Компромат на кардинала - Арсеньева Елена (первая книга .TXT) 📗
Тоня поначалу никак не могла понять, каким образом ее карьера переводчицы с французского будет обеспечена падением отвратительного Чужанина, однако вскоре до нее дошло, что ее снова приняли за Юлию Татищеву. Дяденьку пришлось разочаровать. Он долго не верил и соглашался сбросить цену на компромат, решив, что «мадам» сделка просто не по карману, а когда убедился в своей ошибке (для этого Тоне пришлось предъявить ему паспорт!), начал ругаться матом. Юлия Татищева и прежде-то не нравилась Тоне своей манерностью и неряшливым нижегородским выговором, а после этого случая она и вовсе возненавидела популярную ведущую и всячески, порою даже грубо, открещивалась от «родства» с ней. Вот и сейчас – первым побуждением было сказать, как Том Сойер: «Я не я и бородавка не моя!» – и убраться восвояси из двора, где дурно пахло во всех смыслах, и в прямом, и в переносном, однако она сдержалась и скроила притворную мину скромницы.
Да ведь эту любительницу пялиться в телевизор ей не иначе как сам бог послал. Тоня зачем пришла сюда? Не только же чтобы поглазеть на окна той кошмарной квартиры и поразмышлять на тему о том, какие капканы нам порою расставляет судьба. Она надеялась подсесть в бабкам, которые непременно должны кучковаться вон на той удобной лавочке около второго подъезда, и навострить уши в надежде: вдруг кто-нибудь обмолвится хоть словцом о случившемся две недели назад трагическом происшествии. Однако лавка оказалась пуста, ненавязчиво прислушиваться было не к кому. А эта интеллигентная дама с проницательным взглядом… Она наблюдательна, это видно сразу. Именно такие тетки всегда все обо всех знают. А если и не все, Тоня будет благодарна за самую незначительную информацию, которая позволит успокоиться: о ней по-прежнему никто не подозревает, она по-прежнему в стороне от этого темного дела. Встреча с каракулевой шляпкой – это же настоящий подарок судьбы, если повести дело с умом!
– Ну, не вижу смысла скрываться, если уж вы меня узнали? – Тоня улыбнулась с максимальным добродушием. – Да, меня зовут Юлия Татищева. А вас как величать прикажете?
– Людмила Михайловна Матушкина. Вы не представляете, до чего же мне приятно с вами познакомиться, Юлечка. Я вами восхищена, просто восхищена. Вы такая красивая девочка, так прекрасно держитесь, у вас такой приятный голосок, а главное – вы такая умница!
Что-то это до боли напоминало Тоне… какие перышки, какой носок, и, верно, ангельский быть должен голосок… Ох и льстивая лиса эта Людмила Михайловна Матушкина! А какой сыр ей нужен, интересно? Нету у Тони никакого сыра! Или и впрямь Людмиле Михайловне нравится эта бесцеремонная, бестактная Татищева?!
– Что же привело вас сюда, Юлечка? – сияла глазками Людмила Михайловна. – Конечно, репортаж «Итогов дня» о нашем доме был бы очень кстати. Это же проклятье какое-то, а не дом. Воду вечно отключают – то холодную, то горячую, лампочки над подъездами выкручивают, на стенах пишут разные гадости, а у нас, во втором подъезде, лифт то вовсе не работает, то доползает только до шестого этажа.
«Извини, но придется немножко пройти пешком. Лифт у нас какой-то увечный, только до шестого поднимается, а я живу на седьмом. Переживем как-нибудь?»
Тоня зябко передернула плечами. Лучше гнать подальше эти опасные, непрошеные воспоминания! Впрочем, они потому и зовутся непрошеными, что являются без всякого спросу.
– Помните, у Булгакова была нехорошая квартира номер 50? – долетел до ее сознания возмущенный голос Людмилы Михайловны. – Вот у нас такой же подъезд нехороший! Тут две недели назад на седьмом этаже произошло совершенно загадочное убийство, и, вообразите, никто ничего до сих пор не знает, не ведает.
Вот оно! Судьба еще раз помогает Тоне! Похоже, эта Людмила Михайловна из тех добровольных свидетельниц, которых и расспрашивать не надо: она сама все расскажет, остается только потихоньку подталкивать ее в нужном направлении.
Ну, поехали!
– А вы знаете, Людмила Михайловна, я ведь как раз по поводу этого убийства и пришла. Мы давали кратенькую информацию, но зрители требуют подробностей. Милиция держит все в секрете, хотя я подозреваю, что им просто нечего сказать людям. Несколько версий, несколько версий… Это все пустые слова. Думаю, у них и одной-то версии нет. А все почему? Потому что не умеют работать со свидетелями. Наверняка в вашем подъезде есть люди, которые что-то видели краем глаза, что-то слышали краем уха…
– Конечно, есть! – победительно фыркнула Людмила Михайловна. – Вот хотя бы меня спросили бы – я бы много чего могла рассказать и про самого Леонтьева, и про его образ жизни, и про того загадочного незнакомца, который навестил его в ночь убийства…
Сердце Тони пропустило один удар. «Про того загадочного незнакомца», – сказала Людмила Михайловна. «Незнакомца», а не «незнакомку»!
Неужели Тоне можно наконец немного успокоиться? Нет, серьезно. Судя по тому, что в аэропорту ее встречали Виталик с Катькой, а не суровоглазые милиционеры, о ее причастности к делу до сих пор никто не подозревал. Но она не могла больше оставаться в полном неведении! Отведя Катьку в садик, не пошла на работу, сказавшись больной (будь благословенна перемена климата!), зашла в районную библиотеку и быстренько просмотрела все газеты двухнедельной давности. Некролог в двух, стандартные заголовки «Таинственное убийство бизнесмена» в трех. Статьи изобилуют загадками и намеками, однако ничего конкретного в них Тоня не нашла. Это явно заказное убийство, но кто заказал Леонтьева? И неужели стрелявший не знал, что Леонтьев в квартире не один? Почему он не тронул Тоню – почти свидетельницу? Неужели так-таки удалось сохранить в полной тайне ее приход к Леонтьеву? Но в «Рэмбо», завсегдатаем которого, похоже, Леонтьев был, кто-нибудь мог обратить внимание, что они уходили вместе! Охрана, к примеру, или…
Бог ты мой! В тот вечер в «Рэмбо» было выступление шоу-балета «Безумное танго», в котором танцевал Сергей и его товарищи по студии, которых Тоня практически не знала: Петр и Женя. Эти двое ее вряд ли замечали, не вспомнили бы, столкнувшись даже лбами, но с Сергеем-то они вдоволь наигрались в переглядки на занятиях, насмотрелись друг на друга, он-то наверняка узнал Тоню, танцующую в пылких объятиях человека, об убийстве которого назавтра сообщили газеты!
Впрочем, кто-то говорил, что Сергей вообще ничего не читает. И не надо, зачем ему голову забивать, он и так красавец! Но уж телевизор-то наверняка смотрят даже самые отъявленные красавцы. Вопрос: говорили о Леонтьеве что-нибудь по телевизору? Обратил ли на это внимание Сергей?
А может быть, и здесь мандражировать не из-за чего? Тоня была в темном зале, а Сергей – на освещенной сцене, и видно было, что, когда он танцует, ни о чем другом не думает, остальной мир для него просто не существует. Даже сейчас Тоня не могла не восхититься, вспоминая его безупречные движения. Он был одет, как обычно, во все черное, наверное, это его любимый цвет, и казалось, черный расплавленный металл льется, льется, переливается, меняя форму… Фантастика какая-то. Его напарников рядом с ним просто не видно.
Ч-черт, Антонина, о чем ты только думаешь?! Этот мальчишка просто создан, чтобы из-за него сходили с ума даже самые разумные женщины!
Из последних моральных сил она вернулась в реальность и заставила себя снова вслушаться в приветливую болтовню Людмилы Михайловны:
– Им я ничего не рассказала, а вам расскажу с удовольствием. Только не здесь, не на улице, а у меня дома, хорошо? Во-первых, надо срочно позвонить, вызвать аварийную, не то весь двор скоро затопит этой гадостью. У нас знаете какие люди живут? Им крыша будет на голову падать, земля будет под ногами гореть, а вызывать аварийку должен кто-то другой. Я быстренько позвоню, а потом мы с вами поговорим, посплетничаем. Дома у меня никого, я живу одна, тихо, уютно, побеседуем без всяких помех. Чайку попьем. Вы пробовали когда-нибудь варенье из кабачков с лимоном? Нет?! Господи, ну почему у нас в Нижнем нет такой передачи на телевидении, чтобы там каждая хозяйка могла о своих фирменных кулинарных рецептах рассказывать? А кстати, Юлечка, у вас как – услуги добровольных помощников, ну, тех, кто вам какую-нибудь важную и интересную информацию дает, они как-то оплачиваются? Понимаете, мне кажется, что я об этом деле с Леонтьевым знаю больше, чем кто-то другой, а много не прошу, так, небольшую прибавку к пенсии…
