Миллион с Канатной - Лобусова Ирина (мир бесплатных книг .txt) 📗
— Ей, Алмазной, — кивнул он.
— Я передам. Только ты ей больше не пиши.
— Почему это? — удивился Сосновский.
— Не пиши — и всё! Говорю тебе, фраер. Не стоишь ты ее. Задохлый.
— Это уж мне решать, — с горечью в голосе произнес Володя, и Туча ничего не ответил. Володя отдал сероватый конверт, и он исчез в кармане широких штанов Тучи. Потерялся — как будто бы навсегда.
В комнате горел яркий свет. За столом, уставленном всевозможной снедью, в компании с дебелой девицей с жирными черными волосами сидел Патюк.
Чего только не было на этом столе! Это где-то был голод, где-то в лабиринтах улиц недоедали дети. Глядя же на стол чекиста, нельзя было сказать, что время проходит в жестокой войне. Жареные куры и сочная ветчина, жирная крестьянская колбаса, мясо, запеченный кролик, жирная простокваша и сметана, настоящее сливочное масло, паюсная икра... Венчали стол несколько плетеных бутылей с дорогим вином, явно отобранных при обыске.
Патюк руками разрывал огромные куски колбасы и мяса, макал в простоквашу или в сметану и отправлял в рот. Жир тек по его подбородку. Он громко чавкал, смеялся и разговаривал с набитым ртом.
Девица вульгарно хохотала при каждой плоской и пошлой шутке, и ее арбузные груди колыхались под кофточкой из панбархата, которая явно была ей мала. Кофточка, по всей видимости, тоже была отобрана у кого-то при обыске. Словом, за столом царила полная идиллия, которую, казалось, невозможно было чем-то прервать.
Но внезапно дверь распахнулась — с таким треском, что оба подпрыгнули, а кусок мяса упал прямо на пол, вылетев из рук Патюка. Комнату стали наполнять бандиты. Девица с каким-то запозданием завизжала.
Патюк потянулся было к револьверу, который почему-то валялся под диваном, но один из бандитов наступил на его руку сапогом. И обернулся к девице:
— Заткнись, шмара, бо забью глотку.
Икнув от ужаса, девица замолчала. Ее жирные руки тряслись.
— Кто... Что нужно? — Патюк стал бледным, как смерть. Поднявшись на нетвердых ногах из-за стола, он согнулся почти вдвое и выглядел таким жалким, что никто не опознал бы в нем важного начальника чекистов.
— Доигрался, сука, — ухмыляясь, сказал бандит, стоявший впереди всех, — с нами поедешь. Будешь платить.
— Я заплачу! — с облегчением выдохнул Патюк. — Заплачу, у меня есть деньги, ценности...
— Собирайся, сука, — повторил бандит, и по его знаку двое вытащили Патюка за шкирку из-за стола.
Он не сопротивлялся, просто на штанах его расплывалось мокрое вонючее пятно.
— Тьфу, баба... — увидев это, презрительно сплюнул бандит.
Все исчезли так же быстро, как и появились. Девицу никто не тронул.
Все еще дрожа, она бросилась к комоду, сгребла все деньги, запихнула их в сумочку, прибавила к ним валяющийся на тумбочке серебряный портсигар и быстро покинула квартиру.
Труп Патюка выловили на Слободе в одном из ставков. Он пролежал в гнилой воде несколько дней и выглядел так страшно, что даже чекисты не осмеливались на него смотреть. Павшему в борьбе с бандитами героическому чекисту Патюку устроили пышные похороны, на которых говорились пламенные речи. Володя присутствовал там вместе с Аленой. И его поразило в самое сердце, что она не пролила ни единой слезинки.
— Ты не горюешь о брате? — не выдержал он.
— А какое мне до него дело? Подумаешь! — Алена безразлично пожала плечами. — Да мы вообще и не общались.
Володе нечего было сказать. Патюк не умер. Его душа жила в Алене, проросла и дала бурные всходы.
Через день после похорон Патюка Туча встретился с Володей в кофейне возле порта.
— Цыган назначил сход, — сказал Туча, — шоб ты знал, она будет там. Будут гнать самозванца из города.
— Где будет сход? — подозрительно спросил Володя.
— Дом два по Барятинскому переулку, там вход в катакомбы есть.
— Нет! — Вся кровь отхлынула от лица Володи. — Это ловушка! Туда нельзя ходить!
— Поздно, — мрачно резюмировал Туча. — Переменить поздно. Да и со времен Японца там собирались всегда!
— Ее не пускай, — взмолился Володя.
— Вот сам и не пускай! — вспылил Туча. — Издавна воры Одессы собирались в катакомбах под Канатной. Сам Японец там был!
— Кто назначил сход? — спросил Володя.
— Цыган. А получил он маляву от самозванца. Но надо сход.
— Самозванец — человек красных.
— Ну, это только твои слова против слов всех воров. Вот и надо разобраться.
— Я приду на сход.
— Шутишь? — Туча осклабился. — Да тебя на ремни порежут, дурика! Традиции наши не уважаешь! Кто тебя пустит за сход? Кто даст тебе зайти до схода? Шо ты устраиваешь хипиш на мокром месте? Сиди себе и молчи в тряпочку!
— Ты не понимаешь!
— Вот что, фраер. За Патюка тебе мерси. Но в дела наши не лезь.
— Зачем же ты сказал мне про сход?
— Ну... — Туча лукаво усмехнулся, — ты там шепни, кому следует, что надо бы некоторых... из города... Ловушка пусть будет. Пусть в нее попадет Цыган и все остальные. Для Одессы за так очень хорошо будет. Я тебе точно за то скажу.
Глава 24
«Я знаю, кто убил воров. Знаю потому, что ты очень хочешь узнать это. Если ты поймешь, о ком пойдет речь, ты сможешь его остановить. В киевском ЧК Патюк спас от расстрела бывшего священника, расстригу, снять сан с которого не успели из-за революции. Звали его Алексей Зеленко, и проходил он не по политическому делу. Он был обвинен в серийных убийствах. Убийства не была доказаны. Но все совершил он.
До этого несколько лет назад Японец вместе со своими подельниками Зайхером Фонарем, Фараоном, Багряком и Додиком взяли в порту камни, снятые с ценной иконы. Они назвали эти камни «слезы Боженьки». Но на их след вышли. Поэтому свою долю получил только Багряк. Все остальные доли Японец спрятал в катакомбах, там, где была его квартира на Канатной улице. Это место знали только трое — те воры, чьи доли также были спрятаны там.
Пока Патюк был под Одессой, он привез Алексея Зеленко в город и оставил его здесь. Зеленко выдавал себя за священника. Он сдружился с настоятелем одной из церквушек на Молдаванке и даже служил службы за своего приятеля.
Багряк был религиозен. Его мучила совесть. Он пошел в церквушку и попросил у священника разрешения исповедаться в страшном грехе — в том, что украл камни с иконы. Священником, принявшим его исповедь, был Алексей Зеленко.
Зеленко рассказал про камни Патюку. Тот принял решение отправить Зеленко по следу. Но для этого нужно было узнать место, в котором Японец спрятал свой страшный клад.
Зеленко убил Додика. Перед смертью он пытал его. Додик привел его в катакомбы, но места не знал.
Дед Додика, Эдик Шпилевой, разыскивал своего внука. На него и вышел Зеленко. Он решил, что Додик показал деду место. Это было не так, но Зеленко вместе с подельником заставили Эдика идти в катакомбы, прямо к трупу внука. Но Эдик ничего не знал. Зеленко убил Эдика и своего подельника тоже.
Тем временем красные захватили в Одессе власть. Патюк занял большой пост. Но еще до восстания Зеленко принялся выдавать себя за Мишку Япончика. Патюк понял, как это можно использовать. Тайна клада плюс полная ликвидация банд в Одессе — у Патюка были далеко идущие планы.
Но Зеленко смешал ему карты. Он принялся убивать с той же самой звериной жестокостью, которая присутствовала в нем всегда.
В результате он так и не узнал место, где спрятаны камни, а в городе появились серийные убийства, которые необходимо было расследовать. Это уже было серьезно. Патюк оказался под угрозой. С него бы спросили за отсутствие расследования таких жутких преступлений по всей строгости большевиков.
Чтобы отвлечь внимание начальства от убийств, он принялся устраивать взрывы, провоцировать конфликты между бандами. Бандиты выкрали Патюка ради выкупа. Но выкуп он не заплатил, поэтому они его убили.
