Дело о воющей собаке - Гарднер Эрл Стенли (библиотека электронных книг TXT) 📗
Мейсон швырнул трубку на рычаг и положил платок перед Деллой.
– Отдайте полиции платок, но ничего им не говорите.
– Что случилось? – спросила Делла.
– Клинтона Фоули убили сегодня вечером, между половиной восьмого и восемью часами, – неторопливо ответил Мейсон.
Пол Дрейк свистнул и выпрямился в кресле. Делла подошла к адвокату.
– Шеф, – озабоченно спросила она, – чем я могу вам помочь?
– Не волнуйтесь, Делла, – ответил Мейсон, – я справлюсь сам.
– Вы собираетесь сообщить полиции о человеке, который хотел знать, отразится ли на юридической силе завещания то обстоятельство, что его составителя казнят по обвинению в убийстве?
– Мы уже сказали полиции все, что могли, – ответил Мейсон, глядя ей в глаза.
Пол Дрейк вскочил на ноги.
– Перри, ты зашел слишком далеко. Если человек, убивший Клинтона Фоули, предварительно консультировался с тобой, ты обязан пойти в полицию и…
– Чем меньше тебе известно, – перебил его Мейсон, – тем лучше.
– Я знаю уже слишком много, – воскликнул детектив.
Мейсон повернулся к Делле.
– Я думаю, что они не станут вас допрашивать. В крайнем случае, скажите им, что я попросил вас передать платок. И все.
– Не беспокойтесь, шеф, – ответила Делла. – Я смогу постоять за себя. А что собираетесь делать вы?
Мейсон открыл дверь.
– Куда ты идешь, Перри? – спросил Дрейк.
– А вот об этом, – улыбнулся Мейсон, – вам лучше не знать.
Глава 14
Перри Мейсон сел в такси и велел отвезти его в отель «Бродвей», на Сорок вторую улицу. В холле отеля он спросил у портье, в каком номере остановилась миссис Бесси Форбс.
– В восемьсот девяносто шестом, – ответил портье. Поднявшись на восьмой этаж, Мейсон нашел указанный номер и постучал.
– Кто там? – послышался испуганный женский голос.
– Мейсон, – сказал адвокат. – Откройте.
Щелкнула задвижка, и дверь, распахнулась. Миссис Форбс вздохнула и шагнула в сторону, приглашая Мейсона войти. Тот коротко кивнул и захлопнул за собой дверь.
– Итак, я ваш адвокат, – начал он. – А теперь расскажите, что произошло сегодня вечером?
– О чем вы говорите? – спросила Бесси Форбс.
– Я прошу вас рассказать о встрече с мужем.
Она вздрогнула, огляделась и, предложив Мейсону сесть на кушетку, опустилась рядом, комкая в руках носовой платок и благоухая дешевыми духами.
– Откуда вы знаете, что я виделась с ним?
– Догадался, – ответил Мейсон. – Я предчувствовал, что вы с минуты на минуту появитесь в нашем городе. Кто еще, кроме вас, мог запросто приехать к Клинтону Фоули. И потом водитель такси опознал вас.
– Да, – кивнула она, – я была там.
– Это мне известно, – нетерпеливо бросил адвокат. – Расскажите, что произошло?
– Дверь я открыла отмычкой. Мне не хотелось, чтобы Клинтон подготовился к моему визиту. Я прошла в библиотеку и увидела, что он – мертв.
– А собака? – спросил Мейсон.
– Тоже.
– Полагаю, вы можете доказать, что не убивали их?
– Когда я вошла, они были мертвы.
– И давно?
– Не знаю. Я их не трогала.
– Что же вы сделали?
– Мне стало нехорошо, и я опустилась в кресло. Сначала я подумала лишь о том, что надо бежать. Потом поняла, что должна действовать очень осторожно. Ведь меня могли обвинить в убийстве.
– Пистолет лежал на полу?
– Да.
– Это ваш пистолет?
– Нет.
– У вас когда-нибудь был такой пистолет?
– Нет.
– Раньше вы его не видели?
– Нет. Я же говорю, что не имею к этому никакого отношения. О боже, почему вы мне не верите? Я не обманываю вас.
– Пусть так, – вздохнул Мейсон. – Допустим, вы говорите правду. Так что вы сделали?
– Я вспомнила, что попросила водителя такси позвонить Артуру Картрайту. Я подумала, что, придя сюда, Артур посоветует мне, как быть дальше.
– А вам не пришло в голову, что именно Артур Картрайт мог их застрелить?
– Разумеется, мог, но тогда бы он не пришел.
– Он мог прийти и обвинить вас в убийстве.
– Нет, Артур на это не способен.
– Значит, вы сидели и ждали Картрайта?
– Да. Потом я услышала, как вернулось такси. Я не представляла, сколько прошло времени: убийство Клинтона потрясло меня.
– Но вы смогли выйти из дома?
– Да, я села в такси и велела отвезти меня в отель. Я подумала, что меня никто не найдет. Не понимаю, как вам это удалось.
– Разве вы не заметили, что оставили в кабине носовой платок? – неторопливо спросил Мейсон.
Брови Бесси Форбс медленно поползли вверх.
– О боже, нет! – прошептала она.
– Тем не менее, это так.
– И где сейчас мой платок?
– В полиции.
– Как он туда попал?
– От меня.
– От?..
– Я отдал его сержанту, занимающемуся расследованием убийства Фоули. После того, как платок оказался в моем распоряжении, у меня не было другого выхода.
– Я думала, вы – мой адвокат.
– Так и есть на самом деле.
– Что-то не похоже. О боже, как это ужасно. Теперь они смогут найти меня.
– Они все равно нашли бы вас. Когда они начнут задавать вопросы, ложь не поможет. И правда тоже вас не спасет. В такой ситуации лучше всего молчать.
– Но этим я восстановлю против себя всех – и полицию, и публику, и газеты.
– Теперь поговорим о деле, – невозмутимо продолжал Мейсон. – Я передал платок полиции, потому что он является вещественным доказательством. Полиция попытается поймать меня на чем-нибудь предосудительном, чтобы заявить, что я – соучастник преступления. Я, разумеется, не собираюсь доставлять им такого удовольствия. Но вам придется потрудиться, чтобы выкрутиться из этого неприятного положения. Они скоро будут здесь и начнут задавать вопросы. Вы должны ответить, что будете говорить только в присутствии адвоката. Что адвокат посоветовал вам молчать. Короче, не отвечайте ни на один вопрос. Понятно?
– Да, вы мне это уже говорили.
– Вы сможете это сделать?
– Полагаю, что да.
– Учтите, что ничего другого вам не остается. Я никак не могу связать воедино все ниточки, и пока я этого не сделаю, вам придется молчать.
– Но это вызовет отрицательную реакцию публики. Газеты будут утверждать, что я отказываюсь говорить, потому что виновата.
Мейсон усмехнулся.
– Именно поэтому я и приехал к вам. Скажите репортерам, что вы готовы рассказать все, но я запретил вам открывать рот. Я приказал вам не говорить ни слова. А вы бы с радостью объяснили, в чем дело. Скажите им, что вы хотели бы позвонить мне и еще раз попытаться получить разрешение говорить. Они предоставят вам такую возможность. Умоляйте меня, станьте на колени перед телефоном, залейтесь слезами. Просите позволения рассказать хотя бы о том, что произошло в Санта-Барбара. Устройте хорошее представление. А я отвечу, что вам придется искать другого адвоката, если вы скажете хоть слово. Ясно?
– Вы думаете, они это проглотят? – спросила Бесси Форбс.
– Конечно. Репортерам будет о чем писать. Они представят меня злодеем, препятствующим честной женщине высказать все, что у нее на душе.
– А как насчет полиции? Они отпустят меня?
– Я в этом не уверен.
– Боже милостивый! Вы полагаете, что меня арестуют? О Боже! Я этого не вынесу! Мне, вероятно, удастся противостоять им, если допрос будет вестись здесь, в моей комнате. Но если меня отвезут в тюрьму, я сойду с ума. А если меня будут судить? Неужели вы допускаете, что меня будут судить?
– Послушайте, – рявкнул Мейсон, – хватит валять дурака! Этим вы ничего не добьетесь. Вы попали в переплет и прекрасно это понимаете. Вы проникли в дом вашего мужа при помощи отмычки и нашли его мертвым. Вы поняли, что он убит, но не сообщили об этом в полицию. Вместо этого вы преспокойно поехали в отель и зарегистрировались под вымышленным именем. Неужели вы думаете, что полиция, услышав все это, оставит вас на свободе?
Бесси Форбс заплакала.
– Слезы вам не помогут, – продолжал Мейсон. – Единственное, что может вас спасти, – беспрекословное выполнение моих инструкций. Ни в коем случае не сознавайтесь, что вы останавливались в отеле «Бридмонт», тем более под чужим именем. Не отвечайте ни на один вопрос и не делайте никаких заявлений, предварительно не посоветовавшись со мной. А пока я разрешаю вам лишь пожаловаться на меня репортерам. Вы это усвоили?
