Новый век начался с понедельника - Омельянюк Александр Сергеевич (читать хорошую книгу .txt, .fb2) 📗

Александр Омельянюк

Новый век начался с понедельника

© Омельянюк А.С.

Глава 1. Год троицу любит…

Приятный утренний сон Платона, как это частенько бывало и ранее, постепенно стал корректироваться его подсознанием, превращаясь в очередной, придуманный ими вкупе, сценарий. Через короткое время самосознание привело к мысли, что он проснулся. Как всегда положительные эмоции от сна были отражением его хорошего физического состояния и духовного равновесия, а также комфорта, в коем пребывало его тело.

Платон приоткрыл глаза. Через полупрозрачные шторы окна явственно проступал, слегка розоватый от взошедшего Солнца, дневной свет. На часах было за полдень. С лёгким шелестом отдёрнутых им штор с голубых небес в комнату ворвался и озорной лучик Солнца, пытаясь пролезть в щёлки всё ещё сонно закрытых глаз Ксении, чьё розоватое от сна лицо стало ещё ярче.

Муж невольно залюбовался редко наблюдаемой им в последние годы картиной. Его прекрасное самочувствие сейчас же подкрепилось и некоторым смакованием эстетического наслаждения от созерцания голубого неба этого прекрасного зимнего утра и безмятежно всё ещё сладко спящей жены. И эстет вновь юркнул в ещё не остывшую постель, под бочок Ксении.

Да! Утро начиналось прекрасно! И как нельзя кстати. Ещё бы! Сегодня наступило 1 января 2001 года – первое утро Нового года, нового десятилетия и столетия, и, главное, Нового тысячелетия!

Правда, одно воспоминание всё-таки немного омрачало его радужное настроение. Как это придурки с Запада отмечали свой Миллениум год назад?

А ведь некоторые из наших их ретивых приспешников тоже хотели отмечать начало Нового тысячелетия в прошлом году, пока грамотные люди их не одёрнули и не остановили.

Ведь совершенно очевидно из арифметики, что новые десятки, сотни, тысячи и т. д. начинаются с единицы, а не с нуля, а заканчиваются 10, 100, 1000 и т. д., а не девятками.

В конечном итоге, справедливость и математическая строгость, во всяком случае, в России, восторжествовали.

Осознание этого вновь вернуло Платона к его радужному состоянию.

Да ведь к тому же всё это ещё и начиналось… с понедельника!

Поэта тут же озарило:

Платон быстро вскочил и судорожно записал два четверостишия, пока не полились новые, заслоняющие прежние, строки.

Его суету прервала проснувшаяся Ксения:

– «Ты опять строчишь? Неугомонный ты мой! Хоть накинул бы на себя что-нибудь! А то ребёнок проснётся – сраму не оберёшься!».

Платон резко обернулся, инстинктивно закрывая левой рукой причинное место, вытягивая шею и вглядываясь на расстоянии в сморщенное сладким сном и надвинутым одеялом лицо своего самого младшего сыночка.

Близоруко прищуриваясь, он пытался разглядеть гримасу на лице Иннокентия. Но тот продолжал безмятежно и спокойно посапывать, надёжно сморенный долгой Новогодней ночью.

– «Да он спит ещё!» – слегка застенчиво тихо парировал муж.

Платон привык всегда спать голым. И сейчас, неожиданно поднятый с постели своим вдохновением, он совершенно не задумывался о своём внешнем виде – благо все ещё спали. Теперь же он сгрёб в охапку домашнюю одежду и под любовно-издевательский комментарий жены направился опустошать переполненный накануне винами и соками мочевой пузырь. А вслед ему неслось:

– «Смотри не расплескай!».

Только в этот момент Платон и почувствовал нестерпимую тягу к унитазу. Закончив привычные утренние процедуры, побрившись и сделав обязательную утреннюю зарядку, в ожидании завтрака – невольного продолжения вечернего застолья, – глава семьи, всё ещё пребывая в прекрасном расположении духа, вновь вернулся к своим стихам:

И действительно, его поэтический дар, обнаружившийся, а, скорее всего спровоцированный «Светиком-семицветиком», ещё тринадцать лет назад, став дополнительной составляющей его многогранного творчества, придавал его жизни состояние дополнительной уверенности, ощущение целостности и гармоничности.

И как истовый оптимист, он считал, что несмотря ни на что, живёт, в общем-то, хорошо! Но в данный момент поэт вынужден был подвести временную черту:

Не успел он дописать эти строчки, как, неожиданно взглянувшая через плечо мужа, тихо вставшая с постели Ксения, нежно обнимая его за плечи, любовно-вкрадчивым голоском спросила:

– «Про пенёчки пишешь, милый?».

– «Нет, про кочки, Красная шапочка!».

– «Платош! А почему ты сейчас назвал меня «Красной шапочкой?».

Глядя на выспавшееся и порозовевшее красивое лицо жены, любуясь её лучистыми зелёными глазами, Платон, запустив свою пятерню в её роскошные рыже-каштановые волосы, и дотягиваясь до её полуоткрытых ярко-розовых губ, не смог скрыть правды:

– «А потому, что я хочу натянуть тебя по самые уши!».

Успев увидеть широко открывшиеся от удивления и яркие от вожделения глаза жены, Платон парировал её возможные квази возражения страстным поцелуем. Однако желанию супругов, в чьих жилах уже заиграла накануне разбавленная алкоголем кровь, как часто бывало и ранее, не суждено было сбыться. Иннокентий заворочался и перевернулся на другой бок. Верный признак, что ребёнок скоро проснётся.

– «Ну, ладно, иди, поставь воду на плиту. Будем завтракать» – невольно распорядилась Ксения.

Платон уныло поплёлся на кухню. Но игривое настроение, заданное праздничным утром, вскоре вновь неожиданно проявилось:

– «Ну, как там яйца? Кипят?» – спросила Ксения.

– «Да, кипят! Аж вспотели!» – неосторожно ответил он, наблюдая появляющиеся на скорлупе пузырьки.

И супруги вновь чуть грустно рассмеялись своим несбывшимся желаниям.

Вскоре полностью проснувшаяся, но не совсем выспавшаяся, семья вновь очутилась за праздничным, утренним столом. Начался первый день нового года. Впереди их ждало первое десятилетие нового столетия и нового тысячелетия – Новый век! А в нём новые дела, новые заботы и хлопоты; новые испытания, переживания и огорчения; горечь и разочарование от досадных поражений; но и радость редких, зато долгожданных побед!

Первые дни года – дни школьных каникул, прошли быстро и незаметно.

Несколько раз Платон с Кешей сходили на тренировки по самбо, а в основном – на хоккей. В проведённой товарищеской игре на первой же после новогодних праздников, тренировке, Иннокентий выступил просто великолепно. Практически безупречно проведя разминку, он хорошо и стабильно провёл всю игру и забил единственную шайбу своей пятёрки, сыгравшей свой микро матч 1:1.

Платону также удалось пару раз, но одному, сходить на лыжах, вернее как всегда сбегать до Салтыковских прудов и обратно. Возвратившись из очередного такого забега, он, как всегда, уединился в ванную. Будучи любителем всё модернизировать и оптимизировать, Платон на этот раз решил улучшить, вернее, упростить и ускорить процесс переодевания.