Мыс Чёрных сов - Лобусова Ирина (бесплатные полные книги .TXT) 📗
— Умение убить человека — простейшее из умений, — горько усмехнулся Бершадов, — только почему-то оно дается с самым большим трудом.
Зина отвернулась с к окну. На мгновение перед ее глазами промелькнул ослепительный, солнечный день, яркое море и верхушка желтой скалы в кромке прибрежного песка… «Я всегда мечтал просто так гулять с женщиной». Из глаз Зины закапали слезы. Бессмысленно было их вытирать. Не сдерживаемые, они лились по щекам.
— Вам надо отдохнуть, — Бершадов участливо похлопал ее по руке, — вы слишком устали… Не каждый сильный мужчина выдержит то, что выпало вам на долю. Отдохните. Выспитесь. Выпейте коньяка. Плюньте на все. Вам отвезут домой. Вы поймете, что надо жить дальше.
Бершадов встал из-за стола, подошел к старому шкафу и вынул из ящика картонную коробку. Поставил рядом с Зиной.
— Вот. Это ваш спецпаек. Полагается как участнику спецоперации.
— Что это такое? — безразлично поинтересовалась Зина.
— Продукты. Шпроты, колбаса, коньяк, мясные консервы. Хороший чай, кофе. Паюсная икра. Все то, чего вы никогда не купите в магазине.
— Значит, убийцам полагается паюсная икра?
— И шпроты, — в тон ей ответил Бершадов, затем насильно сунул коробку ей в руки, — поезжайте домой.
Ровно в 6 вечера Зина стояла на Пушкинской перед домом номер 16. Вечер был тихим и ясным. На улице было много людей. Они гуляли, наслаждаясь теплой погодой. Влюбленные держались за руки. Дети бегали и весело смеялись. Везде был смех и солнечный свет, медленно, и очень красиво превращающийся в закат.
Зина долго не решалась войти. Зачем она пришла к Лоре Барг? Маринов был мертв, значит, план Лоры провалился. Все было кончено. Она, Зина, убила не только Маринова, но и Игоря Барга. Лора не захочет ее видеть после этого. Но, может, она сделает одолжение и убьет ее, Зину? Каким бы это было счастьем! Но Лора Барг вряд ли станет ее убивать…
Зина все стояла и смотрела в проем ворот. Затем медленно пошла по улице, перешла дорогу напротив. Но что это? По улице шла знакомая фигура. Зина замерла. Это была Юна. Женщина вошла в ворота дома номер 16. Крестовская двинулась за ней. Юна несла две тяжелые сумки, очевидно, с продуктами, поэтому шла медленно и совсем не смотрела по сторонам. Зашла в парадную. Хлопнула дверь. До Зины донеслись отчетливые женские голоса. Она узнала оба. И у нее подкосились ноги, она абсолютно без сил опустилась на ступеньки.
Первый голос принадлежал Юне, а второй… Лоре Барг! Значит, Юна работала у Лоры!
Работала у Лоры! Что-то щелкнуло, загорелось в мозгу с такой силой, что Зина обхватила голову руками!
Ну конечно же, как она могла не понять этого раньше, ведь факты были так очевидны! Какой же дурой она была! Юна — домработница Лоры. Это значит, что иностранным диверсантом, немецким шпионом, которого искал Маринов, мог быть только один человек. И это была Лора Барг! А от Анатолия она получала всю информацию, поэтому ей необходимо было часто бывать у него дома. Маринов был нужен ей только для этого. Его квартира была настоящей находкой для шпиона. Если бы она, Зина, была иностранным агентом, сколько бы ценной информации она могла бы получить там!
Итак, Лора использовала Маринова, как последнего дурака, он не был агентом, и Зина убила его напрасно. Теперь, кстати, становилось совершенно понятно и логично, почему Анатолий появился на месте пожара. Не Зина позвонила ему, а Лора Барг, это был голос Лоры! Маринов пострадал только за свою мужскую глупость, и больше ни за что.
Это Лору Барг, а не Маринова завербовал итальянец на верфи. Она стала работать на немцев, ведь ее семья, семья Барг, так не любила советскую власть!
А Лора любила красивую, роскошную жизнь — деньги, наряды, духи, рестораны, богатых мужчин. Всего этого не было в советской стране. Поэтому она стала шпионкой и вела с Мариновым двойную игру!
Впрочем, Маринов подозревал, что что-то было не так. Он был обеспокоен тем, что кто-то отравил дельфинов, и собирался в Севастополь, чтобы это выяснить. Он хотел разобраться на месте, что произошло.
Что касается Кирилла, то он был еще одним любовником Лоры. Поэтому она с легкостью завербовала его, переманила на свою сторону. В этой компании была и Юна — коренная прибалтийка. Германия была ей ближе, чем советская власть. Юна убила Машу Игнатенко, это она делала ей клизму, а никакая не Галина. Может, этой Галины вообще не существовало в природе. А убить Машу придумала Лора, потому что услышала от Маринова, что Игнатенко его ищет, либо нашла заявление Маши о розыске жениха на его столе.
И в 8 вечера Лора Барг ждала ее не потому, что ей нужны были немецкие препараты. Кстати, и о свойствах первитина Лора могла знать так подробно потому, что была связана с немецкой разведкой! Это же была явная подсказка! Как Зина могла этого не понять? А в 8 вечера Лора ждала ее затем, чтобы убить, а потом выдать ее смерть за самоубийство. А Юна помогла бы ей инсценировать это.
Что же делать? Как поступить? Лора была сестрой Виктора, и она, Зина, любит Виктора до сих пор. Все еще продолжает любить… Зина застонала, обхватив голову руками. Это был страшный, мучительный выбор…
Бершадов явился без опозданий. Зина ждала его на одной из конспиративных квартир, назначив встречу заранее. Она отдала Бершадову немецкие препараты, в том числе и первитин.
— Я нашла это в квартире Маринова, — сказала Зина, — это еще одно доказательство того, что Маринов был немецким шпионом. Возьмите. Вам они нужнее, чем мне.
— Он что-то говорил вам о свойствах первити-на? — спросил Бершадов.
— Говорил, — кивнула Зина, — однажды я порезала руку, и он принес аптечку. Там был и первитин. Он принялся мне подробно рассказывать о его свойствах. Так странно. Ведь это было подсказкой. Только человек, который работал на немецкую разведку, мог это знать. Как же я не поняла?
— Никто не проницателен настолько, насколько думает, — загадочно улыбнулся Бершадов.
— Да, и еще. У Лоры Барг, сестры Виктора, работает некая Юна. Именно она сделала клизму Маше. Не Галина.
— Я разберусь, — кивнул Бершадов.
— Арестуйте ее, — Зина продиктовала адрес. Затем пошла к дверям. Бершадов сидел молча, продолжая загадочно смотреть ей вслед.
ГЛАВА 26
Черный блестящий автомобиль аккуратно пересек транспортную развязку Ярмарочной площади и остановился у обочины ближайшего переулка. С того места, где он остановился, отлично просматривался сквер.
Солнечные лучи начала сентября были жаркими, как в августе. И несмотря на будний день, в сквере за Ярмарочной площадью было достаточно много людей.
Накануне ночью шел дождь. Грозовой шквал обрушился на город, погребая все районы под потоками жестокого, шквального ливня. Стихия разбушевалась с такой силой, что казалось — сама природа хочет смыть с лица земли всю грязь.
Но уже утром, сразу после рассвета, она сжалилась, словно решив оставить в покое землю, дома и людей. Жаркие лучи солнца с самого утра начали высушивать огромные лужи, сгоняя с листвы капли сурового ночного дождя.
Коренные одесситы прекрасно знали важное правило: на следующий день после сильного ливня в море купаться нельзя — стоки сносят всю грязь и мусор, как раз к самому берегу. И после ливня морская вода опасна, как никогда.
Именно поэтому сквер за Ярмарочной площадью был полон людей. Коренные обитатели Пересыпи вместо побережья Лузановки предпочли греться на солнышке в грязноватых аллеях тесного сквера.
Уличные мальчишки гоняли мяч, издавая победные крики при каждом попадании в ворота, состоявшие из двух сломанных, погнутых уличных фонарей. С наступлением темноты Пересыпь превращалась в один из самых криминальных, неблагополучных районов города. И местные гопники, знаменитая уличная шпана, вскормленная уголовниками еще старой бандитской школы, превращали безлюдный сквер в свой штаб.
