Сибирская амазонка - Мельникова Ирина Александровна (книга жизни .txt) 📗
Алексей видел, как Константин в несколько прыжков преодолел расстояние, отделявшее его от воронки, и оттащил в сторону старца. Тот был жив, но сидел на земле, прижав руки к животу, и мотал головой, как человек, которому в ухо попала вода. Его белый до недавней поры, а сейчас в копоти и в грязи балахон был изодран и висел на нем клочьями. Голдовский что-то выкрикнул и протянул руку в сторону убитых. Но Константин уже и так подхватил на руки тело одного из них. Голова и руки ратника болтались как плети...
– Алексей, помоги! – закричал Константин своему остолбеневшему от увиденного товарищу. – Евпраксия!.. Она умирает!
Однако Евпраксия была жива и даже не ранена. Правда, лицо и руки у нее были в ссадинах, но кости оказались целы, и ни одного явного ранения на теле. Это Константин проверил первым делом.
– Контузия! – вздохнул он с облегчением. – Ее взрывной волной вышвырнуло из седла. Я видел! – Он поднес девушку к оставшейся целой избе и положил ее на крыльцо. – Ничего, она крепкая, выживет!
И словно в подтверждение его слов, Евпраксия застонала и открыла глаза. Взгляд ее был не бессмысленным, а скорее безмерно усталым. Она застонала, затем что-то прошептала и попыталась подняться.
Константин склонился над ней.
– Полежи, родная, – сказал он ласково. – Тебе надо просто отлежаться, и все пройдет.
Евпраксия окинула его более осмысленным взглядом, опять что-то прошептала, но в этом шепоте, Алексей мог за это ручаться головой, не было даже намека на ненависть. Она опять закрыла глаза и улеглась на тужурку, которую Алексей поспешно стянул с себя и подложил ей под голову.
– Что с остальными? – спросил он.
– Всех накрыли! – Константин выругался и сплюнул на землю. – Идиоты! Я ведь предупреждал Голдовского, что нужно рассредоточиться, а не держаться кучей, как хохлы на ярмарке. – Он опять выругался. – Старец тоже контужен. Но не слишком, должен оклематься. – И обвел двор тоскливым взглядом. – Не думал, что все так быстро решится.
– Я тоже считал, что ратников гораздо больше. А их оказалось всего человек двадцать, – произнес сокрушенно Алексей, проследив за взглядом Константина. – Из них несколько ранены, остальные убиты.
– Да, тех, кто сможет сражаться, осталось не больше пяти-шести человек. – Константин направился к одному из ратников, который перевязывал руку своему пострадавшему от взрыва товарищу. Им оказался Родион. Константин присел перед ним на корточки.
– Что, приятель? Хочешь не хочешь, но очутились мы с тобой в одной лодке. Что делать будем? Еще один выстрел, и от скита только щепки полетят. – И он махнул рукой в сторону полыхающих изб. Черный дым столбом уходил в небо и расплывался над ущельем длинным муаровым шлейфом. – Есть у вас тайные ходы?
Родион исподлобья посмотрел на него.
– Не твово ума дело, бесово отродье! Пока старец не скажет, никуда не уйдем! Бо святыни наши порушены будя!
– Они так и так порушены будя! – передразнил Родиона Константин. – Сейчас это отродье, – кивнул он в сторону вражеских позиций, где исходили торжествующими воплями индусы, – еще раз пульнут из пушки и возьмут вас голыми руками со всеми потрохами и святынями. Думай, что дальше делать! Говори, где храните «Одигитрию» и книги?! Может, мы успеем их спасти.
Родион злобно сверкнул глазами, попытался подняться, но искалеченная нога подвела его, и он повалился на землю. Оставшиеся в живых ратники молча столпились вокруг них.
Константин вскинул голову и яростно выкрикнул:
– А ну, разойдись, остолопы! Хотите, чтобы снова накрыло?
Те с самым угрюмым видом отошли в сторону.
– Давай помогу, – сказал Константин миролюбиво и протянул руку Родиону, который сидел на земле с неестественно вывернутой ногой. Тот оттолкнул руку и гневно выкрикнул:
– Ступай отселя, малакайник! Бо твоя помощь не в пользу будя! Убирайся, а то пристрелю, аки пса шелудивого!
Константин махнул рукой и встал. Голос его звучал удрученно:
– Придурок! Ничего ему не докажешь! – И посмотрел на Родиона, который, не обращая на него внимания, пытался перезарядить карабин. – Себя, идиоты, погубите и святыни ваши! Головой своей пустой подумай, что с ними будет, если вас перестреляют, как куропаток. Англичанин свое не упустит, каждый дюйм здесь перекопает и сквозь ладони просеет.
– Мы скит запалим, – Родион с ненавистью посмотрел на него. – Уйди, не смущай речами богохульными! «Одигитрию» мы не сдадим, сами пеплом станем, но не сдадим!
– Вот и разговаривай с такими твердолобыми, – вздохнул Константин и постучал себя пальцем по лбу. – Одна отрада – скит запалить! Помешались на этом!
Они проводили взглядом Родиона, который, волоча ногу, подполз к одной из освободившихся бойниц и устроился возле нее, выставив ствол карабина наружу. Напоследок он одарил их все тем же ненавидящим взглядом. И Алексей подумал: не будь у ратников недостатка в патронах, Родион давно бы влепил им картечью в самую маковку.
– Нужно каким-то образом убираться отсюда, – сказал Константин быстро и скосил глаза в сторону крыльца, где лежала Евпраксия. Но ратница уже настолько пришла в себя, что, переломив ружье о колено, пыталась перезарядить его. На лице Константина появилось напряженное выражение, и он сглотнул, отчего острый кадык быстро поднялся и опустился, выдав его волнение.
– Не знаю, каким образом, но эту чертовку я вытащу отсюда, как бы она ни брыкалась. – Он посмотрел на Алексея со слегка виноватой улыбкой. – Ты можешь уйти, не дожидаясь нас. Она будет сопротивляться, я знаю... Но я справлюсь. – Он обвел внимательным взглядом учиненное индусами побоище. – Одной пушки оказалось достаточно, чтобы перебить хваленых ратников и уничтожить их крепость. Интересно знать, кто подал Корнуэллу мысль доставить сюда орудие? Уж не Усвятов ли, жестоко убиенный стервец?
– Я в этом не сомневаюсь, – сухо ответил Алексей и в упор посмотрел на Константина. – И отсюда никуда не уйду. Перестань командовать! У меня своя голова на плечах есть.
– Нет никакого смысла держать оборону скита или принимать бой за его пределами. Нас истребят, как мух, в одночасье, – сказал Константин. – Нужно разделиться, в две мишени труднее попасть, чем в одну.
– Правильно, – произнес ехидно Алексей, – но только если стрелок один, а так их не меньше двух-трех на каждого...
В этот момент Константин вскрикнул и, вскинув карабин, выстрелил. Неосмотрительно вылезший из-за камней индус мгновенно упал на землю и, перекатившись, исчез в зарослях кустарника.
– А, ч-черт! – с досадой произнес Константин и опустил ружье. – Поспешил, а ведь мог запросто снести голову этому недоноску.
В ответ раздался мощный залп, похоже, стреляли из всех винтовок. Индусы палили почем зря, и вокруг оставшихся в живых защитников крепости заплясали резвые фонтанчики пыли и мелкой каменной крошки. Выстрелы раздавались, казалось, со всех сторон. Возможно, в этом было виновато эхо, но, скорее всего, индусы сумели окружить скит и проделали это столь быстро и незаметно, что не оставили у Алексея последних сомнений: это действительно был военный отряд, испытанный и закаленный во множестве переделок.
И самое неприятное, что они не могли даже предполажить, с какой стороны начнется атака. Слишком много брешей образовалось в частоколе крепости, а защитников оставалось – раз-два и обчелся!
– Ты иди первым, – предложил Алексей, – а я постараюсь тебя прикрыть.
– Давай! – крикнул Константин и бросился в сторону продолжавших пылать изб, пытаясь укрыться за стеной дыма, поднимавшегося над пожарищем. Его даже не надо было особо прикрывать. Бежал он, как опытный солдат, делая короткие броски то влево, то вправо. Пули поднимали вокруг него пыль, но ему все ж удалось благополучно добраться до одного из уцелевших домов и скрыться за его стеной.
Алексей рванулся следом, и бежал он, точно копируя Константина, поэтому ни одна из пуль его не настигла. Но когда он находился всего в десятке саженей от той избы, где прятался Константин, навстречу ему, словно из-под земли, выскочил индус. Он где-то потерял чалму и отсвечивал на солнце выбритой до зеркального блеска головой.
