Реквием по Германии - Керр Филипп (читать книги онлайн полностью txt) 📗
– Выглядит просто. Даже слишком просто.
– Послушай, капустник, я мог бы предложить тебе высунуть свою задницу из окна и просвистеть «Дикси», но боюсь привлечь ненужное внимание. – Он раздраженно вздохнул. – Такой налет требует большой бумажной работы, Гюнтер. Мне придется разработать кодовые названия и получить специальные разрешения всех видов для крупной полевой операции. И еще, если все окажется ложной тревогой, то не избежать расследования. Надеюсь, ты прав насчет Мюллера. Знаешь ли, я все ночь не буду спать, устраивая эту маленькую вечеринку.
Меня разобрало зло.
– Вот уж действительно, я валяюсь на пляже, а ты скулишь о каком-то песке в масле. Ну, извини, очень сожалею по поводу твоей чертовой бумажной работы.
Белински засмеялся.
– Да ладно, капустник, не горячись. Я просто хотел сказать, что лучше знать наверняка, что Мюллер там будет. Мы же до сих пор не знаем точно, является ли он членом отделения Организации в Вене.
– Знаем, – солгал я. – Сегодня утром я ходил в полицейскую тюрьму и показывал снимки Мюллера Эмилю Беккеру. Он мгновенно опознал его как человека, который был с Кенигом, когда тот попросил Беккера попытаться найти капитана Линдена. Конечно, если только Мюллер не влюблен в Кенига, то он непременно должен быть членом венского отделения Организации.
– Дерьмо, – сказал Белински, – почему я сам до этого не додумался, все так просто. Он, значит, уверен, что это был Мюллер?
– Никаких сомнений. – Я немного поводил его за нос, а потом успокоил: – Ну хорошо, утихомирь свою кровь. На самом деле Беккер его вообще не опознал, но фотографию раньше видел у Тродл Браунштайнер. Я просто хотел удостовериться, уж не ты ли дал ей фотографию.
– Все еще мне не доверяешь? Так, капустник?
– Коль скоро я для тебя собираюсь войти в логово льва, то имею право сначала проверить зрение.
– Да, но проблема все равно остается. Где Тродл Браунштайнер получила фотографию гестаповского Мюллера?
– Полагаю, от полковника МВД Порошина. Он предоставил Беккеру сигаретную концессию в Вене в обмен на информацию и содействие в похищении людей. Когда к Беккеру пришли люди из Организации, он все рассказал Порошину и согласился разузнать побольше. После ареста Беккера Тродл стала посредником между ними, выступая в роли подружки Эмиля.
– Ты понимаешь, что это означает, капустник?
– Иваны тоже охотятся за Мюллером, не так ли?
– Да, но ты подумал, что случится, если они его возьмут? Откровенно говоря, его вряд ли будут судить в Советском Союзе. Как я говорил раньше, Мюллер изучал советские полицейские методы, а потому он очень полезен русским. Он мог бы, например, выдать им всех гестаповских агентов в НКВД, которые, возможно, по-прежнему там работают, теперь уже в МВД.
– Остается надеяться, что завтра он попадет в ловушку.
– Объясни подробнее, как найти это место.
Я все ему рассказал и попросил не опаздывать.
– Знаешь, эти ублюдки меня пугают.
– Эй, хочешь скажу кое-что? Все вы, капустники, меня пугаете. Но не так, как русские. – Белински засмеялся. Он мне почти начинал нравиться. – До свидания, капустник, – сказал он, – и удачи тебе.
Я тупо смотрел на мурлыкающую сигналами отбоя телефонную трубку с удивительным ощущением, что лишенный телесной оболочки голос, с которым я разговаривал, существовал лишь в моем воображении.
Глава 32
Дым поднимался к сводчатому потолку ночного клуба, словно густой туман преисподней. Он обвивал одинокую фигуру Белински, шествующего к столу, за которым сидел я, точно Бела Лугоши, появившийся из глубин кладбища. Оркестр поддерживал ритм столь же успешно, как одноногий чечеточник, но Белински каким-то удивительным образом ухитрялся подстраивать свой шаг под этот ритм. Я чувствовал: он все еще сердится на меня за недоверие к нему, за мои размышления о том, почему это он сам не додумался показать Беккеру фотографию Мюллера. Поэтому я не очень удивился, когда он схватил меня за волосы и дважды стукнул головой о стол, повторяя, что я просто-напросто подозрительный капустник. Я встал и, шатаясь, пошел прочь от него, к двери, но выход мне загородил Артур Небе. От неожиданности я утратил всяческую способность сопротивляться ему, и он схватил меня за оба уха и ударил мой череп о дверь, потом еще раз на счастье, приговаривая, что если я не убивал Тродл Браунштайнер, то тогда мне следовало бы разузнать, кто ее убил. Я высвободил свою голову из его рук и сказал: «Скорее я бы угадал, что Румпельштильцхен зовут Румпельштильцхен».
Я потряс головой, отгоняя видение, и прислушался, глядя в темноту. В дверь опять постучали, и до меня донесся голос, говорящий что-то полушепотом.
– Кто там? – спросил я, включив лампу около кровати и глядя на часы. Имя не произвело на меня никакого впечатления.
Матерясь вполголоса, я открыл дверь чуть шире, чем было безопасно. В коридоре стояла Лотта Хартман в сверкающем черном вечернем платье и каракулевой пелерине, в которой, помнится, я видел ее в последнюю встречу. Выражение ее глаз было вопрошающим и нахальным.
– В чем дело? – спросил я. – Чего тебе надо?
Лотта презрительно фыркнула, рукой в перчатке слегка толкнула дверь, оттесняя меня обратно в комнату. Войдя, она закрыла за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, огляделась вокруг, а мои ноздри слегка затрепетали, улавливая запахи дыма, алкоголя и духов, исходившие от ее продажного тела.
– Мне жаль, если я тебя разбудила, – сказала она, глядя скорее на комнату, чем на меня.
– Нет, тебе не жаль, – отрезал я.
Не обращая на меня внимания, она прошлась, заглянув сначала в спальню, а затем в ванную, двигаясь с легкой грацией и так уверенно, как любая другая женщина, привыкшая постоянно ощущать устремленные на нее сзади взгляды мужчин.
– Ты прав, – засмеялась она, – мне совершенно не жаль. Знаешь, а это местечко не такое плохое, как я думала.
– Ты знаешь, сколько сейчас времени?
– Очень поздно. – Лотта захихикала. – Я совершенно не произвела впечатления на твою хозяйку, поэтому мне пришлось назваться твоей сестрой, прибывшей из Берлина, чтобы сообщить тебе плохие новости. – Она снова захихикала.
– Чтоб тебя!
На мгновение она надула губы, но это была всего лишь игра: для обиженного человека она выглядела слишком веселой.
– Когда хозяйка спросила меня о багаже, я сказала, что русские украли его в поезде. Она мне посочувствовала и вообще держалась очень мило. Я надеюсь, что ты не поведешь себя по-другому.
– Да? Так почему же ты здесь? Или у тебя опять проблемы с отделом по борьбе с проституцией?
Лотта пропустила оскорбление мимо ушей, если, конечно, она потрудилась вообще его заметить.
– Ну, я возвращалась домой из «Флоттен» – бара, который на Мария-Хильфер-штрассе, знаешь?
Я молча закурил сигарету и зажал ее в углу рта, чтобы прекратить рычать на незваную гостью.
– Это недалеко отсюда, и я подумала, почему бы не забежать к тебе. Ты знаешь, – голос ее зазвучал мягче и соблазнительнее, – у меня не было возможности поблагодарить тебя как следует, – фраза на какое-то мгновение повисла в воздухе, и я внезапно захотел, чтобы на мне был халат, – за то, что ты вытащил меня из той маленькой неприятности с Иванами. – Лотта развязала ленту на своей пелерине, и она соскользнула на пол. – Ты мне даже и выпить не предложишь?
– Кажется, ты уже достаточно набралась, – огрызнулся я, но тем не менее нашел пару стаканов.
– А тебе не хочется самому это выяснить? – Она легко засмеялась и села без малейшего намека на неуверенность. Девица явно относилась к категории тех людей, которые могут загрузиться под самую завязку и все равно пройти по линии, начерченной мелом, причем даже не пикнув.
– Тебе еще что-нибудь нужно? – Я протягивал ей стакан с водкой, когда задавал этот вопрос.
– Возможно, – задумчиво произнесла она, – только скажу после того, как выпью.
Я передал ей стакан, залпом проглотил содержимое своего стакана и глубоко затянулся сигаретой, точно надеясь, что она придаст мне уверенности вышвырнуть отсюда эту нахалку.
