Ледяная оттепель - Ильин Андрей (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
Такая жизнь, строгая, но вольная, когда нет над тобой начальства ни ближнего, ни дальнего, когда ты сам по себе. Через полгода только узнали, что товарищ Сталин помер и что Берию стрельнули, как врага народа. Те, которые со справками, вначале шапки с голов поскидали, а потом вусмерть самогоном упились от счастья. Сколь о том на зонах мечтали и вот дождались!
– А нынче, вместо Сталина кто?
– Так новый Царь, Хрущом кличут. Вот газетка с портретом.
Развернули, посмотрели.
– Чего это у него рожа, как у порося? И лысый весь. Николашка, тот и то симпатичней был, при усах и бороде, а этот что твоя ж…па. Какой же это царь…
Смеются в бороды, довольные.
– Да и Сталин тоже…
Так и живут – сами себе хозяева, сами себе на уме, ни дни, ни года не считая. Своя у них жизнь, свои заботы – кто лося добыл, кого медведь задрал, а кто сам по себе преставился. Никто им не мешает, никого чужого сюда не занесет. А коли доберется случайно какой недобрый человек, так обратно уже не возвернется.
А только заявились трое. Но не с пустыми руками, с ящиком водки, что в этих краях большая диковинка.
Сели рядком, поговорили ладком. Под огурчик, да мясцо копченое.
– Геологи мы. Ископаемые искать здесь будем.
– Так тут же нет ничего, только зверье, брусника с рябиной, да грибы.
– Так мы не сверху, мы под землей искать будем. Там, глубоко.
Чудят ребята. Как можно что-то под землей сыскать, ежели глубже штыка лопаты? Но никто спорить не стал.
– Вот скажите, может где камешки цветные есть или выходы скальные?
– Это камни что ли? Ну есть. Если туда, к сопкам идти. Только не близко.
– А если туда?
– Ни, там места шибко гиблые, урманы да болота. Там и дичи-то почти нет.
– Но охотники-то ходят? Может подскажут чего.
– Ну не дурни вы, прости господи? Чего там делать, в болотах, когда в других местах зверь на каждом шагу, хоть рогатиной его бей, а там за ним полдня гоняйся. Нет, туда никто не ходит – дурных средь нас нема…
Вот и славно. Значит туда лежит дорога…
Идут по тайге люди, меж стволов петляя. Хитро идут, не цепочкой, не друг за другом, а дробью рассыпавшись, чтобы тропу не набить. Тащат вещмешки на плечах, от которых их к земле клонит.
– Привал.
Упали, тяжело дыша, пот с лиц утирая. Дозорных ждут.
– Где Партизан?
– Там, в хвосте.
Подошли, присели на корточки.
– Слышь, Партизан, хутор мы заприметили.
– Далеко?
– Километров десять если напрямки через болото, если в обход – все пятнадцать будут.
– Не заметили вас?
– Нет. Мы тихонько, на брюхе. Впервой что ли. Сколько раз к фрицам за нейтралку ходили.
Это верно, случайных людей тут нет, всяк фронт прошел, да не в тылу, на при штабе писарем подвизаясь, а на самом передке, в батальонной или полковой разведке. По два десятка выходов имели, да по полдюжины «языков» на рыло. Натаскались – немцы хорошими учителями были, в дневники оценок не ставили, но «неуды» лихо впечатывали – пулей в лоб. Так что, второгодников среди них не водилось. Да и после, как их Берия под себя подгреб, подучиться пришлось, от краснопогонников и войсковых бегая.
– Хутор большой?
– Две избы, сарайки. Вроде всё живое. Скотина пасется. Мы близко не подходили, чтобы не наследить.
Еще дозор подтягивается.
– Что там?
– Чисто. Есть метки на деревьях и тропки, но натоптаны слабо. Похоже, охотники. Последний раз, может быть, недели три назад ходили. А если чуть на север, там вообще болото и никаких следов, кроме звериных.
Значит, им туда.
– Слушай приказ. Дозор – под вьюки, – потому что свеженькие, незаезженные, – Вы – по сторонам. Идем в сторону болот, там встаем временным лагерем. Три часа отдых, потом вторая ходка за грузом. Крюк в лагере, и чтобы дозоры вкруг. Кавторанг с носильщиками. Абвер с арьергардом. Все понятно?
Равны Командиры друг перед другом – Кавторанг, Абвер, Крюк… но здесь, в тайге, командование на себя принял Партизан, как самый опытный, потому как несколько лет по лесам шастал, от немцев бегая. Ему и карты в руки.
– Всё. Дозоры вперед. Выход через пятнадцать минут.
И снова овраги да ямы, трава по колено, сучки и ветки за одежду цепляются, груз хребты ломает. Позади замыкающие, которые следы заметают, траву подправляя и сломанные под подошвой сучки убирая. К утру трава выпрямится, затянутся все следы, словно и не было здесь никого.
– Стоп. Здесь встаем…
Сидят люди на случайных кочках или поваленных деревьях, как воробушки на жердочках. Вещмешки на суках и жердинах висят. Спят, хоть сидя, хоть рискуя в любой момент в воду свалиться. Но нет, не падают, привыкли, вцепились чем ни попадя в стволы, и сопят себе в две дырочки. Им те стволы и кочки слаще перин, если бы их часов пять никто не трогал.
Но не все спят, кто-то пузом на бугорок навалившись, смотрит, слушает – не загалдят, не вскинутся ли в небо птицы, потревоженные человеком, не хрустнет ли ветка, не донесется чей-то голос или кашель. В тайге уши надежней глаз. А кто-то, на верхушке дерева, в развилке засел, осматриваясь по кругу через бинокль. Без этого никак!
Партизан карту крутит, хотя она тут без толку, не ходили здесь картографы, пролетел пару раз самолет еще в тридцатых, снял заметные ориентиры – реки, горы, скалы и на том все. Глухие места, гиблые, что и надо.
Дозор.
– Есть местечко – ни троп, ни следов, болото сплошь – чуть не утопли. В середине грунт посуше и деревья погуще. Если там сесть, никто незаметным не подойдет.
– Землянки сможем?
– Наверное, но если в полроста копать, то вода по колено стоять будет, а то и по пояс. Только если нары под накатом сколотить…
Кивает Партизан. Хорошо. Болото – оно в самый раз. В болото даже немцы не лезли, вокруг топчась и с полян из минометов, по площадям, мины кидая. Болото, оно всегда в приоритете. Для жизни, конечно – беда, сырость, комары, под ногами чавкает. Но лучше в болоте мокнуть, чем в земле гнить.
Такая жизнь – бегать, как зайцы, в собственной стране, словно не свои, не русские кругом, а немчура.
Ладно, отдохнули и в путь. Теперь лагерь построить, дать людям отдохнуть, дозоры сменяя и бригаду «охотников» за дичью снарядить, только чтобы не здесь, не возле лагеря, а километров за двадцать капканы поставить или какого-нибудь лося завалить, там же разделать, требуху закопав, порубать, да сюда кусками притащить.
И еще туда, поближе к людям, пост вынести для связи с Петром Семеновичем, который теперь с Хозяином торговлю ведет. Но не напрямую, чтобы на лагерь не навести. И если он или связник от него хвост за собой потащат, дозор с места снимется, в тайге растворившись и путь оборвется. Так он сам, Петр Семенович распорядился. Хитрый, как лис, никому не доверяет, в том числе себе. А и то верно, молчат только мертвецы, а живого всегда разговорить можно. А то, чего не знаешь, никому не расскажешь, хоть жилы из тебя все повыдергают, на шомпол мотая.
Такая вот жизнь. Не сахар. Но и не как на зоне, с вертухаями, кумом, блатными и пустой баландой… Считай, на несколько лет сами себя пережили. Так что, жаловаться грех.
Глава 8
– Поговорим? – Никита Сергеевич сидел развалясь в кресле, лениво постукивая пальцами по подлокотнику. Специально так, хотя и чувствовал себя не очень уютно – не был он по рождению барином, да и роль его, рубахи парня из народа, не очень соответствовала таким позам. Но нужно было показать, кто здесь Хозяин. Он! Поэтому собеседник его был посажен на твердый, без обивки стул, с низкой, неудобной спинкой. Пусть поерзает, полезно, чтобы понять, кто он такой есть, а кто перед ним! Беспроигрышный прием, когда следователи допрашивают преступников через стол, усадив на привинченный к полу табурет.
– Поговорим…
Пауза. Потому что начать разговор должен был визитер. Он здесь проситель, которого готовы выслушать. А он молчит.
– Ты чего воды в рот набрал? – специально на «ты», и с нажимом.
