Мыс Чёрных сов - Лобусова Ирина (бесплатные полные книги .TXT) 📗
ГЛАВА 25
Вокруг по-прежнему было безлюдно. Зина пробиралась к остановке трамвая, как вдруг… Автомобиль завернул из-за угла с такой скоростью, что из-под шин посыпались искры. Она услышала позади страшный грохот, и в последний момент как-то успела отскочить к стене и прижаться к ней. Затем раздался звук выстрела, выбив фонтанчик штукатурки из-под головы Зины. Не глядя, что произошло, она метнулась в ближайшую подворотню. Автомобиль остановился, грохнули дверцы. Как загнанный зверь, Крестовская металась по узкому двору. Сзади послышались шаги. В отчаянии она изо всех сил заколотила в ближайшую дверь:
— Помогите! Впустите меня!
Шаги за спиной звучали все ближе, все глуше. Дверь открылась. Зина метнулась внутрь. И тут сзади ее обхватили чьи-то руки, а к лицу прижали что-то вонючее и мокрое. Все… Зина почувствовала, как с резкой, стремительной скоростью проваливается в темноту…
Очнулась она от запаха гари. Поняла, что лежит на полу. Через какое-то время увидела, что это тесная комната без мебели, окно которой забито досками. Зина разглядела очертания человека. Это был мужчина, который двигался по комнате какой-то странной, танцующей походкой. В руках его был предмет, похожий на большой бутыль, которым он размахивал из стороны в сторону.
С трудом Зина попыталась сесть и с огромным удивлением увидела, что сумка ее лежит под боком. Все это время она лежала на своей сумке, которую у нее никто не отобрал! Это было похоже на чудо. Зина быстро схватила сумку и засунула себе под юбку. Руки ее дрожали.
Крестовская попыталась изменить положение тела. Скрипнул пол. Мужчина обернулся. Это был незнакомый высокий парень, довольно красивый. В руках у него действительно был бутыль с какой-то жидкостью, которой он поливал все вокруг.
— Что вы делаете? — крикнула Зина.
Мужчина изогнул губы в какой-то странной ухмылке и вдруг принялся напевать:
— Совы не спят… Совы не спят… Вокруг птицы…
— Кирилл, прекрати! — громко сказала Зина, не сомневаясь, кто перед ней.
— Откуда ты меня знаешь? — от удивления он замолчал.
— Почему ты ушел от сов? Тебе же нравилось быть среди них, — продолжала она.
— Они хотели меня убить! Два раза отправили на горящий корабль. Так страшно… В первый раз было жарко… Горели перья…
— Что ты делал на горящем корабле в первый раз?
— Пробить бензонасос… Горячо… Бензин… А тут еще этот..
— Кто?! Кто?!
— Капитан! Наблюдал за мной. Следил. Пришлось поступить с ним так, как поступают совы! Было смешно. У меня не хватило камней, чтобы сделать красивые глаза… Вы видели, какие глаза я делаю?.. До меня они были пустыми, а я делаю их настоящими! Глаза должны быть как камни.
— Я видела. Очень красиво, — пробормотала Зина, с ужасом наблюдая картину этого чудовищного безумия, давшего с детства такие ужасающие всходы…
— А этот… капитан… Смотрел на меня. На меня нельзя смотреть!
— И ты убил капитана эсминца?
— Убил. И мы в шлюпку прыгнули, втроем. А корабль все горел, горел…
— Зачем совы сожгли старый корабль?
— Тренировка! Сказали — учения проводят. Чтобы как на живых людях. Они сказали.
— И ты ушел от сов?
— Сбежал! В окно.
— Зачем ты убил своего деда? — наугад спросила Зина.
— Он смотрел! Я же говорю: он смотрел на меня, а такие глаза быть не должны! — охотно ответил Кирилл.
— Что ты делаешь сейчас? — продолжала она.
— Вам нравится? — он улыбнулся.
— Очень нравится! Что ты делаешь? — закричала Зина.
— Жареных птиц очень любят совы, которые не спят! — размеренно произнес Кирилл.
И вновь, и вновь напевая, по мнению Зины, бессмысленный набор слов, принялся разбрызгивать вокруг керосин, — она поняла это по запаху. Сумасшедший внук таксидермиста собирался сжечь ее заживо. Псих, который сбежал от спецназа — с мыса Черных сов, — и теперь работал на немцев.
Только теперь Зина поняла, что ее ноги связаны. Она потянулась к сумке — это было ее единственным шансом. Ей, можно считать, повезло, что перед ней был больной человек. Кирилл действительно был болен, он не соображал, как здоровые люди, а потому не додумался обыскать ее и забрать сумку.
Все еще напевая, безумный обернулся к ней.
— Вам нравятся совы? — спросил.
— Выпусти меня отсюда! — закричала Зина.
— Ну вот… с вами скучно! А теперь будет весело! — и, обернувшись, он снова принялся разбрызгивать керосин.
Запах гари усилился. Крестовская в углу увидела ведро, из которого шел дым. Там тлели угли. Времени не оставалось… Последний рывок. Рука сжала холодный металл пистолета.
Зина выстрелила наугад. Но Кирилл вдруг широко раскинул руки в стороны, словно его распинали на кресте. Бутыль вывалился из его рук. Ведро перевернулось. Оттуда высыпались искры. Керосин на полу вспыхнул. Начался пожар. Кирилл рухнул на пол, прямиком в эту горящую лужу. Зина рывком содрала веревки с ног и, крепко сжимая пистолет, бросилась к двери. Кирилл был мертв. Она убила человека. Она, врач… Поклявшаяся спасать жизнь… Она послала пулю в живого человека. Рассудок отказывался повиноваться ей…
Дверь оказалась не заперта. Зина толкнула ее изо всех сил… За дверью стоял Анатолий Маринов и молча смотрел на нее. Глаза его были пустыми, такими могут быть глаза человека, который увидел что-то очень страшное, настолько страшное, что не может об этом сказать. В них не было ни радости, ни жизни, ни каких-то других эмоций. Зина отшатнулась, увидев эти глаза. В них застыл ее приговор.
Дым вырвался из-за спины, сзади что-то с громким треском взорвалось. Гарь забила ноздри, горло… Зина закашлялась. Отстранив ее рукой, Маринов заглянул в комнату. Увидел труп на полу.
— Тварь! — повернувшись, он больно ударил ее в плечо, и Зина отлетела к стене, ударилась о камень. Пламя вырвалось в коридор. Дрожащими руками Крестовская держалась за сумку, крепко прижимая ее к себе. Туда она успела спрятать пистолет после выстрела.
С силой схватив Зину за локоть, Маринов вытащил ее на улицу, и вовремя. В коридоре что-то с громким треском рухнуло. Входная дверь ввалилась внутрь, и вскоре вся одноэтажная пристройка, стоящая на отшибе в незнакомом Зине дворе, была охвачена пламенем.
Едкий дым, треск, грохот, звон разбитого стекла, лопнувшего в пламени пожара, все это наполнило пространство какафонией такого жуткого шума, что Зине почудилось, будто она действительно проваливается в преисподнюю. Где-то вдалеке слышались голоса людей, но во дворике не было никого. Зине казалось, что они остались одни во всем мире.
— Кто ты, тварь? — закричал Маринов, с силой трясся Крестовскую. — Ты… убийца… Кто ты?
Все в душе Зины замерло и… оборвалось, упало… А внутри заполнилось такой болью, словно лопнул кровоточащий сосуд. Все произошло именно так, как Зина представляла себе в самых страшных своих кошмарах. Она стала убийцей. Превратилась в чудовище, и теперь вечно будет носить этот смертельный крест за собой.
Собрав волю в кулак, она оттолкнула Маринова, отскочила назад на пару шагов.
— А ты — кто? Предатель и такой же убийца! Кого ты предал, посмотри вокруг? Ты всех предал! На твоих руках больше крови, чем на моих! Будь ты проклят!
— Что ты несешь, больная? — отшатнулся Маринов. — Ты сошла с ума! Ты сумасшедшая! Устроила пожар и убила человека!
— Я? Устроила пожар? — от внутренней боли Зина стала задыхаться. — Что ты вообще тут делаешь? Откуда взялся?
— Ты же сама позвонила мне, попросила прийти и назвала этот адрес! Ты плакала.
— Я? Плакала? Я не могла тебе звонить! Ты сам прислал этого Кирилла, чтобы убить меня! Ты врешь! Предатель!
— Ты звонила! Я узнал твой голос!
— Предатель!
— Зина, у тебя проблемы, ты сходишь с ума… Тебе необходимо показаться врачу!
— Лживая тварь! — Зина больше не контролировала себя. — Грязное, мерзкое ничтожество! Ты спал со мной и одновременно с Лорой Барг! Будь ты проклят!
