Аз Бога Ведаю! - Алексеев Сергей Трофимович (читать хорошую книгу .TXT) 📗
– Свенальд послал меня! Мне жребий выпал – нести черную весть.
– Кто ладу погубил?
– Древляне, матушка! На Уж-реке!
– На Уж-реке? – встрепенулась княгиня. – Откуда жало, если змея безъядна?
– Не знаю... Пощади!
– Добро... Ступай... – Заледенела душа, очи замерзли, и слеза, упавшая на пол, зазвенела хрусталем.
– Благодарю, матушка! – ожил Асмуд и вдруг зашептал: – Змея в твой терем вползла! Ко княжичу в светелку! Лови ее!
Опалило огнем голову! Не чуя ног, бросилась княгиня к Святославу. Чудилось, как скверный гад, обвив княжича, готовится вонзить свое кривое жало... Подобно ветру, влетела она в спальню и позрела у постели сына наложницу Креславу! Стоя на коленях перед ним, играла на рожке, а княжич внимал и пытался ладонями поймать звуки, словно птиц. Прельщенный игрой, он не слышал ни шагов, ни ветра, что ворвался вместе с княгиней. Мерзкая Креслава, как змея, очаровала Святослава!
Княгиня вырвала рожок, будто жало, и бросила на пол.
– Как ты посмела явиться сюда? Под страхом смерти тебе заказан путь!
Всегда покорная наложница тут вдруг дерзким взором окинула княгиню и, космы растрепав свои, пошла на приступ.
– Отдай мне княжича! Отдай! Клянусь космами своими – я подниму его! Мне мало лет, а ты же – старуха, хоть и обликом молода. Ты под чарами Валдая, и краса твоя – краса Рожаниц! Я же вся как есть земная, любви полна душа! Услышь меня, отдай! Сама же Русью правь вместо князя!
– Змея! – задохнулась княгиня. – Сей час же уползай!
Креслава оком не моргнула, подняла надменно голову и стала плести косу.
Княгиня лютовала:
– Любовь твоя бесплодна, как мерзкое чрево! Ты погибель чувствуешь! Да не стану казнить тебя. Недостойна смерти! Велю продать хазарам! Купцы их за рабами приплыли!
Креслава же доплела косу и утвердила на голове золотой главотяжец.
– Надо мной нет твоей воли, княгиня. Я нынче – нищенка, изгой, а поэтому сама себе госпожа. Ты же вернулась от Валдая просветленной, так призови на помощь разум и попечалься о сыне! Кто сейчас кормит его? Полубезумный старец, не помнящий, из каких земель пришел? А теперь и вовсе стал он черным вестником... Помысли же, куда он выкормит, чем вскормит княжича?
– Эй, стража! – крикнула княгиня. – Схватите нищенку и продайте хазарам!
– Меня продать? – Креслава рассмеялась. – Я не раба твоя, я дочь князя северян.
Вместо стражи вошел Свенальд и заслонил спиной двери. Креслава заговорила поспешно, склоняясь доверчиво к уху княгини:
– Между нами князь стоял. Теперь же нет его. Внемли, княгиня, я с добром пришла. Не допускай Асмуда к Святославу! Не ведаю я рока, и взор мой слеп, да сердцем чую – беда окрест тебя и княжича! Черные люди еженощно вокруг терема бродят, чары напускают, болезни и раздор. Не в силах мне сладить с Тьмою, мало моей свечечки! Ах, если бы ты засияла, княгиня! Ты же во мрак погружаешься и светлейшего князя за собою влечешь!
– Где стража? – взъярилась княгиня. – Скорее сюда!
– Перед Родом заклинаю! – воскликнула Креслава. – Даждьбожьим именем молю: спаси тресветлое дитя!
В этот миг явилась стража, по указке княгини бросилась ловить Креславу, однако вольная, она, словно вода, между копий просочилась, увернулась от хватких рук и невредимой утекла из терема. Объятая досадой, княгиня накинулась на старого наемника:
– Почему ты Асмуда послал с черной вестью? Ведь он кормилец Святославу!
– Жребий пал на него, – медлительно прогудел Свенальд.
– Мне видится в этом злой умысел! Ты черной вестью задумал очернить наследника!
Воевода прикрылся бровями, отяжелело длинное лицо.
– Вот уж сто лет служу русскому престолу. Никто во мне не сомневался. А ты, жена, посмела...
– Посмела! – прервала его княгиня. – Если бы ты выжил из ума и одряхлел, поверила бы, что Асмуда прислал без задней мысли. Но ты хитер и дальновиден!
– В моей дружине есть закон незыблемый! – повысил голос воевода. – С черной вестью идет тот, на кого пал жребий. На меня падет – я понесу. И языка лишусь, и в сруб до смерти сяду.
– Пусть будет так, – после раздумий согласилась княгиня. – Докажи мне верность свою. Немедля выступай на леших! На город их, Искоростень! Покарай их смертью лютой! Пожги! Бояр продай хазарам, злато возьми себе.
– Непотребно продавать бояр. Они же не рабы.
– Я так велю! А князя их – как его имя?
– Мал...
– Мала забей в колоду и приведи к моему двору. За ладу моего...
Вскипела месть ярая, заполонила горло.
– Суды ряди сама, – воспротивился воевода. – Я воин, мне пристало мечом служить престолу. Продай, забей... Да сие ж Русь, матушка. Поднимутся и завтра нас забьют и продадут. Не играй с огнем...
Княгиня взмолилась:
– Владыка Род! Твои ли промыслы я ныне испытываю? Ты дал мне сына, по мужа отнял. Не только меня – всю Русь овдовил! Что мне делать теперь одинокой? Кто защитит вдову с несмышленым дитем? Кто за кровь отомстит? Кто за Русь постоит?!
– Не убивайся, княгиня, – воевода брови приподнял, но глаз не показал. – И эту беду Русь одолеет. Есть кому за нее постоять, и за тебя с княжичем.
– Так пойди, Свенальд! Ступай!
– Я стар, и крови много пролил...
– Нет, ты хитришь! Кровь супостата лить – тебе отрадно... Вижу, отчего упрямишься. С древлян ты дань берешь, чтоб содержать дружину, и потому не желаешь зорить своих данников. Но если ты отомстишь древлянам, отдам тебе северян, с них станешь брать.
– Брать с северян мне бы за честь, – вздохнул Свенальд. – Да вот привык я к короедам, мне жаль их, неразумных...
– Ты пожалел древлян? – изумилась княгиня. – Чудно мне слышать... Не ты ли их учил мечом, когда противились и дани не давали? Не ты ли древлянскими головами украсил все перепутья и дороги по Уж-реке? Не ты ли их на кол сажал и зарывал живьем?
– Я, я, княгиня, – согласился воевода. – Теперь уразумел – напрасно все, мечом, огнем не проучить. Давно ли плавали в крови? А вот поднялась рука на Великого князя... Уж лучше бы простить древлян.
Княгиня приблизилась к Свенальду и попыталась заглянуть в глаза – не получилось...
– Ты что замыслил, воевода? Будто сам не свой, будто над собой не властен... Признайся, что ты хочешь?
Старый наемник отвернулся.
– По вере христианской добродетель – обиду схоронить. Простишь древлян, тебе воздается.
– Ты что же, христианскому богу поклоняешься?
– Нет... Я бога своего ищу, – признался вдруг Свенальд. – Много вер испытал. Но своей, отчей, так и нет, поскольку не ведаю, где родился... Но средь вер есть две, русская да христианство, где прощать велят, чтоб сотворить благо. Жене неподобает мстить, мужское это дело.
– Что ж, воевода... Позор тебе, лукавый! Сама стану мстить!
Свенальд и это стерпел, лишь побагровел слегка и шатнулся, словно получил удар копья.
– Послушай старика. Все русские князья внимали советам старого Свенальда. И ты внемли, дурного не скажу.
– Ну что же, говори, – вдруг согласилась княгиня. – Мудрую речь скажешь – послушаю. О христианских законах я слышала, не толкуй. В Руси свои законы. Перун заповедал мстить злодейству, чтобы пресечь его. Желаю по своим законам жить.
– Перун-то заповедал мстить, а старый Род – прощать.
– Не учи меня! Я мстить желаю!
– Норов твой известен, – проговорил старый наемник. – Да в том беда, что ты теперь вдова, а княжич мал. Затаила б свой страстный дух и не бросалась в бурную реку. Тебе сподручней брода поискать. Ты же стара, и облик юный – суть чародейство. Не пристало старости поступать, как юности безмудрой.
Княгиня внутренне вздрогнула, но не показала виду: который раз ей напоминали о старости... Почудилось, прежний образ стареющей жены к ней вернулся и волосы выседил, уста собрал в комок... Метнулась она к зерцалу – и воспрял дух.
– В чем суть совета твоего?
– Уйми гордыню, сокрой ее, как свой прежний облик. И принимай послов.
– Послов?
– Древляне пришли. Прими их в гриднице, достойно.
