Шерлок Холмс в России (Антология русской шерлокианы первой половины XX века. Том 1) - Шерман Александр
— Я уверен, Холмс, что вы выйдете победителем и ничто вам не угрожает, — попытался я его успокоить.
— Кто знает, будущее сокрыто от нас! Но, судя по той дьявольской хитрости, с которой они старались замести все следы преступления, мы имеем дело с опасными негодяями.
— Но кто они?
— Пока я знаю только одного из этой компании.
— Кого именно?
Он молча указал на соседнюю комнату.
— Русская танцовщица? Но она-то тут при чем?
— При том! Сперва выслушайте меня, и вам все будет ясно.
Я приготовился слушать.
Пуф-пуф — выпускал клубы дыма один за другим, удобно устроившись в мягком кресле, мой собеседник.
Накурившись, он начал:
— Помните, как я рассматривал ножи в кабинете баронета Коксвилла? Один из них невольно обратил на себя мое внимание.
— Помню, это был тот, который вы получили тогда же в подарок от молодого баронета.
— Меня поразило клеймо фирмы, вытисненное на незнакомом мне языке; рассматривая его пристально, я заметил на толстой стороне лезвия нацарапанные чем-то острым четыре буквы. «Акка», — прочел я про себя таинственное слово. Мысль моя сейчас же стала усиленно работать, я начал припоминать, хотя с трудом… Когда мы с вами завтракали, Ватсон, я случайно вспомнил, что в лондонском варьете танцует уже несколько лет, пользуясь громадным успехом, некая Акка Субитова. Этого было вполне достаточно, чтобы я сейчас же бросился в это варьете, дабы узнать о ней подробности еще до нашего отъезда. Там мне сообщили, что она получила месячный отпуск и уезжает в Россию, на родину. Накануне она танцевала в последний раз перед отъездом. Все это давало недостаточно материала для начала расследования. Порой я начинал думать, что имя, выцарапанное на лезвии, не имеет никакого отношения к артистке. Увидев танцовщицу, сидевшую за столом в общей каюте, я сейчас же узнал в ней ту красивую даму, которая была вместе с баронетом Эльджерноном на скачках. Когда же вы, вернувшись в каюту, сообщили мне ее имя, мне все стало ясно. Мне тут же пришла на память скандальная лондонская хроника, сообщавшая о связи молодо-го баронета с русской артисткой. Ее неожиданное присутствие на пароходе, идущем в Стокгольм, я сейчас же приписал тому факту, что она имеет отношение к самоубийству баронета.
— Опять счастливая случайность привела танцовщицу на один пароход с нами, — возразил я.
— Вовсе нет, Ватсон! Следуя чьему-то приказанию, она поспешила в Стокгольм, а так как отпуск ее начался только в ту среду, то ясно, что первый пароход, на котором она могла отправиться в путь, был «Титания».
— Что же вы намерены предпринять дальше, Холмс?
— Мне необходимо выяснить степень участи я Акки Субитовой в этом путаном деле, выявить ее сообщников, а главное — узнать, убит ли ими действительно баронет Эльджернон. Все это я оставил на завтра, а теперь давайте отдыхать.
Спустя полчаса мы уже спали.
Сон Холмса продолжался недолго — в пять часов он уже был на ногах. Первой его заботой было посмотреть, что происходит в комнате танцовщицы. Кровать ее стояла у ближней к нам стены, и видеть ее из отверстия в двери было нельзя. Холмс приложил к нему ухо и стал прислушиваться. В соседней комнате была гробовая тишина.
— Не слышно даже дыхания! — изумленно прошептал он. — Неужели она так тихо спит? А если… если ее там нет?
Он быстро разбудил меня.
— Вставайте скорее, спуститесь в холл и узнайте, тут ли еще Акка Субитова.
Я удивился такой его просьбе.
— Дорогой друг, как-то странно слышать от вас такое… Во-первых, слишком рано…
— А во-вторых, у вас отсутствует сообразительность, — перебил меня Холмс, — бегите и скажите кому-нибудь из прислуги, что мы напуганы стонами из соседней комнаты!
Мне оставалось только исполнить его поручение.
Заспанный слуга с тупым выражением лица выслушал меня и недоумевающе заметил:
— Кто же мог туда забраться?
— А госпожа, прибывшая вчера?
Слуга ухмыльнулся:
— Она еще вчера вечером уплыла на пароходе в Петербург. Вероятно, это храпит толстый немец, ваш сосед с другой стороны, он…
— Да-да, похоже, — перебил я слугу, бросился в номер и сообщил неприятную новость Холмсу.
— Как жаль, что вчера с вечера я не позаботился узнать об этом, — с легкой досадой заметил он, услышав мои слова.
— Мы отправимся вслед за ней?
— Сперва нужно узнать, когда отходит следующий пароход в Россию.
Он посмотрел лежавшее на столе расписание.
— Только завтра вечером в Або! Она успеет опередить нас на два дня — это много, в особенности для страны, которую не знаешь и где говорят на непонятном для тебя языке! — проворчал Холмс. — Нет ли другого парохода, пораньше?
Но такого не было.
— Придется плыть на этом, — прошептал он, — кстати, нужно узнать, уехал ли «бритый» вместе с нею?
Он закурил и погрузился в задумчивость.
Через четыре часа мы вышли из отеля. Мой вчерашний собеседник легким наклоном головы попрощался с нами и шутливо сказал:
— А красавица-то недолго у нас погостила, уехала в Россию.
— Одна? — наивно улыбаясь, спросил Холмс.
— О нет. Тот господин, что навещал ее здесь, отправился с ней вместе, наш комиссионер видел их обоих на пароходе.
— Ватсон, вам нужно во что бы то ни стало ехать сегодня, иначе следы будут утеряны, — заметил мне Холмс.
— Но как? — с недоумением спросил я его.
Портье отеля ничего не знал об отходе других пароходов.
— Нужно спросить у кого-нибудь из моряков, — заметил Холмс, и мы, рассчитавшись в отеле, к изумлению важного портье отправились на набережную Рейсен.
— Поезжайте в Даларэ, поезд туда отходит каждый час, — посоветовал нам старый матрос с седой бородой, тянувшейся узкой каемкой под подбородком, настоящий морской волк, — там вы всегда найдете охотников, которые доставят вас на парусном боте на Аландские острова, а оттуда до Або пароходы идут регулярно.
Времени терять было нельзя. Мы с Холмсом чуть не бегом бросились к маленькой станции железной дороги, приютившейся под угрюмой скалой Мозебакена, и едва поспели к отходу поезда.
Он сейчас же нырнул в темный тоннель, затем вынырнул снова на свет Божий и, оглашая бойким свистом мирно дремавший фьорд, понесся вдоль его берега, прорезая каменные массивы.
Мелькали станции за станциями. Меньше чем через час мы очутились на приморском курорте Сольтэбаден, где успели пересесть на маленький пароход, доставивший нас в небольшой лоцманский городок Даларэ.
Следуя совету старого матроса, мы, не теряя времени, отправились отыскивать парусный бот.
— Вам в Мариягамн? — спросил один из моряков в ответ на вопрос Холмса. — Вот если бы в Гангэ, я взялся бы вас доставить, мне туда.
Холмс чуть не подпрыгнул от радости: попадая в Гангэ, мы значительно сокращали наш путь.
Но все-таки решил уточнить у моряка:
— А как скоро мы доберемся туда?
Старый моряк посмотрел на солнце, затем вынул часы и уверенно ответил:
— Теперь десять. Если сейчас отправимся, то к вечеру поспеем: дует норд-вест, он нам попутный.
Довольный Холмс не стал торговаться, согласившись с первой же названной ценой, и не прошло получаса, как рыбачий бот, распустив все паруса, нырял в сердитых волнах Ботнического залива.
Не скажу, чтобы путешествие наше было из приятных. Волны нередко захлестывали за борт крохотного суденышка, и мы рисковали потонуть каждую минуту. Шум их мешал разговаривать. Моряк крепко держал румпель, умело направляя судно, а его сын-подросток ловко справлялся с парусами, и мы бешено мчались, точно в каком-то водяном аду.
Холмс оставался спокоен даже в самые опасные минуты; он предусмотрительно запасся бутылкой коньяку, который нам очень пригодился. Я промок до нитки и, должен сознаться, чувствовал страшный упадок сил, но твердый, уверенный взгляд Холмса невольно ободрял меня.
Спускалась июльская ночь, легкий сумрак заволакивал водное пространство, по которому мы неслись.
