Дело лошади танцовщицы с веерами - Гарднер Эрл Стенли (читать книги без сокращений .TXT) 📗
– Поддерживается.
– А перед тем как сержант Дорсет привел вас к Айрин Килби, он прилагал определенные усилия, чтобы внушить вам, что это была Айрин Килби, а не Лоис Фентон, которую вы уже опознали, так? – спросил Мейсон.
– Ну, он говорил мне.
– Это все, – заключил Мейсон.
– Вопросов нет, – произнес Бергер.
– Продолжайте рассмотрение дела, – обратился к Бергеру судья Донахью.
– На месте свидетеля находился Джаспер Фентон. Мистер Мейсон уже собирался начать свой перекрестный допрос, – сказал Бергер.
– С позволения суда, – вмешался Мейсон, – как я понимаю, как раз окружной прокурор собирается привлечь эту молодую женщину к свидетельским показаниям.
– Вы уже разобрались со всем, с чем бы я хотел, чтобы вы разобрались, – парировал Бергер.
– Но вы удерживаете ее как важного свидетеля? – спросил Мейсон.
– Ну и что из этого?
– В случае, если вы удерживали ее там, где я не мог ее обнаружить, там, где мои люди не могли с ней встретиться, вы нарушили законные предписания суда.
– Вы уже говорили об этом, – напомнил Бергер.
– А я повторяю это снова, – настаивал Мейсон. – Я просто не хочу, чтобы возникло какое-то недопонимание по данному вопросу. Вы или берете показания у этой свидетельницы, или даете объяснения согласительной комиссии, почему вы удерживали ее там, где я не мог найти ее, под предлогом, что она является важным свидетелем.
Бергер обдумал заявление Мейсона и внезапно подчинился.
– Айрин Килби, займите место свидетеля, – произнес он злобно, с побагровевшим лицом. – Ваше настоящее имя – Айрин Килби? – начал Бергер, когда свидетельница была приведена к присяге.
– Да, сэр.
– Вы когда-нибудь пользовались другим именем?
– Да, сэр.
– Каким?
– Двумя именами. Именем Шери Чи-Чи, которое является сценическим псевдонимом, и именем Лоис Фентон.
– Как получилось, что вы пользовались именем Лоис Фентон?
– Она сказала, что я могу это сделать.
– Вы имеете в виду, что молодая женщина, сидящая там, справа от мистера Мейсона, женщина, которая является обвиняемой в деле «Государство против Лоис Фентон», говорила вам, что вы можете использовать ее имя?
– Да, сэр.
– Что именно она сказала? Передайте вашу беседу.
– Она сказала мне…
– Одну минуту, – вмешался Мейсон. – Имелось ли на этот счет письменное соглашение?
– Да, сэр.
– В таком случае соглашение, сам документ, является лучшим доказательством, – заявил Мейсон.
Бергер нахмурился.
– Где этот документ, мисс Килби?
– Я не знаю.
– Как так вы не знаете?
– Я передала его Джону Каллендеру и с тех пор больше его не видела.
– Когда вы передали ему документ?
– За несколько дней до его смерти.
– А вы искали его и не могли найти?
– Да.
– Очень хорошо, расскажите нам, что было в этом документе.
– В общем, я пыталась выступать как танцовщица с веерами, но у меня было мало ангажементов. У Лоис Фентон же все дни были расписаны. Она не очень-то хотела продолжать выступать, когда вышла замуж, поэтому я спросила ее, не могла бы я выступить за нее в ее представлениях, и она ответила, что это возможно. Я сказала ей, что мне придется использовать ее имя, и она разрешила мне это сделать.
– Очень хорошо. Теперь следующее – вы были утром семнадцатого сентября в отеле «Ричмелл»?
– Да, сэр. Я была там около двух часов утра. Это был единственный раз, когда я туда заходила.
– Вы видели тогда Джона Каллендера?
– Видела.
– И разговаривали с ним?
– Да.
– О чем?
– Я спросила его относительно этого соглашения. Он сказал, что отдал его Лоис. Я покинула его номер около двух часов утра. Меня видела горничная, когда я выходила из номера. Больше я не возвращалась туда.
– Вы видели в отеле Сэмюела Микера, гостиничного детектива, и если да, то разговаривали с ним?
– Нет, сэр.
– У меня все! – рявкнул Бергер.
Мейсон поднялся, чтобы начать перекрестный допрос.
– С целью ввести всех в заблуждение и попытаться сыграть на добрых намерениях Лоис Фентон как танцовщицы с веерами вы скопировали ее одежду, это так? – задал он вопрос.
– Ну и что из этого?
– Сделали вы это или нет?
– Конечно, сделала.
– Какова была цель этого вашего маневра?
– Все контракты были заключены через ее агента, мистера Барлоу, а у него были фотографии.
– Вы имеете в виду Сидни Джексона Барлоу?
– Да, сэр.
– И вы не хотели, чтобы мистер Барлоу решил, что произошла какая-то подмена или смена его клиентов?
– Разумеется, не хотела.
– Поэтому вы оделись точь-в-точь как Лоис Фентон? Чтобы стать максимально на нее похожей, не так ли?
– А что бы вы сделали при таких обстоятельствах?
– Я спрашиваю вас, что сделали вы. Вы сделали это, не так ли?
– Да, естественно. Я и сейчас одета точно так же.
– И мистер Барлоу никогда не осведомлялся, настоящая ли вы Лоис Фентон?
– Он этого не делал до тех пор, пока вы не заявились к нему и не попытались устроить там скандал.
– Хорошо, а теперь, – продолжил Мейсон, – обращаю ваше внимание на вечер семнадцатого сентября. Вы зашли в контору Сидни Джексона Барлоу, не так ли?
– Да, я пришла туда.
– И что с вами там произошло?
– Неправомочный, не относящийся к делу и несущественный вопрос. Отклонение от перекрестного допроса, – заявил Гамильтон Бергер. – Ваша честь, все это совершенно не относится к делу. Обо всем этом не упоминалось в прямом допросе, и все это абсолютно не связано с обстоятельствами дела.
Судья Донахью взглянул на Перри Мейсона.
– Я обращаюсь к защите – все это выглядит неправомочно.
– Если суд желает знать, – возразил Мейсон, – я пытаюсь доказать, что в то самое время полиция задержала ее как Лоис Фентон; что в тот самый момент ей объяснили, что она задержана по подозрению в убийстве Джона Каллендера.
– Но какое это все имеет отношение к задержанию? – спросил судья Донахью. – Я под впечатлением весьма странных обстоятельств этого дела. Я намерен предоставить максимальные возможности для вашего перекрестного допроса, чтобы выяснить причину всего этого маскарада, но в то же время я не вполне понимаю, что существенного может быть выявлено с помощью вопросов, которые вы задаете. Предположим, о приметах Лоис Фентон было объявлено по радио и эта молодая женщина, без сомнения, выглядела абсолютно так, как об этом сообщили. Предположим далее, что полиция доставила ее в камеру предварительного заключения, ошибочно решив, что это Лоис Фентон. Но даже при таком раскладе я не вижу, насколько это все относится к делу.
– Дело вот в чем, – сказал Мейсон. – Я хочу доказать, что свидетельница затем была отправлена в тюрьму, что на следующий день ее поместили в камеру, известную как «теневая комната», где свидетели могут наблюдать заключенных, причем сами при этом остаются для них невидимыми. Я хочу доказать, ваша честь, – продолжал Мейсон, драматически повысив голос, – что в то время, как она находилась в теневой комнате, ее абсолютно безошибочно опознали и свидетель Сэм Микер, и свидетель Фрэнк Фолкнер, признав в ней женщину, которую они видели в отеле «Ричмелл» приблизительно в два часа двадцать минут утра семнадцатого сентября.
– Это не так! – заорал Гамильтон Бергер. – Вы не можете доказать этого! Вы не можете…
– Предоставьте мне возможность, и я сделаю это, – заверил его Мейсон, ухмыляясь.
– Но я ничего не понимаю, – произнес судья Донахью, нахмурившись.
– Я сам какое-то время ничего не понимал, ваша честь, зато теперь мне все понятно, – сказал Мейсон. – Полиция задержала Айрин Килби как Лоис Фентон. На следующий день свидетели опознали ее как женщину, которую они видели в отеле. Затем, буквально через несколько минут после этого опознания, полиция задержала настоящую Лоис Фентон, именно поэтому сержант Голкомб устроил повторное опознание, сказав свидетелям, что они должны снова взглянуть на девушку, при более благоприятных обстоятельствах, и оба свидетеля подумали, что им демонстрируют ту же самую девушку. А для того, чтобы свидетели ничего не заподозрили, полицейские устроили фиктивную перепалку. Иными словами, свидетели заранее убедили себя, что женщину, которую им собираются показать, они уже видели, и вряд ли задумывались, глядя на нее во второй раз. А затем, для того чтобы я не обнаружил, что произошло, полиция поместила обвиняемую Лоис Фентон в эту теневую комнату во второй раз. Но в этот раз по другую сторону экрана уже никого не было. Это была полицейская уловка, предпринятая совершенно очевидно для того, чтобы я ничего не понял…
