Лицо во мраке. Этюд в багровых тонах - Уоллес Эдгар Ричард Горацио (читать книги онлайн .txt) 📗
Какое-то время Ферье продолжал хмуро молчать.
– Дайте нам время, – наконец произнес он. – Моя дочь еще слишком молода… Рано ей еще думать о замужестве.
– У нее месяц на то, чтобы определиться с выбором. – Янг поднялся с кресла. – В конце этого срока она должна будет дать ответ.
В дверях он обернулся и, сверкнув глазами, громогласно изрек:
– И тебе, и твоей дочери, Джон Ферье, лучше было бы навсегда остаться на Сьерра-Бланка, чем осмеливаться противиться воле Священного Совета Четырех!
Пригрозив рукой, Бригам Янг вышел за дверь, и Ферье услышал, как захрустела галька на дорожке под его тяжелыми шагами.
Ферье все еще сидел, упершись локтями в колени, и размышлял над тем, какими словами рассказать обо всем дочери, когда на его руку легла мягкая нежная ладонь. Подняв глаза, он увидел Люси. С первого взгляда на ее бледное испуганное лицо Джон Ферье понял, что она слышала их разговор.
– Я не подслушивала, – ответила девушка на его молчаливый вопрос. – Но он так громко говорил, что было слышно по всему дому. О отец, что же нам делать?
– Не думай о плохом. – Ферье прижал дочь к себе и ласково провел широкой грубой ладонью по ее каштановым волосам. – Что-нибудь придумаем. Тебе ведь этот парень все так же нравится?
В ответ она лишь всхлипнула и стиснула его руку.
– А то как же, конечно! Можно было и не спрашивать. Джефферсон – славный малый. К тому же христианин, не то что эти пустобрехи здесь. Завтра в Неваду отправляется экспедиция старателей, я пошлю ему с ними весточку. Опишу, в какой ловушке мы оказались. Насколько я знаю этого молодого человека, он примчится сюда быстрее, чем сообщение по электротелеграфу.
Такое сравнение развеселило Люси, она даже рассмеялась сквозь слезы.
– Конечно, он приедет и посоветует, что нам делать. Но я боюсь за тебя, отец. Тут ведь… такое рассказывают! Будто бы со всеми, кто противится воле пророка, происходят всякие страшные вещи.
– Но мы же еще не противились ему, – ответил отец. – Бояться нужно будет потом, когда поступим по-своему. У нас впереди целый месяц. Потом, я думаю, нам нужно будет дать деру из Юты.
– Что, насовсем?
– Вроде того.
– А как же ферма?
– Заберем сколько сможем денег, остальное придется бросить. Знаешь, Люси, я уже не первый раз думаю об этом. Не могу я пресмыкаться, мне тошно смотреть, как эти ребята лижут пятки своему пророку, будь он неладен! Я свободно рожденный американец и не умею унижаться. А учиться мне уже поздно. Если Бригам Янг явится и начнет заявлять права на мою ферму, то у него есть неплохие шансы побегать наперегонки с картечью.
– Но нас не отпустят, – возразила его дочь.
– Надо дождаться Джефферсона, мы с ним все уладим. А пока, солнышко, нечего изводить себя всякими мыслями, и глазки утри, а то Хоуп приедет, увидит тебя и подумает, что это я тебя обижаю. Бояться-то нечего, нам и правда ничто не угрожает.
Слова утешения звучали очень убедительно, но Люси не могла не заметить, что тем вечером отец запирал двери на ночь тщательнее обычного, а после долго и внимательно чистил свой старый ржавый дробовик, который висел в его спальне на стене.
Глава IV
Побег
На следующий после разговора с пророком день, утром, Джон Ферье отправился в Солт-Лейк-Сити. Там он разыскал старого знакомого, который собирался ехать в Неваду, и попросил его передать письмо Джефферсону Хоупу. В письме Ферье сообщил о нависшей над ними опасности и просил молодого человека как можно скорее вернуться. После этого настроение Джона Ферье немного улучшилось, и он с легким сердцем поехал домой.
Приближаясь к своей ферме, он с удивлением заметил, что к обоим столбам ворот привязаны лошади. Войдя в дом, он еще больше удивился, когда увидел в собственной гостиной двух молодых людей. Один, с длинным бледным лицом, в расслабленной позе сидел в кресле-качалке, задрав ноги на печку. Второй, дюжий парень с бычьей шеей и грубыми, тяжелыми чертами лица, стоял у окна, засунув руки в карманы, и насвистывал популярный среди местной молодежи церковный гимн. Когда хозяин дома вошел, оба молодых человека кивнули, и тот, который сидел в кресле, начал разговор.
– Вы, вероятно, нас не знаете, – сказал он. – Это – сын старейшины Дреббера, а я Джозеф Стэнджерсон. Я встречался с вами в пустыне, когда рукой Божьей вы были направлены в лоно истинной Церкви.
– Со временем это произойдет со всеми людьми на земле, – гнусавым голосом добавил второй молодой человек. – Господь никого не забудет.
Джон Ферье молча кивнул. Он и так догадался, кем были его гости.
– По совету отцов, – продолжил Стэнджерсон, – мы пришли просить руки вашей дочери. Ей и вам остается только выбрать одного из нас. Поскольку у меня всего четыре жены, а у брата Дреббера семь, мне кажется, что мое предложение для вас должно быть более заманчивым.
– Постой, постой, брат Стэнджерсон! – воскликнул его товарищ. – Дело не в том, сколько у кого жен, а кто сколько жен может содержать. Мой отец уже передал мне свои мельницы, так что я богаче.
– Но это пока, – снисходительно улыбнулся первый. – Когда Всевышний призовет к себе моего отца, мне перейдут его дубильная мастерская и кожевенная фабрика. К тому же я старше тебя и положение у меня повыше.
– Все равно решать невесте, – ухмыльнулся молодой Дреббер и самодовольно посмотрел на свое отражение в оконном стекле. – Посмотрим, кто ей понравится больше.
Джон Ферье, слушая этот диалог, яростно сжимал кулаки, но молчал. В ту минуту ему больше всего хотелось пройтись хлыстом по спинам наглых юнцов.
– Слушайте-ка, вы, – наконец произнес он, сделав шаг вперед. – Когда моя дочь захочет вас видеть, можете приходить, но до тех пор чтоб духу вашего здесь не было.
Оба молодых мормона недоуменно уставились на него, они-то думали, что спор о невесте должен казаться и ей, и ее отцу наивысшей честью.
– Есть два способа убраться из этого дома, – яростно закричал Ферье, – либо через дверь, либо через окно! Вы какой выбираете?
Он приближался с таким страшным видом, что оба гостя поспешно бросились вон из комнаты. Старый фермер вслед за ними подошел к двери.
– Когда решите, дайте мне знать, – насмешливо бросил он им вдогонку.
– Ты за это заплатишь! – выкрикнул Стэнджерсон, белый от гнева. – Ты пошел против пророка и Совета Четырех. Жалеть будешь до конца своих дней.
– Тяжела десница Господня, – подхватил молодой Дреббер. – Она обрушится на тебя всей тяжестью и раздавит, как букашку!
– Я вам сейчас покажу, кто кого первый раздавит! – взбешенно закричал Ферье и бросился бы наверх за ружьем, если бы в этот миг его за руку не схватила Люси. Прежде чем он освободился, мормоны вскочили в седла и во всю прыть понеслись прочь, оставляя за собой облако пыли.
– Молокососы! Какие наглецы! – горячился Ферье, вытирая пот со лба. – Мне лучше видеть тебя в могиле, девочка моя, чем женой одного из них.
– Да, отец! – горячо воскликнула она. – Но скоро приедет Джефферсон.
– Да, уже недолго ждать. И чем скорее он вернется, тем лучше, потому что мы не знаем, что они будут делать дальше.
И действительно, сейчас было то самое время, когда старому, но крепкому фермеру и его приемной дочери больше всего был нужен кто-нибудь способный помочь советом или делом. За всю историю поселения еще никто не осмеливался ослушаться воли старейшин. Если даже самые незначительные нарушения в Городе Избранных карались столь жестоко, к каким же последствиям приведет открытое неповиновение? Ферье прекрасно понимал, что ни богатство, ни положение не спасут его. Не раз уже люди столь же богатые и столь же известные исчезали, а их состояния переходили Церкви. Джон Ферье не был трусом, но страшная и, хуже того, неведомая угроза, нависшая над ними, не могла не сказаться на его душевном спокойствии. Любую опасность он готов был встретить лицом к лицу, но что делать, когда у опасности нет лица, когда не знаешь, чего ждать? От этого становилось жутко. Однако от дочери он скрывал свой страх и, как мог, старался делать вид, что все хорошо, но от ее глаз не укрылась перемена, происшедшая в его настроении.
