-за этого прохвоста! Ещё чего! А потом в трамвае скажут: «Бабуля, возьмите своего мальчика на колени».

Карпинский предпринял жалкую попытку успокоить жену:

— Тебе же не придётся ездить в трамваях!

— А откуда ты знаешь, что будет мальчик? — заинтересовалась Эльжбета.

— Ты считаешь, что «бабуля, возьмите на колени девочку» звучит лучше?!

Тадеуш не выдержал:

— Да какая «бабуля»? Да если вы когда-нибудь со своей настоящей внучкой поедете в общественном транспорте, все примут вас за её старшую сестру. Но в принципе пани права, надо что-то делать. Может, сказать мегере, что возвращаюсь к матери? Хотя нет, ведь тогда она способна меня на ключ запереть, как отца. А ваш Клепа, признаюсь, и меня достал. Недавно по чистой случайности успел перехватить у него какую-то хрустальную финтифлюшку, когда он её заталкивал в свою педерастку… то есть я хотел сказать — в эту, ну как их, косметичку для мужчин.

Хотя, с другой стороны, я его понимаю. Он мне признался, что из-за ослиного упрямства мегеры вот-вот потеряет такую оказию, что выпадает человеку раз в сто лет.

— Чего же он не хватает свою оказию? — раздражённо поинтересовалась Кристина. — Кто ему мешает? Разве в бизнесе обязательно жениться?

— Ведь в их бизнесе главная мегера, а он сомневается, что может ей во всем доверять. Другое дело, когда станет его законной супругой. Похоже, Клепа ваш намерен её здорово укоротить.

— А я из-за всех его проблем здоровье теряю!

Все видели — с Кристиной творится неладное, того и гляди возьмёт и отравит шурина. И угодит за решётку, а этого никому не хотелось. Правда, немного успокаивал тот факт, что Клепа все меньше ел у Карпинских. У них он крал, питался же у пани Богуси.

Меж тем пани Богуслава тоже начинала нервничать. Оправдывались её худшие предположения: ухажёр все чаще приходил мрачным, а у неё в доме лишь ел да тяжко вздыхал. Куда подевались комплименты и постоянное целование ручек? За неделю он похудел, побледнел, меланхолическое настроение не покидало его ранее постоянно улыбающейся физиономии, а разговоры о будущем ресторанчике как-то сами собой прекратились. Так, смотришь, и лопнет вся их заманчивая будущность, а она уже успела набросать парочку изумительных меню уникального ресторана. И даже подсчитала, во что это обойдётся. Подсчёты обнадёживали. Но не могла же она оскорбить память Хлюпа столь непристойно поспешным браком!

Неизвестно, чем бы разрешилось нагромождение всех этих непримиримых противоречий, не вмешайся в дело какая-то милосердная высшая сила. А своим орудием высшая сила избрала невинное дитя.

Заполучив наконец рыбацкое снаряжение отца, Стась почувствовал себя на седьмом небе. Как на отцовские удочки и крючки ловилась рыба! Какое это было счастье! Стасю даже удалось получить удостоверение члена общества «Рыболов-спортсмен», хотя годы его ещё не вышли. По-настоящему такое удостоверение ему пришлось бы ждать ещё целых два года, но помогли старший брат приятеля и его отец, тоже заядлые рыбаки. И вообще, Стась давно иззавидовался своему корешу, у которого все в семье, не исключая и матери, были охвачены этой благородной манией. И потихоньку в парне зародилось и крепло желание и свою перевоспитать.

Козырь в воспитательной работе был один — дармовая рыба. Правда, не все, что вылавливалось, было потрясающих размеров, но даже и мелкая рыбёшка находила применение в хозяйстве. Да взять хотя бы уху. А уж рыбные котлетки или фрикадельки мать готовила просто гениально. Прекрасно зная бережливую натуру матери, парень размечтался, как постепенно склонит её на свою сторону и она тоже полюбит рыбную ловлю. Ему и в голову не приходило, что Хлюп потратил впустую на такие попытки многие годы.

— Где Стась? — раздражённо поинтересовалась пани Богуслава, вернувшись с работы в половине девятого утра. Усталость тут была ни при чем, она как раз и не устала, просто в последнее время раздражение стало её привычным, состоянием.

В результате воспитательной работы Эльжбеты Агатка пересмотрела своё отношение к Стасю и перестала придерживаться прежних бескомпромиссных принципов. Пока же ответила чистую правду:

— Отправился к Гжесю.

Мать поморщилась.

— А когда отправился?

— Не знаю. Я не обратила внимания.

И опять это было правдой, ибо на восходе солнца девочка спала крепким сном. Что же касается рыбалки, то о ней она знала ещё с вечера, когда мальчишки договаривались поудить на зорьке. Но ведь об этом её никто не спрашивал.

— Очень плохо! — резко упрекнула Богуся дочь. — Я же просила обращать внимание. Кто их там знает, а вдруг опять…

И при одной мысли о ненавистной рыбной ловле она содрогнулась. Агатка вся сжалась в ожидании обычных поучений, но мать лишь вздохнула и направилась в кухню, предоставив дочери заниматься чем пожелает.