Незавершенная месть. Среди безумия - Уинспир Жаклин (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗

Автомобиль постепенно набирал скорость. Мейси устроилась поудобнее. Может быть, работая под началом Макфарлейна, она решила придержать информацию лишь из тех соображений, что он должен узнать обо всем первым?

Я всегда, всегда знал, что умру в одиночестве и рядом со мной не будет ни любящей жены, ни матери, никого, кому бы я мог сказать последнее «прости», поэтому придется кое-кого прихватить с собой на тот свет. Во имя прошлых времен. Сегодня я отправлюсь на смерть, как на вечеринку. Интересно, эта Мейси Доббс, которая пыталась спасти Иэна, тоже собирается на праздник? Я несколько раз наблюдал, как она шла через площадь или направлялась к метро. По-хорошему, она уже должна была бы меня найти. Не такая уж эта умница и умная. Правда, всегда подает монетку в протянутую руку. Мелочь для детишек, нищих, безумцев. Да, мне бы хотелось забрать ее, она составит приятную компанию. А Краучера я с собой не возьму, несмотря на его жалость ко мне. Жалость. «О, мне так жаль», – сказала какая-то дамочка, проходя мимо меня на улице. Больше я ее не видел. Так же как не видел родную мать, испугавшуюся сумасшедшего, в которого превратился ее сын. Хотя это уже не имело значения. Она и без того почти меня не знала.

Затупившийся карандаш начал царапать бумагу, поэтому человек взял перочинный нож и принялся снимать тонкую деревянную стружку, пока грифель не показался снова. Послюнив кончик карандаша, человек стал выводить какие-то цифры и буквы. Джон Гейл или кто-нибудь другой из ученых разберут эти записи. От усердия человек высунул язык, и на бумагу закапала слюна. Эти капли, расплывающиеся поверх вязи из букв и цифр, жирно выделяли новую формулу, которая много дней крутилась в его голове.

Глава 15

Мейси взялась за уголок письма и поднесла его ближе к свету.

– Опять написано карандашом и – вот, видите? – те же следы влаги.

Колм Дарби кивнул, добавив:

– Это определенно один и тот же человек.

– Да…

Мейси задумалась, читая:

Мне больше не нужна эта жизнь, это тело, этот разум. Однако прежде чем уйти, прежде чем отказаться от возможности вступить в очередной год, полный косых взглядов и унижения жалостью, я оставлю свой след. Вы раскаетесь, ох как раскаетесь, что не захотели меня услышать. Единственное, чего я хотел, – высказаться от имени тех, чьи уста запечатала нищета, а хребет согнули недуги. Я хотел высказаться и быть услышанным. Для нас, отверженных, не будет радостного ожидания праздника, не будет и самого праздника. Поэтому я прерву ваши торжества. «За счастье прежних дней» [28].

– И что прикажете делать? В новогоднюю ночь оцепить каждую пирушку в Лондоне полицейским кордоном? – Макфарлейн нервно расхаживал перед остальными – Страттоном, Дарби, Эркартом и Мейси.

– Можем отменить публичные мероприятия. На площади перед собором Святого Павла будет полно людей, и, готов поспорить, именно это место выбрал наш отравитель.

– Возможно, – согласился Страттон. – Приходить к собору запретили, но все равно народу наберется не меньше нескольких сотен. Стоило бы направить туда конную полицию – разворачивать всех прочь. – Страттон вопросительно посмотрел на Макфарлейна.

– Разгонять пьяную толпу в канун Нового года – сомнительная затея. – Макфарлейн сделал паузу. – Однако нужно с чего-то начинать. – Он коротко хлопнул в ладоши. – Так, я хочу, чтобы скопления народа тридцать первого декабря во всех известных местах запретили. Всем гулякам велеть разойтись по домам.

– Шеф, некоторым это не понравится, – заметил Дарби.

– Лучше иметь дело с десятком дебоширов, нежели прочесть в утренних газетах, что веселящуюся толпу на лондонской площади отравили неизвестным веществом. Что он там собирался использовать – нервно-паралитический газ? По крайней мере запрет на публичные мероприятия поможет предотвратить всеобщий хаос.

– Робби, я возвращаюсь в штаб-квартиру Пятого отдела, – сообщил Эркарт. – Я разослал своих людей по всему Лондону и хочу послушать, с чем они вернулись.

– Мы опять наступаем друг другу на пятки, Джерри.

– Зато так меньше шансов что-то упустить.

– Ты прав. Будем на связи.

Эркарт вышел, и когда дверь за ним закрылась, Мейси, откашлявшись, начала:

– Думаю, мне известно, кто пишет эти письма. Стопроцентной уверенности нет, однако я не прощу себе, если не предоставлю эту информацию для дальнейшей проработки.

– Продолжайте, мисс Доббс. – Макфарлейн устремил на нее суровый взгляд. Страттон и Дарби тоже внимательно посмотрели на Мейси.

Описывая поездку в Малберри-Пойнт, Мейси воспроизвела разговор с Джоном Гейлом. Макфарлейн, который стоял у стола, скрестив руки на груди, оперся на него крестцом, так что стопка папок с бумагами сползла набок. Не обращая на это внимания, он внимал Мейси, реагируя то кивком, то движением бровей. Он не перебивал ее ни единым словом и заговорил только, когда она закончила:

– Я бы предупредил вас насчет Эркарта, если бы мог. Он хоть и действует мне на нервы, однако имеет в своем распоряжении ресурсы, которых нет у меня. Нравится нам это или нет, наши цели время от времени пересекаются, поэтому надо постараться работать в тандеме, и это означает, что большую часть времени мы параллельно «копаем» в разных направлениях. А теперь… – Макфарлейн на несколько секунд уткнул взгляд в пол и потер подбородок. – Мисс Доббс, поезжайте к вашему доктору Лоуренсу и попытайтесь выудить у него какие-нибудь сведения. Черт, как время летит! Меньше чем через шесть часов Биг-Бен пробьет полночь. Половина Лондона уже сидит по домам.

Мейси встала, собравшись уходить.

– Я еду немедленно.

– А почему вы одна, без вашего помощника, Била? Где он?

– Надеюсь, на пути домой. Я бы предпочла, чтобы он встретил Новый год с сыновьями.

– Жалеете его?

Пропустив комментарий мимо ушей, Мейси сняла с вешалки шляпку и перчатки.

– Перезвоню сразу же, как будет что сообщить. Хочу застать доктора Лоуренса в больнице.

Мейси торопливо покинула Скотленд-Ярд и на полной скорости направила «Эм-Джи» к психиатрической лечебнице, прозванной просто «Дурдомом».

– Мистер Краучер, добрый вечер. Я могу повидать доктора Лоуренса?

– Нет, мадам. Доктор Лоуренс уже ушел, и в ближайшие два дня его не будет.

– Какая досада. Послушайте, мне необходимо просмотреть медицинскую карту одного из бывших пациентов, и безотлагательно.

Краучер медленно покачал головой:

– Я не вправе предоставлять какие-либо данные без разрешения доктора Лоуренса.

– Хорошо, тогда можно поговорить с сестрой-хозяйкой?

Краучер снова покачал головой:

– Прошу прощения, мадам. Приходите после Нового года.

– Мистер Краучер, это вопрос жизни и смерти. Пожалуйста, проводите меня к миссис Кеннеди.

– Мадам, я ведь уже сказал вам… – немного мягче произнес Краучер, словно устыдившись собственного резкого тона. – Поймите, сегодня канун Нового года, уже поздно, и миссис Кеннеди тоже ушла. Обычно она на посту до самой ночи, но…

Внутри у Мейси все напряглось. Минуты таяли, стрелки часов неумолимо приближались к полуночи.

– Мистер Краучер, я прошу вашей помощи. Не знаете ли вы, был ли среди пациентов человек по фамилии Оливер, Стивен Оливер?

Краучер вздохнул, опустил глаза в свой журнал и отрицательно покачал головой:

– Никогда не слышал этого имени, мадам. Я знаю всех, кто поступает и выписывается. Если бы такой пациент существовал, я был бы в курсе.

Мейси обвела взглядом Краучера – его лысеющую голову, обвислые щеки. Похоже, только здесь, на этом посту, он чувствовал себя уверенно.

– Благодарю, мистер Краучер. Вы были очень любезны.

Мейси развернулась и пошла к выходу, но у парадной двери задержалась и посмотрела через стекло на привратницкую. Краучер явно куда-то спешил: Мейси видела, как он суетливо натягивал пальто и инструктировал другого привратника, тыча пальцем в какое-то расписание на стене. По его движениям было понятно, что решение уйти принято спонтанно; Краучер волновался и, уже взявшись за ручку двери, которая вела из привратницкой в вестибюль больницы, отдал последние распоряжения напарнику, а затем быстро пошел прочь.