Сибирская амазонка - Мельникова Ирина Александровна (книга жизни .txt) 📗
– Я не думаю, что тебе понравятся их условия, – ответил Константин спокойно, но ледяным тоном. – Евпраксия, ты – умная женщина, зачем тебе все объяснять? Нас будут сначала пытать, а после убьют. И детишки, которых ты спрятала, погибнут голодной смертью, если прежде до них не доберется Корнуэлл. Ты уверена, что они выдержат пытку и не сдадут «Одигитрию»?
– По-моему, ты хочешь ее заполучить больше, чем этот чертов агликашка. – Взгляд Евпраксии окончательно утратил дружелюбие, и она выставила карабин перед собой.
Константин поднял брови и укоризненно посмотрел на нее.
– Разве ты не знаешь меня? Разве я не способен заставить тебя говорить все, что мне нужно?
Евпраксия неожиданно покраснела и отвела взгляд. А Константин продолжал уже более мягко:
– Хорошо, я скажу тебе, но сперва убери карабин от моего виска. Положи его на пол! – Неожиданно он улыбнулся. – Давно меня не держали на мушке, как глухаря! – И подмигнул Алексею.
Мысли, которые пришли при этом Евпраксии на ум, отразились на ее лице. И были настолько ясны, будто она произнесла их вслух. Но, помедлив мгновение, она все же опустила карабин у своих ног.
Алексей тоже расслабился и прислонил бердану к стене, правда, револьвер по-прежнему сжимал в руке. Он хорошо понимал, что противостоять Корнуэллу и его головорезам или пытаться его убедить оставить скит в покое было столь же нереально и абсурдно, как пробовать с помощью шаманских заклятий остановить удар молнии.
– Не стоит облегчать задачу Корнуэллу и стрелять друг в друга! – сказал он Евпраксии.
Ратница, не поднимая головы, сжимала и разжимала кулаки. Наконец она подняла голову. Черты ее обострились, глаза запали и казались темными пятнами на неестественно бледном лице.
– Что нужно этому грязному псу?
– Он хочет тебя! – ответил Константин. – Он хочет, чтобы ты показала ему тайник с «Одигитрией». Это единственная причина, почему эта свора здесь!
Евпраксия зашипела по-змеиному и выбросила руку с кукишем в сторону окна:
– Шиш им! На-кася выкуси вместо «Одигитрии»!
Константин пристально посмотрел на нее, и она опустила голову. Тогда он перевел взгляд на Алексея и положил ему руку на плечо:
– Послушай, Алеша! Мы все скоро умрем. Под пыткой или от пули... Но я уже выбрал. Я остаюсь и буду сражаться с Корнуэллом. И сделаю все, что в моих силах, чтобы продержаться подольше.
– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Алексей. – Я никуда не уйду. Четыре руки больше двух, не правда ли? Но даже если придется драться на кулаках, то это мне не в диковинку. Драться я умею!
– Что ж, ты прав, – согласился Константин. – Ни о какой сделке не может быть и речи. Будем сражаться! – Он подошел к Евпраксии и опустился перед ней на колени. Ее глаза уже были сухими, хотя на грязных щеках виднелись дорожки от слез. – Прошу тебя, уходи к детям! Скоро индусы ворвутся сюда... – Он обнял девушку и притянул к себе.
И Евпраксия не отстранилась. Она положила ему голову на грудь.
– Мне очень жаль! – прошептала она. – Мне жаль... – Она провела ладонью по его заросшей темной щетиной щеке.
Алексей отвернулся и стал наблюдать за тем, что творилось снаружи. Индусы не подавали никаких признаков активности. А за его спиной что-то происходило. Одно то, что Евпраксия не оттолкнула Константина, сказало ему о многом. Похоже, эти двое сумеют договориться. Но вправду ли Евпраксия любит его друга или решила схитрить, использовать его в своих целях? Ведь ей не на кого сейчас надеяться, и оттолкни она Константина, на чью помощь сможет рассчитывать?
Он оглянулся, почувствовав дыхание на своей щеке. Константин подошел бесшумно и, стоя за его спиной, рассматривал, как и он, что происходит в лагере противника.
– Часть индусов укрылась за ближней к скиту грядой, – пояснил Алексей.
– Сколько их? – спросил Константин.
Алексей пожал плечами:
– Трудно сказать. Возможно, человек семь-восемь.
– Корнуэлла и Ахмата не видно, – заметил Алексей. – Вероятно, прячутся отдельно.
Они помолчали. Было необыкновенно тихо. Алексей не выдержал первым.
– Чертовски забавно! – Он нервничал и пытался скрыть это, но у него плохо получалось. – Если они откроют огонь с такого расстояния, нам мало не покажется. – Он обернулся и забыл, о чем еще хотел сказать. Евпраксия исчезла. Он с недоумением уставился на Константина.
Тот улыбнулся:
– Она ушла, Алеша. Послушалась и ушла. Но ей тоже придется несладко, когда эта свора проникнет в скит. Не сразу, но они найдут тайник. И она будет сражаться в одиночку. Отсюда нет выхода, разве что через позиции Корнуэлла...
Алексей не стал допытываться, каким образом Евпраксия покинула избу. Он просто опустился на пол и прислонился головой к стене. Отведенный им час постепенно истекал, и он хотел набраться сил перед решающей схваткой. Конечно, он предполагал, что в живых, помимо Евпраксии, осталось еще несколько ратников. Скорее всего, они тоже затаились в ожидании атаки, но все же им приходилось рассчитывать только на себя. Что ж, он все равно скоро умрет, но эта смерть не будет столь бессмысленной, как та, которую уготовили им ратники...
Внезапно тишину прорезал слегка надорванный голос Корнуэлла.
– Эй вы, готовы к разговору? – Он гулко рассмеялся. – Либо вы сдадите мне «Одигитрию», либо я порежу вас на шнурки!
Он успел выкрикнуть что-то еще, но Алексей не разобрал, что именно. Последние слова англичанина слились с мощным взрывом. Для пушки он был слишком сильным, казалось, разом выстрелила вся батарея. Алексей и Константин, не сговариваясь, бросились к окну. Нет, это был все-таки взрыв, поднявший вверх столб огня вместе с дымом, камнями, обломками деревьев и клочьями дерна. Стены избы зашатались, из окон вылетели стекла, открылись и захлопнулись сами собой двери. А на скит обрушилась груда каменных обломков, земли и посеченных осколками ветвей.
Уши заложило, и Алексей лишь хлопал глазами и несколько раз широко открыл и закрыл рот, прежде чем слух восстановился и он вновь обрел способность соображать.
– Что это было? – выкрикнул Константин. – Похоже, на воздух взлетел целый арсенал?
Алексей недоуменно развел руками. Случилось совершенно непонятное. От взрыва оставшегося снаряда такого мощного эффекта не было бы. Вот если бы взорвались исчезнувшие непонятным образом остальные шесть снарядов... Но ведь Константин сказал, что их украли... Неужели все-таки постарались ратники: умудрились устроить эту диверсию, незаметно подкравшись к позициям противника? Впрочем, времени на догадки у них не осталось. Голос Корнуэлла прервался вместе со взрывом. И Алексей от всей души надеялся, что англичанин и его кровожадная гвардия отправились к праотцам.
Но его надежды оказались напрасными. Прошло минут пять, и индусы опять принялись ожесточенно палить из своих винтовок, из чего Алексей сделал вывод, что Корнуэлл, очевидно, жив. Он не сомневался, что его люди тут же убрались бы прочь, если бы англичанин оказался мертв. И то, что атака возобновилась так скоро, доказывало еще раз, как велики интересы Корнуэлла. Несмотря на большие потери, а взрыв наверняка унес жизни нескольких индусов, он продолжал стремиться к заветной цели – к «Одигитрии». Вероятно, миллионер и впрямь много заплатил ему, ничем другим подобное упрямство не объяснишь.
В этот момент пуля пробила косяк, за которым сидел Алексей, и древесная труха посыпалась ему на плечо. Он моргнул. У них был небольшой выбор: дожидаться, когда пуля настигнет их в доме, или выскочить наружу, чтобы быть расстрелянными в упор на чистом воздухе. Он пригнулся и осторожно выглянул в окно.
Интересно, уцелела ли пушка? В этой мешанине камней и вывернутых с корнем деревьев вряд ли что-нибудь сохранилось. Но как удалось выжить этим чертовым обезьянам?
Некоторое время и нападавшие, и осажденные занимались тем, что изредка перестреливались. И это подтверждало догадки Алексея, что индусы понесли столь же значительные потери, как и ратники. И Корнуэллу, вполне возможно, придется проявить дьявольское упорство, чтобы заставить их пойти в атаку. Так прошло с полчаса, отмеренного треском винтовок и свистом пуль.
