Любовь к камням - Хилл Тобиас (читать книги бесплатно txt) 📗
Сидя с девочкой в кабинке, Залман смотрел, как она ест. Он чувствовал себя неловко, и ему хотелось загладить перед ней вину. Марта не пользовалась ножом и вилкой, держала отбивную за косточку. Ела быстро, насыщалась, пока была такая возможность. Несколько недель назад она купила себе поношенное камлотовое пальто. Выглядела в нем старше, словно быстро дорастала до хрипоты своего голоса.
Он попытался припомнить, когда специально обращал взгляд на кого-нибудь из людей, стараясь видеть их, как камни. Подумал, не меняется ли, а если да, во что превратится.
— Ну вот. — Залман откашлялся, голос его до сих пор звучал грубее, чем ему хотелось бы. — Теперь я чувствую себя лучше. И ты тоже наверняка. — Марта, не обращая на него внимания, подбирала последние мясо и жир. — Ну, как твои занятия с моим братом?
Девочка оглянулась, словно Даниил мог оказаться рядом.
— Я читаю лучше. Другой мистер Леви учит, как писать.
— У тебя хорошие способности к грамоте. Получше, чем у меня.
Марта улыбнулась так внезапно, что Залман не успел улыбнуться в ответ.
— Он говорит, вы уедете. После кроунации.
— Коронации, Марта.
— Значит, это правда?
— Нам должны деньги, этим летом вернут. Мы вложим их в собственное дело.
Она поковырялась в зубах, извлекла кусочек мяса. Посмотрела на Залмана.
— Будете ювелирами, как ранделловские?
— Лучшими. Более значительными, когда развернемся.
Девочка кивнула, словно поверила.
— Тогда я смогу работать у вас. Смогу приходить.
— Работать? Да, конечно.
Залман откинулся на спинку стула, охваченный неловким чувством, словно его честолюбивыми планами завладел другой человек. Девочка уже снова говорила:
— Камней у вас достаточно?
— Камней! — Стакан его был почти пуст. — Марта, нам нужно до конца лета куда-то перебраться. Многое еще не ясно.
Девочка встала и принялась застегивать пальто. Запястья у нее были тонкими, как палочки, выглядывая из толстой одежды. Он поставил стакан.
— Ты уходишь?
Марта бросила взгляд на стойку, потом потихоньку потянулась за косточкой и сунула ее в карман. Залман поднялся.
— Я провожу тебя…
— Я сама.
Он растерялся от уверенности в ее голосе, которая показалась слишком взрослой для ребенка.
— Ну что ж. Тогда увидимся на коронации, а то и раньше.
Девочка посмотрела на него.
— Там будет фейерверк. Так сказал другой мистер Леви.
— И другой мистер Леви всегда прав. Ну, доброй ночи, Марта.
— Доброй ночи.
Он проводил ее до двери. На улице опять начинался дождь, густой, как туман. Марта вышла под дождь и направилась по Бридж-стрит в южную сторону, к реке. Маленькая, уверенная в себе, и Залману казалось, что ее место там.
— Доброй ночи.
Залман произнес это вновь, себе под нос, словно решение, в которое не верил. Только когда Марта скрылась, ему стало любопытно, о чем она хотела спросить.
На часах пивной было одиннадцать. Он снова зашел в нее, заказал виски и пил в одиночестве до закрытия.
Четверг, последний в июне, когда ночи коротки, и Залман был этим доволен. С рассветом на улице появились люди: идущие поодиночке сельские жители в сырой дорожной одежде, нарядные лондонцы с зонтиками. Цыганский киоск с горячим вином у аптеки Райдера был уже освещен. Залман одевался у окна мансардной комнаты, наблюдая, как люди прячутся от дождя, готовый свершить убийство в день коронации.
Пистолетный выстрел отразился эхом от крыш, затем последовал другой, более громкий. За спиной Залмана брат заворочался во сне. Он вернулся к матрацу. Сел, солома кололась сквозь дерюгу. Даниил спал с открытым ртом, словно к чему-то прислушиваясь. За его неглубоким дыханием Залман слышал, как тикают часы на сосновом столе.
Залман протянул руку и положил ладонь на щеку Даниила. Этот орлиный профиль он, по словам Юдифи, унаследовал от отца. Но их обоих уже нет в живых, остался только этот человек с его мягкостью, с его нежеланием чего-либо. Залман, сощурясь, пригнулся поближе, словно мог наконец постигнуть тайну или сохранить навсегда то, что видит.
— Даниил!..
Тот проснулся, услышав свое имя — настороженный, с расширенными зрачками.
— Я слышал гром.
— На улицах стреляют из пистолетов, в Грин-парке из пушек.
Говорил Залман тихо, словно в этом слабом свете еще что-то спало. Даниил сел на постели. «Похудел он, — подумал Залман. — Глаза ввалились. Платит ребенку больше, чем мы можем себе позволить».
— Рановато еще для революции, а?
Залман поднял часы за цепочку.
— Без четверти четыре.
— Значит, скоро здесь будет Марта. Джордж обещал пустить ее в мастерскую по такому случаю. Будет маленькое празднество.
Даниил протянул руку к часам и завел их до отказа, разглядывая Залмана.
— Ты не спал.
— Спал как убитый.
— Да поможет нам тогда Бог. Сегодня мы набегаемся.
Какое-то время они сидели молча. С легким сердцем, словно обрели наконец свободу. Приезд в другую страну и разочарование исчезли, оставив исконное братство — Фрата и Тигра, речных братьев, равновесие противоположностей. Даниил положил в карман часы и подался вперед.
— Мы можем торжествовать. По крайней мере сегодня.
— Тогда торжествуй за нас обоих.
— Я думал, ты именно этого и хотел. — Даниил вздохнул, видя насквозь мысли брата. — Сегодня королева наденет нашу корону. Наш сапфир. Миллион человек увидят это и запомнят. Сапфир в короне как наш фирменный знак. Подумай об этом.
— Все время только об этом и думаю, — негромко откликнулся Залман. — Пока ты спокойно спишь. — Во рту у него появился противный привкус, напоминающий тот, что остается после опиума, горло сжалось. — Думаю о камнях, которые будут на ней, и о людях, которые их увидят. О том, что эти люди много лет будут смеяться над нами — евреями, которых обвели вокруг пальца и завладели их замечательным бриллиантом.
Он встал и снова подошел к окну. На стекла падали капли дождя. За его спиной послышался голос Даниила:
— Ты сказал, что не ушел бы ни за что на свете.
— Да, и не ушел. — Мимо проехала карета. С гербом на дверце, с горбившимся в плаще кучером. — Я говорил то, что думал. Им надо предоставить возможность.
— Кому?
— Ранделлу. Лису. — Он рассеянно слушал, как Даниил одевается, застегивает манжеты и крючки чужеземной одежды. — Свежему Уксусу и Старому Лису. У них есть еще время как-то… произвести расчет.
— Ты по-прежнему думаешь, что это наш бриллиант?
— Я знаю этот камень. — Залман повернул голову и взглянул на Даниила. — Лучше, чем они знают себя. Они могли бы с таким же успехом сказать, что ты уже не брат мне.
Даниил взял зонтик. Открыл дверь и улыбнулся, стоя в ее косоугольной тени.
— Для них в этом не было бы смысла.
Внизу уже ждали Уильям и Марта, бледные в полусвете. Другие ювелиры стояли у выхода на Крид-лейн, натягивая плащи. На тигле исходил паром чайник. Мастерская была отмыта дочиста, словно кухня.
— Уильям, Марта, доброе утро.
Залман подошел к девочке, пившей чай, сидя у верстака.
Марта подняла на него взгляд.
— Вы слишком долго спали, лучшие места заняты. Я умею расписываться. У меня есть карандаш. Если найдется бумага, я поставлю на ней свою подпись.
— Ну и отлично. — Он посмотрел на брата. Уильям подошел к Даниилу. Взял его за руку и заговорил, как понял Залман, шепотом. — Уильям? Что такое, коронация отменяется?
Оба повернулись к нему. Даниил хмурился, словно услышал от Беннета какую-то бессмыслицу: что королева исчезла или корону отдали в залог. Теперь Залман увидел, что люди возле двери разговаривают негромко, сосредоточенно. Что всем, кроме него, что-то известно. Даниил покачал головой.
— Уильям говорит, что компания закрывается.
— Компания? — переспросил он, уже все поняв. — «Ранделл и Бридж»?
— Это просто слух…
Уильям перебил его.
— Я знаю наверняка. Фирму покупает один француз, товар будет распродан с аукциона. Свертывание дел может начаться в любой день. — Он потер ладонью лицо и скривил гримасу. — Мне придется искать работу. Мне и сорока другим бедолагам-ювелирам. Мы уволены, сэры.
