Воробей под святой кровлей - Питерс Эллис (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— А затем она спокойно обдумала, унесет ли его оттуда течение, запихала его подальше под кусты, оставив лежать в воде, чтобы ночью оттащить тело подальше, а потом его нашли бы в другом месте и приняли за утопленника. Помните кровоподтеки с ямками у него на плечах. Среди речных голышей там есть один остроконечный камень, вывалившийся из городской стены. А монету он придавил своим телом, и она не попыталась ее достать.
Хью глубоко вздохнул, переводя дыхание.
— Все могло так и быть! Но ведь не она же прокралась в мастерскую к Уолтеру и ударила его по голове! Она — единственный человек, который все время оставался на виду с той минуты, как Уолтер вышел из холла, до той, когда она пошла его искать. И потом она сразу же стала звать на помощь. У нее не было времени, чтобы нанести удар и вынести вещи. Из колодца она могла их забрать, но не она их туда положила. Как я понимаю, вы ведете к тому, что все это было задумано двумя сообщниками?
— Да, замешаны двое. Один нанес удар, украл и припрятал вещи, другая достала их ночью и перенесла в укромное место. Одна убила вымогателя, как только он о себе заявил, другой убрал ночью тело и пустил по течению. Да, конечно! Их было двое.
— Кто же этот второй? Можно предположить, что брат и сестра, оба натерпевшись от скупости старшего поколения, договорились сообща завладеть богатством, до которого их не допускали; и Даниэль ведь действительно где-то шатался ночью и очень скрытничает на этот счет. Хотя его история про то, что он был в постели замужней женщины, звучит вполне достоверно, я продолжаю за ним приглядывать. Он тоже мог соврать, даром что пустозвон.
— Про Даниэля я не забыл. Но согласитесь, что из всех Даниэль самый маловероятный сообщник, на котором Сюзанна могла бы остановить выбор.
И вдруг, в каком-то внезапном озарении, Кадфаэль вспомнил разные незаметные мелочи, на которые он не обратил сначала внимания. Отдельные слова, которые передала ему Раннильт: как Джулиана странно похвалила внучку за бережливость, упомянув при этом, что у нее сохранилось целых полгоршка толокна, хотя миновала Пасха, и горькие, дерзкие вопросы Сюзанны: «Может быть, у вас уже припасено для меня местечко? В монастыре, например», после которых старушка вскрикнула и упала с лестницы…
Нет, постой-ка! Там было что-то еще! Он вдруг увидел эту картину. Старуха наверху лестницы, единственный огонек лампы в ее руках; падающий сверху свет, в котором так четко обрисовывалась фигура Сюзанны, — свет, который преувеличенно оттеняет все выпуклости и впадины… Вот оно! Старуха ее разглядела, вскрикнула, схватилась за грудь, а затем упала с лестницы, выронив предательскую лампу. Каким-то образом она прознала о том, что случилось, и вышла ночью, чтобы один на один встретиться со своей единственной достойной противницей. Джулиана тоже, как видно, заметила порванную юбку с полинялым подолом и сама, не говоря никому, сопоставила разные факты. Как она рассказывала, она втихомолку оставила себе вторую связку ключей и прибавила, что они ей еще пригодятся, прежде чем она отдаст их. А главное, ее последние слова: «Но несмотря ни на что… я бы хотела… подержать моего правнука…» Слова, которые он только сейчас по-настоящему понял!
— Нет! Теперь я понимаю! Ничто уже не могло ее удержать. Мужчина, с которым она вступила в сговор, чтобы совершить кражу, не был ей родственником и никогда не мог им стать, этого бы не допустила ее семья. Их планы были вынужденными. Эти двое задумали сбежать вместе, как только подвернется удобный случай, и начать жизнь где-нибудь подальше от этого города. Скупой отец не давал ей приданого, она взяла его сама. Не знаю, как зовут этого человека, но все же знаю, кто он такой: он ее любовник. Более того, она ждет от него ребенка.
Глава двенадцатая
Пятница, ночь
Не дав Кадфаэлю договорить последние слова, Хью уже вскочил на ноги.
— Если верно, что ты сейчас сказал, то после всего случившегося они уже не станут откладывать. Они и без того слишком долго ждали, как, впрочем, ей-богу, и я.
— Так ты сейчас туда? Я с тобой!
Брат Кадфаэль начинал беспокоиться за Раннильт. Ни о чем не подозревая, она проговорилась о таких вещах, которые для нее звучали совершенно безобидно, зато для ее слушателей они означали большую опасность. Лучше всего поскорее забрать оттуда Раннильт, пока Сюзанне не показалось, что та может нарушить ее планы. Очевидно, Лиливин испугался того же; он торопливо выскочил из темного уголка, где сидел, и поймал за рукав Кадфаэля, прежде чем он и Хью успели выйти из монастыря.
— Сэр! Я ведь теперь свободен? Мне не нужно больше прятаться? Тогда возьмите меня с собой! Я хочу забрать мою девушку из этого дома. Я хочу, чтобы она была со мной. Что, если они вдруг испугаются, подумав, что она слишком много знает? Вдруг они что-то сделают? Я иду с вами, чтобы забрать ее, а со мной уж будь, что будет!
Хью дружески похлопал его по плечу.
— Пошли! Ты можешь идти куда хочешь. Ты свободен, как птица. Я скажу это моим людям и позабочусь, чтобы они обеспечили твою безопасность. А завтра об этом узнает весь город.
Когда Хью пришел к дому Аурифаберов и сержант громко постучал в дверь, ни в одном окне не светился огонь. Все домашние уже улеглись спать, и их долго не могли добудиться. Покойную Джулиану, наверное, уже облачили в саван, и она дожидалась, когда ее положат в гроб.
Первой наконец проснулась Марджери; спустившись вниз, она спросила дрожащим голосом сквозь закрытую дверь, кто пришел и зачем, мол, пожаловали в такой поздний час. По требованию Хью она отворила, неприятно удивленная тем, что Сюзанна, которая спала внизу, не вышла на стук и заставила ее спуститься. Однако очень скоро всем стало ясно, что, сколько ни стучи, Сюзанна все равно не услышит и что ее вообще нет дома. Комната ее была пуста, кровать стояла нетронутая, а в сундуке, в котором она держала свои платья, лежали только старые обноски.
Появление представителей власти во главе с помощником шерифа быстро подняло на ноги всех обитателей дома: сверху спустился Уолтер, недоверчиво моргая заспанными глазами, прибежал озабоченный Даниэль на помощь своей супруге, на другой стороне двора высунулся из двери Гриффин и растерянно вертел головой. Их компания производила удручающе жалкое впечатление, как будто они сразу измельчали, потеряв двух решительных предводителей; ни один из них не мог придумать, как тут быть, и они только растерянно переглядывались, словно ожидая, что сейчас из темной глубины холла вдруг выйдет Сюзанна.
— Моя дочь? — охрипшим голосом воскликнул Уолтер, беспомощно озираясь вокруг. — А разве она не здесь? Должна быть тут… Она была тут, как всегда… погасила, как всегда, свет… она всегда ложится последней. Да ведь и часу еще не прошло! Не может быть, что она исчезла!
Но Сюзанна исчезла. И как обнаружил Кадфаэль, который во время разговоров потихоньку ускользнул с фонарем, чтобы с заднего хода, спустившись по наружной лестнице, заглянуть в подвал, одновременно с ней исчез Йестин. Валлиец Йестин, человек без роду и племени, без денег и без положения, который и помыслить не смел о том, чтобы посвататься к дочке своего мастера, зная, что Сюзанну никогда не выдадут за него, даже теперь, когда она стала ненужной в качестве домоправительницы и вообще потеряла для семьи всякое значение!
Подвал тянулся во всю длину дома. Повинуясь внезапному побуждению, Кадфаэль отвернулся от пустой кровати и, освещая себе путь фонарем, прошел в ту сторону, которая выходила на улицу. Там оказалась узенькая лестница, ведущая в мастерскую. Открыв небольшую дверцу, он прямо перед собой увидел пустой сундук, в котором Уолтер хранил свои богатства. В эту ночь здесь не мелькала ничья тень, не прозвучало ни единого шороха, только мелькнул свет свечи, когда тихонько отворилась дверь.
Кадфаэль вернулся назад, поднялся по лестнице и вышел во двор; всего в нескольких ярдах чернел колодец. А справа была дверь, ведущая в комнатку Сюзанны, из которой она, пройдя несколько шагов, попадала на кухню; точно так же в нее мог входить молодой парень, после того как в доме все утихало.
