Шерлок Холмс в России (Антология русской шерлокианы первой половины XX века. Том 1) - Шерман Александр
Он стоял в причудливой позе, вытянувшись на носках и подняв руки кверху — точно собирался сделать прыжок в воду.
Все это было слишком фантастично и потому ужасно. Даже теперь, много лет спустя, я вздрагиваю, рисуя в воображении эту картину: мрачное, черное подземелье с тремя освещенными человеческими фигурами посредине, и впереди неясная тень, точно собирающаяся с размаху ринуться вперед, прямо на нас.
Между тем, Воронин остановился и стал пристально всматриваться. Этого уж мои нервы не выдержали. Я мог бежать вперед, назад, все, что хотите, но стоять в выжидательной позе мне было не под силу.
И в этот момент, сам почти не отдавая себе отчета в своем движении, я не целясь поднял револьвер и нажал спуск.
Грянул выстрел, всколыхнув тяжелый воздух и прокатившись по подземелью.
— Стойте! Зачем?! — успел еще крикнуть Воронин и в этот момент мы все ясно увидели, как фигура закачалась и слегка повернулась.
— Да он повешен! — воскликнул Сашка и бросился вперед.
Он не ошибся. Моя кощунственная пуля поразила мертвеца. Перед нами, слегка покачиваясь, висел человек, подтянутый кверху на веревке, привязанной к рукам и перекинутой через блок. К ногам трупа был привязан тяжелый булыжник.
— Да, я не ошибаюсь, — проговорил Воронин, когда мы оправились от удивления. — Этот человек вздернут на дыбу.
— На дыбу??! — повторил я, чувствуя, как волосы подымаются у меня под шляпой. — Так что же, здесь действовала какая-то тайная канцелярия?!
— Канцелярия или нет, — отозвался Сашка, — но факт, что этого человека вздернули на дыбу, и не далее, как в последнюю ночь.
А мертвец все так же спокойно и свысока смотрел на нас, странно выпятив вперед голову, точно недовольный и нашим неожиданным приходом, и неудобным положением вывернутых в суставах рук.
Я всмотрелся в его лицо. Оно было мне незнакомо и принадлежало, по виду, совершенно неинтеллигентному человеку. Рыжие, торчащие усики, веснушки, грубый нос и чувственный рот и очень поношенный костюм — вот внешние признаки жертвы страшной пытки.
— Кто это может быть? — неожиданно спросил Введенский.
— Да ведь это Васька Косой! — ответил Воронин, внезапно узнав сына повара Терентия, предполагаемого убийцу графа В. Д.
— Васька Косой! — повторили мы в один голос, когда Воронин узнал мертвеца. — Здесь, на дыбе?!.
Но Воронин уже не отвечал. Он насторожился, весь подобрался и начал быстро исследовать подземелье во всех направлениях.
Результаты осмотра были немногочисленны. Воронину удалось найти застарелое кровяное пятно на полу — очевидно, место, где упал Ганнибал, затем несколько менее заметных следов крови, указывавших путь, по которому тело негра было оттащено вглубь коридора. В стене коридора был выломан один кирпич (он лежал там же на полу); просунув руку в образовавшееся таким образом отверстие, можно было нащупать пустое пространство, служившее, по-видимому, потайным ящичком. Наконец, к противоположной коридору стене подземелья была устроена лестница, оканчивавшаяся трапом — очевидно, это была дверь в китайский павильон.
Эти результаты не объяснили ровно ничего ни мне, ни Сашке. Воронин, если и понимал что-нибудь, то не считал нужным объяснить и весь углубился в какие-то соображения.
— Здесь, господа, нам делать нечего, — заявил наконец Сашка. — Надо попытаться выйти в павильон.
Он быстро вбежал по лестнице до трапа и нажал его плечом. Эта дверь отворилась так же легко, как и первая, и к нам в подземелье хлынул поток дневного света.
— Бросьте! Какая неосторожность! — крикнул Сашке Сергей Лукич. — Почем вы знаете, что может быть в павильоне?! Хорошо, что там никого не оказалось. Надо вернуться обратно.
Введенский согласился с мнением Воронина, захлопнул трап, и мы быстрым шагом вернулись к реке и вышли тем же путем, которым и вошли, тщательно затворив за собою дверь.
Воронин был видимо взволнован и всецело занят какой-то мыслью. Пока мы чистились в будке угрюмого садовника Демьяна, отделываясь самыми невероятными объяснениями от его подозрительных вопросов, Сергей Лукич не проронил ни слова. Потом он быстро распрощался и ушел.
Нам не хотелось идти в дом, отчасти, чтобы не беспокоить молодого графа, сраженного новым ударом, отчасти потому, что после столь обильного впечатлениями дня необходимо было проветриться и успокоиться.
— Пойдем к мистеру Уильяму, — предложил Введенский.
Он угадал и мое желание, так что <мы> тотчас же зашагали по направлению к квартире англичанина.
Мистер Уильям Митчель принял нас, сидя в своем кабинете за решением какой-то сложной математической задачи. Прошло минут десять, прежде чем он решился оторваться от какого-то хитроумного интеграла и обратился к Сашке с стереотипным вопросом:
— Ну, как дела?
Сашка не стал заставлять себя просить и подробнейшим образом передал Шерлоку Хольмсу все удивительные события, которые произошли со времени нашего последнего свидания.
Не прошло и пяти минут после того, как он замолчал, и Хольмс, отбросив свою трубку, сказал:
— Едем, господа.
— Куда? — удивленно спросил Введенский.
— К Франческо Кучини, — ответил Хольмс. — Может быть, нам еще удастся приехать вовремя.
— Что же нам предстоит предупредить? — удивился я.
— Новое преступление, — лаконически ответил Хольмс уже на пороге.
Хольмс чрезвычайно торопился и вскочил, не торгуясь, на первого случайно попавшегося лихача.
Мы быстро выскочили у знакомого по ночному приключению с ресторанчиком Еремеева подъезда на Петербургской стороне и бегом вбежали по лестнице.
Хольмс сильно дернул звонок и замер в ожидании.
Дверь отворилась; перед нами стоял Воронин.
— Если не ошибаюсь, имею честь говорить с господином Ворониным? — спросил Уильям Митчель.
— Вы не ошибаетесь, мистер Хольмс, — спокойно ответил Сергей Лукич.
— Очень приятно, — невозмутимо продолжал англичанин. — Если ваш проницательный взгляд раскрыл уже мое инкогнито, надеюсь, вы не откажете мне в позволении осмотреть квартиру. Не могу, кстати, не выразить моего восхищения, застав вас здесь.
Воронин жестом пригласил нас войти и, запирая дверь, произнес:
— Я не знал, мистер Хольмс, что вы решились бросить свои занятия математикой ради этого случая. Иначе, конечно, я предвидел бы, что мы здесь встретимся.
— Вы опоздали? — спросил Хольмс.
— К сожалению, да! — ответил Воронин.
Мы прошли вслед за ним в столовую. На столе лежал труп элегантно одетого мужчины с слегка высунутым языком, выпученными глазами и багрово-синим шрамом на шее.
— Он скрылся? — быстро спросил Хольмс.
— Да, — мрачно ответил Воронин.
— Вы приняли меры?
— Да; но только такой человек не боится никаких «мер». Я в этом уже дважды убедился.
— Надо что-нибудь предпринять, — заметил Хольмс. — Его нельзя выпустить из рук.
— Что же возможно сделать? — почти вскричал Воронин. — Я знаю, что ни один человек не уедет из Петербурга, не пройдя негласного контроля моих агентов, — но вы ведь знаете, что он одурачит, кого угодно…
Впрочем, у меня есть маленький шанс. К счастью, я не успел еще выпустить из рук его двойника, этого Жюля Леру. Его сейчас должны привезти сюда.
— Но ведь он ничего не скажет! — возразил Холмс.
— Посмотрим, — мрачно ответил Воронин.
Жюль Леру не заставить ждать себя слишком долго. Вскоре опять раздался звонок, и он появился в сопровождении Байдулина и двух агентов.
— Mon Dieux! [74] — вскричал француз, увидев на столе обезображенный труп хозяина квартиры. — Его повесили!..
— Господин Леру, — оборвал его Воронин. — Вы должны ответить мне на один вопрос. Человек, который называл себя маркизом де Варенном, скрылся неизвестно куда, не более, чем два часа тому назад. Где он может сейчас находиться?
