Гончаров идет по следу - Петров Михаил (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
— Успокойтесь, Игорь Викторович, в ту ночь, когда мы с вами гуляли в «Ночах Шахерезады», а точнее, отдыхали в ментовке, она ваше желание удовлетворила.
— Что? О чем вы? Не понимаю.
— Она либо повесилась сама, либо ее повесили — я склоняюсь ко второму варианту.
— Вот так да! Да что же это? — вдруг нелепо засуетился лукавый бизнесмен. — Как же это? Она ведь молодая, красивая, у кого же рука поднялась? Подонки!
— Господин Говоров, — попытался я урезонить его, — вы непоследовательны. Только что вы желали ей страшной и мучительной смерти, а теперь вдруг раскисли, как галета в горячем супе. Чего вдруг?
— Не знаю, она мне нравилась.
— Ага, понятно, как говорил Шурик: «Птичку жалко».
— Перестаньте вы наконец издеваться. Где она сейчас?
— А где, по-вашему, должны храниться невостребованные мертвецы через день после кончины? Думаю, что не на ипподроме.
— Оставьте. Она в морге, да?
— Удивительная сообразительность.
— Я немедленно туда поеду, надо забрать тело.
— И куда вы его денете? Положите на свой письменный стол или отнесете домой к жене? Уверяю вас, она не поймет и сочтет вас некрофилом. И вообще, вам в нынешнем положении это знакомство лучше не афишировать. Так можно перепутать все карты. Вами заинтересуется милиция, потянется веревочка, и в конце концов результат будет плачевный. Если вы не оставите своей бредовой идеи, то я умываю руки.
— Да, вы правы, и что это я расквасился? Ничего, сейчас пройдет, давайте выпьем за нее. Помянем по русскому обычаю.
— Не могу, я за рулем, а тем более за нее я пил позавчера ночью. Вы уж сами.
— Да, конечно. — Из ящика стола он извлек плоскую бутылку и, не утруждая себя пустым переливанием, засосал прямо из горлышка. — Но похоронить-то я ее могу?
— Едва ли, лучше сообщите мне адрес ее местопроживания, я шепну кому надо, и ее заберут родные. Это все, что вы пока можете для нее сделать. Она не наркоманка?
— Какую чушь вы несете, она и спиртное-то почти не пила, любила себя баба. А родных у нее в городе, кроме Стригуна, никого не было. Кто будет ее хоронить?
— Ладно, что-нибудь придумаем. Эта Линда не могла лечь под Дениса?
— Нет, слишком высокого мнения она о себе была.
— Мнение мнением, а природа требует.
— С нее было достаточно меня и Стригуна.
— Поздравляю, братья во Христе, — не смог сдержать я улыбки. — Но как же она могла оказаться в доме у Виноградова?
— Что? Вы об этом не говорили. Она там была?
— Скорее всего, да.
— Ничего не понимаю. Может быть, приходила вместе со Стригуном?
— Не уверен. Скорее всего, Стригуна в городе нет. По крайней мере, свою квартиру он продал. Сегодня в нее заселились другие люди.
— Продал? Когда?
— Думаю, давно, по крайней мере, еще до третьего марта.
— Ну вот, я же вам говорил, что искать его нужно на родине, он там.
— Возможно, но не гарантировано.
— Нужно туда съездить, навести справки, на месте это сделать легче. Это он убил Линду, больше некому.
— Сомневаюсь, впрочем, более или менее точно я об этом сообщу вам завтра, когда прояснятся некоторые детали. Кстати сказать, где она работала?
— Насколько я знаю — нигде. А точнее, она была у Стригуна на содержании.
— А почему не у вас?
— Последнее время у них с Толиком возникло что-то вроде любви, теперь-то я понимаю, какая это была любовь! Когда Стригун слинял, я несколько раз к ней заезжал, думал, что она в курсе, но всякий раз натыкался на закрытую дверь.
— Понятно, тогда на сегодня все. До свидания, и больше не пейте, завтра с утра вы мне можете понадобиться.
Уже с порога я понял, что в своей кухонной резиденции Милка принимает гостей. Раскрасневшийся от непомерного количества выпитого чая, за столом пыхтел коротышка. Видимо, их беседа носила столь увлекательный и злободневный характер, что меня они заметили не сразу.
— Вот вы женщина неглупая, — заблуждался капитан, — скажите, на кой они черт мне сдались, эти демократы? Кругом сплошной беспредел и рэкет. Работы прибавилось, а зарплата убавилась. При коммуняках был порядок и уверенность в завтрашнем дне, а что сейчас?
— А сейчас, чтобы вырвать зуб, отнеси и положи двести рублей, — подпевала ему Милка. — А где взять эти самые двести рублей?
— В тумбочке! — заходя на кухню, зло посоветовал я. — Что вы как грачи раскудахтались? Или заняться больше нечем? Лаврентия Павловича на вас нет, политики кастрюльные. Попали в дерьмо, так сидите и не чирикайте. Капитан, пойдем в кабинет.
— Чего это ты, Константин Иваныч, такой грозный? Мы же просто так, языки чешем.
— От того и злой. Что там у тебя, рассказывай.
— Корочку хлебную я принес. С тем характерным прикусом она была одна. Погляди. — Из бумажного конверта Оленин извлек почти целый кусок черного сухаря с единственным надкусом. — Ты посмотри и верни, я его незаметно подброшу в общую кучу, а то получится преступное сокрытие улик.
— Можешь забрать его прямо сейчас.
— Что же, я зря старался? — обиделся околоточный.
— Нет, не зря, я уже увидел то, что мне нужно, а догрызать его я не собираюсь.
— И что же ты увидел? — вроде безразлично спросил он.
— Федорыч, перестань финтить, когда я что-то пойму, то сам тебе обо всем расскажу, кажется, у тебя еще не было оснований подозревать меня в мелочной скрытности.
— Ни Боже мой! Грех даже думать о таком. Благодаря тебе я сегодня герой дня. Я доложил так: проводя, мол, профилактический осмотр чердака с целью выявления бомжей, мною обнаружены… и так далее.
— Ну вот и отлично, что там у нас еще?
— Ничего интересного, кроме того, что в щелях между кафелем как на стенах, так и на полу найдена засохшая кровь. Завтра станет известно, принадлежит она расчлененному трупу или нет.
— А чье это тело? Хотя бы предположительно.
— Пока ничего конкретного они сказать не могут, но квартирант носил одежду пятьдесят четвертого размера, и именно такие габариты имеет безголовый труп.
— А голову, конечно, не нашли.
— В том-то и дело, что нет. Весь чердак по три раза прошмонали — и ничего. Нет головы, хоть ты лопни. Наверное, в мусорку выкинули или еще что отчебучили.
— Скверно. Без головы плохо даже покойнику. Больше ничего?
— Есть еще один прикол, но это уже мое личное наблюдение, и им я гордиться вправе. Среди шмоток квартиранта была одна кожаная куртка, самая обычная, черного цвета, с меховым воротником. Но меня она сразу заинтересовала.
— И чем же она привлекла внимание славного околоточного Оленина?
— Своей величиной. Она, представь, по крайней мере на пару размеров меньше, чем остальные вещи квартиранта. Я внимательно, по шовчикам, ее рассмотрел, и знаешь, что увидел? — Капитан сделал многозначительную паузу, словно собираясь декларировать изобретение вечного двигателя. — Я обнаружил дырку в кармане.
— А за подкладкой килограмм золота, — ощерившись, добавил я.
— Нет, Иваныч, это было сквозное отверстие, кто-то в кого-то стрелял через карман.
— Оригинально. И кто это вдруг решил возродить добрые бандитские традиции полувековой давности?
— А кто его знает, скорее всего, убивали того самого человека, которого потом разделали. Стреляли без глушака, потому что карман маленький и весь агрегат в него просто бы не поместился, к тому же и обгорел он сильно.
— Ну что же, Федорыч, поработал ты на совесть, это дело следует отметить.
— А вот личность повешенной женщины до сих пор установить не удалось.
— Ничего страшного, возможно, завтра я тебе помогу и с этим вопросом, а теперь забудем о делах, по маленькой — и спать. Устал я сегодня как черт.
— Я тоже, поэтому «маленькую» давай отложим до лучших времен.
— Не возражаю, — согласился я. — Такая возможность нам представится завтра.
Врач судебно-медицинской экспертизы опоздал на час и появился только в восемь. На удивление он был трезв как стеклышко и даже его вечно оплывшая физиономия сегодня была свежа и ухожена. Наверное, помимо запланированного, ожидается дополнительное затмение солнца. Однако, заговорщически пощелкав по крышке своего неизменного «дипломата», он тут же разрушил все мои иллюзии:
