Сумасшедший домик в деревне - Куликова Галина Михайловна (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Несмотря на то, что Дякины молчали, как рыбы, оба явно скисли.
– Впрочем, представление было рассчитано не на меня, не так ли? – продолжал вещать Никифоров. – А вот на эту бедную девочку, которую вы задумали напугать до смерти.
– Меня? – ахнула Полина. – Напугать до смерти?! Но зачем? Мы ведь практически незнакомы!
– Спокойствие, только спокойствие. Дайте мне закончить. Канатоходец пугал вас не просто так. Ночью он забирался на ваш чердак и закреплял веревку. Затем прятал где-то возле окна маленький магнитофончик. По крайней мере, я так думаю. После чего влезал на крышу, свешивал вниз руку с пультом дистанционного управления и нажимал на кнопку. Кроме как на крыше ему негде было быть. Мы ведь осмотрели тогда весь дом, помните?
И вот леденящие душу стоны разносились по дому и окрестностям. Звук шагов тоже был записан на пленку. И шаги, и крики были не такими громкими, чтобы напугать других соседей, но достаточно жуткими для того, чтобы расстроить молодую женщину. Думаю, магнитофон с пленкой мы легко обнаружим на каком-нибудь выступе под крышей. Попугав вас некоторое время, лазутчик выключал магнитофон, накидывал на себя покрывало и прогуливался по канату. Предполагаю, самым хлопотным делом было отвязать его. Или вы использовали саморазвязывающиеся узлы? – обратился он к Дякиным. – Как альпинисты? Дернешь за веревочку, и узла как ни бывало?
Братья впервые переглянулись, а Никифоров ехидно продолжал:
– Сейчас я вас сильно расстрою, господа Дякины. Полина – не хозяйка дома.
– Как? – ахнул Николай Леонидович. – Мы думали...
Он замолчал и растерянно посмотрел на Полину, потом перевел тоскливый взгляд на охранника, которого отлично было видно через стекло. Тот сидел в кресле-качалке, грыз травинку и косил в их сторону бдительным оком.
– Вы думали, что заставите хозяйку бежать отсюда. Или вынудите ее продать дом. Что там такое? Труп, зарытый в георгинах? – требовательно спросил Никифоров. – И вы боитесь, что при реконструкции дома его раскопают? Рассказывайте, вам некуда деваться. Если не хотите получить по статье. Каждый.
– Ну что вы! – подал голос Иван Леонидович. – Какая статья? Какой труп?! Это была шутка. Мы любим разыгрывать соседей. Вам кто угодно скажет...
– Придется признаваться, – крякнул Николай Леонидович, остановив брата движением руки. – Нас разоблачили, Ваня. Ничего не попишешь. – Он вздохнул. – Папаша наш, царствие ему небесное, постоянно твердил, что сумел скопить небольшое состояние. Мы не знаем, во что он вложил деньги. Может быть, в бриллианты? Как бы то ни было, папаша как-то признался, что хранит свои сокровища на даче. Причем спрятаны они не в одном каком-то месте, а разделены на части и рассредоточены по дому и участку. Он говорил, что нельзя класть все яйца в одну корзину.
– Но тут на старости лет папаша наш решил жениться, – перехватил инициативу второй Дякин. – Жена его, довольно молодая, не желала проводить отпуск в захолустье и требовала от мужа, чтобы он продал старую дачу в еще неосвоенном поселке и купил что-нибудь более респектабельное. Старый дурак продал дом и собрался перепрятывать свои сокровища. Новые хозяева дали ему неделю на то, чтобы вывезти вещи.
– И тут папаша отколол коленце! – воскликнул Николай Леонидович, хлопнув себя по крепким ляжкам. – Взял и умер! Прямо после сделки. Женушка его загребла все, что могла. Но о спрятанных сокровищах она не знала. В отличие от нас. Мы попытались перекупить дом, но у нас ничего не вышло – не хватило денег заинтересовать новых хозяев по-настоящему.
– Хотите сказать, это и есть тот самый дом? – Полина ткнула пальчиком в окно. – Пугая меня, вы сбивали на него цену?
– Ну... – застеснялся Николай Леонидович. – Если бы хозяева подумали, что в доме живет привидение, они могли бы вернуться к нашему предложению. В конце концов, они еще не успели обосноваться... Вы понимаете?
– Вы приняли меня за хозяйку и начали пугать, – заключила Полина. – Мило, ничего не скажешь!
– А вы, стало быть, не хозяйка? – заискивающе спросил Иван Леонидович.
– Она – ее двоюродная сестра, – сообщил Никифоров.
– Вы могли бы все честно рассказать Максиму и Люде, – воскликнула Полина укоризненно. – Они порядочные люди и вошли бы в ваше положение. Лично я, – с жаром добавила она, – никогда бы не взяла чужие деньги!
Никифоров закатил глаза. Рыжая дурочка могла бы этого и не говорить. Бескорыстие было написано у нее на лице аршинными буквами. Она даже не смогла своровать у него пучок укропа!
– Ну? И что мы теперь будем делать? – поинтересовался Никифоров с тревогой в голосе. Ему страстно хотелось избавиться от соседки, а для этого следовало утрясти вопрос с гипотетическими сокровищами.
– Как бы то ни было, в вашем распоряжении еще дней десять, – сообщила та оживившимся Дякиным. – Максим в Париже, на конференции, а Люда в отпуске. А я вам не буду препятствовать – ищите!
Глава 2
Разбудил ее телефонный звонок. Она не сразу поняла, что это именно телефон – противный писк действовал на нервы, и хотелось немедленно его прекратить. Люда оставила ей свой мобильный, надавав кучу инструкций. Полина все инструкции записала в книжечку и теперь схватила ее, чтобы ничего не перепутать.
– Добрый день! – проворковала трубка мягким женским голосом. – Людмила Викторовна?
– Н-нет, – запнувшись, отозвалась Полина, которая никак не могла разлепить ресницы. Сон сегодня был такой крепкий, сладкий, волшебный, какого она давно не помнила. – Людмила Викторовна уехала на некоторое время. Я – ее сестра. Могу я вам чем-то помочь?
Она надеялась, что женщина откажется передавать что бы то ни было и решит дождаться возвращения Люды, но та продолжила без всякой заминки:
– Моя фамилия Машкова. Машкова Екатерина Ивановна. Я по поводу госпитализации.
– Да-да, – торопливо отозвалась Полина и нашла в книжке нужную страничку. – Если вы что-то хотите передать, это можно сделать через меня, – прочитала она фразу, записанную кузиной. – Меня зовут Полина Федотова.
– Тогда нам следует познакомиться лично, – заявила Екатерина Ивановна решительно. – Я передам бумаги, чтобы Людмила Викторовна по возвращении уже имела их на руках. Вы можете завтра со мной увидеться?
– Могу. Где и когда? – уточнила Полина, прикидывая, как ей добраться до города.
– Давайте встретимся утром возле входа в Манеж. В десять часов.
– Хорошо, а как я вас узнаю?
– Я буду в красном костюме, – ответила та. – А вы?
– А я... – Полина прикидывала, что может надеть «в люди», но с ходу ничего не могла придумать. Поэтому сказала: – У меня рыжие волосы, вы не перепутаете.
Ей очень хотелось угодить своей двоюродной сестре. Люда перед отъездом была такая дерганая, нервная. «Я ужасно устала, – говорила она Полине. – Я так устала, что у меня в глазах темнеет от одной только мысли о телефонных переговорах. Уверена: мне постоянно будут трезвонить пациенты и их родственники. Поэтому я не хочу брать с собой мобильный. И отключать его тоже не хочу, потому что у меня полно обязательств, которые нельзя отложить на целых две недели. Ничего, если я оставлю все дела на тебя?»
Конечно, Полина согласилась. И вот теперь ей необходимо ехать в Москву, а она не знает, как добраться до станции или хотя бы до автобусной остановки. К Никифорову она больше ни за что не сунется – он и так сделал для нее невозможное. И бремя благодарности настоятельно просил нести в одиночестве. Тогда она отправилась к Дякиным, и Николай Леонидович немедленно вызвался ее отвезти.
– Мне как раз нужно в город за провизией, – засуетился он. – С удовольствием под вас подстроюсь, голубушка!
Дякины считали, что они у нее в неоплатном долгу, и Полина решила не отказываться от предложения. На следующее утро она встала рано и долго утюжила сарафан, который надевала и в пир, и в мир, и в добрые люди. По дороге она выяснила у Николая Леонидовича, каким способом лучше всего возвратиться назад, и все подробно записала.
