Secretum - Мональди Рита (читать книги онлайн .TXT) 📗

Я в нерешительности посмотрел на Атто. Зная, насколько мне не хотелось снова подвергать себя опасности, он обронил:

– Это дело касается меня. Значит… значит, с вами пойду я.

Вот это был сюрприз… Собственно, Клоридия хотела, чтобы я перестал шататься ночами по городу, выполняя задания Мелани. Но Атто сам предложил Сфасчиамонти пойти с нами, то есть он будет сопровождать меня! «А если такой старый человек, как он, полон решимости, – подумал я, немного устыдясь, – то почему я не могу сделать то же?»

Сбир пояснил нам, куда мы пойдем.

– Очень, очень интересно, – в заключение констатировал Атто.

– Кто тебе это сказал? Говори! От кого ты это узнал?

Едва мы остались одни, как Атто напал на меня, схватив за горло и прижав к стене. Он обладал лишь силой старого человека, однако из-за внезапности нападения, а также учитывая тот факт, что я все-таки уважал его и это удерживало меня, я был не в состоянии оказать ему достойное сопротивление. К тому же я очень устал после бессонной ночи.

– Говори! – заорал он на меня.

Затем Атто украдкой оглянулся на дверь, опасаясь, чтобы его не услышали. Он ослабил руки, и я вырвался.

– Что на вас нашло? – возмутился я.

– Ты должен сказать, кто тебе говорил о Тетракионе, – приказал он твердым ледяным голосом, словно требовал свое личное имущество.

И мне пришлось рассказать ему, что камеристка испанского посла усмотрела тайную связь между покушением на Атто, смертью переплетчика и прибытием таинственного Тетракиона, который якобы был законным наследником испанской короны. Я намекнул на болезнь короля-католика, на то, что он умрет, не оставив наследника, и мне стоило немалых усилий, чтобы аббат не догадался об источнике моей информации – тайком прочитанных письмах Марии.

– Прекрасно, просто прекрасно, я вижу, что ты в курсе последних событий относительно Испанского наследства. Видно, ты снова начал читать газеты, – прокомментировал он.

– Хм, да, синьор Атто. В любом случае, моя жена предполагает, что в ближайшие дни она узнает больше подробностей, – закончил я, надеясь, что он уже успокоился.

– Не сомневаюсь. Только не думай, что ты так просто от меня отделался, – язвительно сказал он.

Уму непостижимо. После всего, что я сделал для него, Атто обращался со мной, как с подлым предателем.

– Но скажите же, – вырвалось у меня, – кто или что, черт побери, этот Тетракион?

– Это не проблема.

– А что тогда?

– Проблема в том, где он находится.

Он сделал мне знак следовать за ним, открыл дверь и вышел на улицу.

– Это не могло продолжаться вечно, – снова начал он.

Мы двигались по направлению к выходу с виллы Спада через пеструю разгоряченную толпу слуг, портних, носильщиков и лакеев.

Атто решил ответить на мои вопросы не словом, а делом и повел меня к неизвестной мне цели. Однако он все же отвечал и словами, вернувшись к рассказу, прерванному накануне.

В то время как король постепенно созревал и превращался в мужчину, рассказывал Атто, положение кардинала Мазарини осложнялось с каждым днем. Он прекрасно знал, что не сможет вечно держать своего суверена в святом неведении о государственных делах. Какое место мог занять кардинал рядом с молодым, сильным и, с любой точки зрения, законным монархом, после того как успел побывать неограниченным правителем? Мазарини непрерывно думал над этим: во время длительных поездок в карете, когда рассеянно выслушивал просителей, в любой свободный от работы момент, в последнее время даже в постели, перед тем как уснуть, когда тревожные мысли начинали исполнять свой бешеный танец. И хотя королева-мать жаловалась ему на Марию, он и пальцем не шевельнул, чтобы удержать молодого короля на расстоянии от своей племянницы…

– Король уловил это и понял молчание Мазарини как согласие. И можешь быть уверенным: кардинал действительно не хотел видеть свою племянницу в унизительном положении любовницы, после того как король женится!

– Значит, Людовик обманывался надеждой, что кардинал разрешит ему жениться на Марии, – предположил я.

– Не могу сказать, что это ошибочный вывод. Один раз король даже решился в присутствии посторонних назвать Марию «моя королева». Весь королевский двор, и прежде всего королева, были вне себя от возмущения. В пользу твоего предположения скажу одно: Людовик купил у английской королевы великолепное ожерелье из больших жемчужин, сокровище короны: оно должно было стать обручальным подарком для Марии. И разве не было такого, что год спустя английский король Карл II Стюарт просил у Мазарини руки другой Манчини – младшей сестры Марии? Правда, переговоры провалились, но только лишь потому, что английский король в качестве приданого хотел, кроме денег, получить еще и ленное поместье вблизи Дюнкерка, а Мазарини отказал ему. Иначе говоря, планы Людовика не были просто воздушными замками.

При дворе между тем следили за каждым вздохом парочки и доносили обо всем Анне Австрийской. Любое едкое замечание Марии, любое опрометчивое слово или беззаботный смех злые языки представляли как сумасбродство и возмутительную наглость. С другой стороны, стоило молодому королю бросить случайный взгляд на какую-нибудь придворную даму, весь двор начинал ликовать и злорадствовать.

Затем было путешествие: двор отправился в Лион, где королю должны были представить молодую девушку, Маргариту Савойскую, возможную кандидатку в жены. Но Людовик взял с собой Марию и тщательно избегал любых контактов с королевой-матерью.

Тем временем мы покинули виллу и, как я заметил, подошли к Порта Сан-Панкрацио.

– При встрече с Маргаритой Савойской, – продолжал Атто, – Людовик был холоден, как кукла. Он видел и слышал только Марию. Они были неразлучны. В дороге он следовал за ее каретой сначала верхом, затем изображая ее кучера и в конце концов взял за привычку ехать вместе с Марией в ее карете. В светлые лунные ночи он прогуливался под окнами племянницы Мазарини. Когда король смотрел спектакль, он требовал, чтобы она сидела рядом. Во время прогулок ее дамы привыкли оставаться позади, не желая мешать влюбленным. Весь двор говорил только о них двоих. Но кардинал и королева-мать молчали и не вмешивались. Все были удивлены неуважительным поведением молодого короля. На брачных переговорах вырисовывался близкий крах, бедная Маргарита плакала от позора. Затем случилось неожиданное: приехал тайный посланник из Мадрида. Король Испании предлагал Людовику руку своей дочери, инфанты Испании.

– Похоже на то, что вы в это время вели дневник, – сказал я, с трудом скрывая любопытство, потому что знал привычку Атто собирать информацию, дабы потом использовать ее в нужном случае.

– Ах, какой там дневник, – ответил он расстроено. – Я находился с официальной дипломатической миссией в свите кардинала Мазарини, которая должна была в переговорах с Испанией добиться Пиренейского мира. И я запоминал каждую мелочь глазами и умом, вот и все. Это входило в мою задачу.

Когда двор в феврале 1659 года возвратился из Лиона в Париж, Людовик не упустил возможности отпраздновать неудавшуюся помолвку с Маргаритой Савойской.

– На этом празднике ты увидел бы платья echancres [37]по моде крестьян Брессанна – городка, через который проезжало королевское общество по дороге в Лион, с манжетами и collerettes en tolle ecrue, a la verite un peu plus fine, [38]– восторженно рассказывал Атто, хитро улыбаясь и вставляя в свою речь французские словечки. – Дамы и господа были одеты в расшитое серебром сукно с розовыми кантами, корсажи были из черного шелка с золотыми и серебряными кружевами; на шляпах из черного бархата – розовые, белые и огненно-красные перья; шеи дам были увиты рядами жемчуга, усыпанного многочисленными бриллиантами. И были там мадемуазель ди Виллеруа, вся в бриллиантах, и мадемуазель ди Гурдон, просто усыпанная изумрудами. Они явились в сопровождении герцога Рокулора, графа де Гиза, маркиза ди Виллеруа, остроумного Пьюгюльхельма (позднее ставшего знаменитым графом Лозаннским) – и все были вооружены houlettes de vernis. [39]Так любовь, эта изобретательная мастерица, отметила несостоявшийся брачный договор между Людовиком и Маргаритой Савойской.