Темный огонь - Сэнсом К. Дж. (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗

На следующее утро я снова направился в Сити. День, как и прежде, выдался жарким, и отражавшиеся от ромбоидальных окон домов яркие солнечные блики слепили мне глаза.

У позорного столба возле Королевского штандарта стоял мужчина средних лет в хлопковом колпаке на голове и буханкой хлеба на шее. Как явствовало из надписи, он был булочником, который продал с недовеском хлеб. Его одежда носила на себе следы гнилых фруктов, однако большинство прохожих не обращали на него никакого внимания. Самым ужасным в этом наказании, пожалуй, было уничижение. Однако так я думал, пока не бросил на мужчину взгляд и не обнаружил, что каждое его движение вызывало гримасу боли на лице несчастного. Долго находиться со связанными руками и ногами и склоненной вперед головой было весьма нелегко. Представив себя на его месте, я содрогнулся, едва ли не физически ощутив ту боль, которая могла бы при этом пронзить мою спину. Кстати говоря, благодаря Гаю в последнее время она беспокоила меня гораздо меньше. У Гая была небольшая аптекарская лавка в узком переулке сразу за Олд-Бардж. Лавка находилась в огромном старинном здании, некогда весьма величественном. Ныне оно выглядело весьма обветшавшим и являло собой не более чем сдающееся в аренду дешевое жилье. По полуразрушенной зубчатой стене буйствовал плющ, а на ее гребне свили себе гнезда грачи. Я направился в сторону переулка, предвкушая встречу со спасительной тенью.

Когда я остановил коня напротив лавки Гая, у меня появилось неприятное чувство, что за мной кто-то наблюдает. Улица пребывала в тишине, большинство лавок из-за раннего часа были закрыты. Спешившись, я привязал коня к перилам, пытаясь ничем не выдать своего беспокойства. Все органы чувств у меня были напряжены, я пытался прислушаться к тому, что делалось у меня за спиной. Внезапно я резко обернулся и быстро окинул взглядом переулок.

Однако успел лишь выхватить взглядом некое движение на верхнем этаже Олд-Бардж, прежде чем закрывшиеся ставни поглотили собой того, кто питал ко мне некий нездоровый интерес. На какой-то миг мне стало не по себе. Потрясенный неожиданным поворотом событий, я на мгновение замешкался, но вскоре ко мне вернулось присутствие духа, и я направился в лавку.

На вывеске над дверью значилось одно имя: «Гай Малтон». Окна были уставлены лишь стеклянными флаконами с аккуратными наклейками, в отличие от прочих аптекарей, питавших пристрастие выставлять на витринах своих заведений чучела аллигаторов и прочих устрашающих диковин. Постучав в дверь, я вошел. Как обычно, внутри царил образцовый порядок и чистота, различные снадобья и травы хранились в банках, ровными рядами выстроившихся на полках. Ударивший мне в нос мускусный запах тотчас возродил в памяти вид рабочей комнаты брата Гая в монастыре в Скарнси. А длинная аптекарская одежда темно-зеленого цвета при мрачном освещении казалась почти черной, так что во мраке комнаты ее можно было принять за сутану. Брат Гай сидел за столом. Насупленное лицо выдавало глубокое сосредоточение. Особенно, когда он доставал из банки примочку, чтобы наложить ее на обожженную руку сидевшего перед ним коренастого, с угловатым лицом молодого человека. Я почувствовал аромат лаванды. Подняв на меня глаза, Гай улыбнулся, внезапно обнажив свои белоснежные зубы.

– Одну минуту, Мэтью, – произнес он со свойственным ему шепелявым акцентом.

– Прошу меня простить, что я явился несколько раньше, чем обещал.

– Ничего страшного. Я уже почти закончил.

Кивнув, я опустился на стул и взглянул на висевший на стене схематический рисунок. Посреди концентрических кругов был изображен обнаженный человек. Он олицетворял собой связь людей с Творцом посредством различных природных стихий. И напоминал некую жертву, приколотую к арочной мишени. Внизу для каждого из четырех природных элементов значился соответствующий тип человеческого характера: земля – меланхолики, вода – флегматики, воздух – сангвиники, огонь – холерики.

Наконец молодой человек издал вздох облегчения и поднял взор на Гая.

– Клянусь именем Иисуса, мне уже стало легче.

– Вот и хорошо. Лаванда обладает охлаждающим и смягчающим свойством. Она оттянет жар из руки. Я дам вам с собой флакон этого средства. Вы будете прикладывать его четыре раза в день.

Юноша с любопытством глядел на темное лицо Гая.

– Прежде я никогда не слыхал о таком целительном зелье, сэр. Уж не в тех ли краях оно произрастает, из которых вы к нам приехали? Не иначе как там все только и делают, что сгорают на солнце.

– О да, господин Петтит, – серьезным тоном ответил Гай. – Если бы мы не носили на себе лавандовые примочки, мы бы все сгорали и сморщивались. Нам даже приходится укутывать ими пальмовые деревья.

Юный пациент бросил на него острый взгляд, очевидно заподозрив в словах Гая насмешку. Я заметил, что большие угловатые руки молодого человека испещрены бледными рубцами. Гай встал и с улыбкой протянул флакон.

– Помните, – предупредительно подняв палец вверх, произнес он, – четыре раза в день. И еще прикладывайте его к ране на ноге, которой вы обязаны вашему худо-лекарю.

– Да, сэр. – Молодой человек встал. – Я чувствую, что жар уже уходит. Последнюю неделю рана адски горела даже от прикосновения ткани рукава. Весьма вам благодарен, сэр.

Достав из-за пояса кошелек, молодой человек протянул аптекарю четыре пенса серебром, после чего вышел из лавки. Когда он скрылся за дверью, Гай обернулся ко мне и, слегка усмехнувшись, произнес:

– Прежде, когда люди отпускали в разговоре со мной подобные замечания, я обычно говорил им, что мы в Гранаде производим собственный снег. Теперь же я с ними соглашаюсь. Надо сказать, что они до конца никогда не уверены, шучу я или нет. Так или иначе, но это помогает им обо мне помнить. По крайней мере, этот парень расскажет обо мне своим друзьям в Лотбери.

– Он литейщик?

– Да, сэр Петтит только что прошел курс обучения. Весьма серьезный молодой человек. Он пролил раскаленный свинец на руку. Но будем надеяться, что это старое доброе средство поможет ему.

– Вам приходится постигать азы предпринимательства, – с улыбкой заметил я, – превращать особенности своей внешности в преимущества.