Человек семьи - Мур Робин (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗

– Эй, где ты ее достал? – спросил Пат. – Должно быть, в Бюро по наркотикам. Вы случайно не следили за мной в те дни?

– Нам иногда помогают.

– Ну и что это у тебя? Семейный альбом?

Дойл улыбнулся без всякого юмора:

– Да, можно сказать и так. Каждый из сфотографированных с тобой – это важный человек Семьи, идентифицированный или Комиссией Маклеллана, или Комитетом Кефовера, или судом.

Пат с праздным любопытством перебирал фотографии, будто бы отбирая их для свадебного альбома.

– Ну и что у тебя тут есть? Ты думаешь, что это что-то доказывает?

– Это доказывает, что ты был близким союзником гангстеров практически с самого начала твоей карьеры и со временем они становились все ближе и ближе к верхам.

– Конечно, – сказал Пат. – Я же был полицейским, разве не так? Я работал в Отделе расследований. Потом я работал в антикриминальной группе губернатора. Естественно, я виделся с этими людьми и старался определить, что у них на уме, предполагая, что они именно те, за кого ты их принимаешь. Не думаю, что эти фотографии что-то доказывают, если не считать того, что я – очень хороший следователь.

– У меня есть еще и записи и кинолента, согласующаяся со многими из этих фотографий.

– Ну и кто кого пытается надуть? – сказал Пат. – Если бы у тебя были записи, из-за которых ты мог бы навесить на меня что-то серьезное, ты давно уже стал бы действовать. Я не признаю ничего из той ерунды, которую ты пытаешься взвалить на меня, и я слишком опытен и не скажу ничего, что ты сможешь записать на свои ленты. К счастью, министр юстиции несколько более умерен и менее предубежден, чем ты. Ты взялся за непомерное дело, Дойл. Ты думаешь, я отличаюсь от других кандидатов? Ты думаешь, что люди Рокфеллера не связаны с большим бизнесом и, может быть, с весьма темными людьми? Я тебе кое-что скажу, Дойл. Тебе пора немного повзрослеть. Мне кажется, что ты все еще играешь в бойскаутов.

Наклонившись вперед, он вперил взгляд во враждебные глаза Дойла.

– Это все серьезное дело. Это политика. Вот о чем идет речь. Ты думаешь, что политик не обязан отчитываться перед кем-то наверху.

– Но не перед теми, перед кем отчитываешься ты, – горько заметил Дойл.

Пат рассмеялся:

– Ты думаешь, что другая сторона – это чистые люди. Ты думаешь, что ирландские и английские мошенники лучше, что они более моральны, менее грязны, чем итальянцы. Ты знаешь, как я впервые встретился с твоим любимым президентом? Это было на Парадайс-Айленде, он находился в логове, которым владел его приятель, и он знал, что это логово гангстеров. Ты зря тратишь время, Дойл. Почему бы тебе не уйти на пенсию, не открыть какое-нибудь дело и не разбогатеть, как остальные бывшие твои коллеги?

Дойл молча собрал фотографии и рапорты и положил их в портфель. Он поставил почти полный стакан на полированную поверхность стола.

– Пат, ты был продажным с самого начала, когда еще был патрульным. Не знаю, почему мне столько времени потребовалось, чтобы это понять.

– Потому что ты был туп с самого начала. К сожалению, половины итальянской крови оказалось недостаточно, чтобы тебя вразумить. Где-то здесь должна быть ошибка. Ты не можешь быть моим двоюродным братом!

Глаза Дойла сверкали от ярости:

– Я был бы рад отдать каждую каплю этой крови, если бы мог этим остановить твои психованные амбиции. У тебя было столько успеха, столько власти, что, кажется, ты начал считать себя помазанником Божьим. Ты даже Китти обдурил...

– И это тоже тебе не нравится. Ты знаешь, что мне только стоит посмотреть на нее, и она становится мокрой между ног?

Дойл схватился за крышку стола. На мгновение показалось, что он собирается прыгнуть и вцепиться Пату в глотку. Он сделал несколько глубоких вдохов, стараясь взять себя в руки.

– Я не буду сейчас тебя трогать, Конте. Но я тебе устрою такое, что тебе действительно будет больно. Я отрежу тебе яйца. Я тебя так достану, что даже Китти увидит, какой ты зловредный хрен. Я не отцеплюсь от тебя, Конте. Ты от меня никогда не отделаешься, пока не окажешься за решеткой или мертвым. На этот раз я тебя не могу остановить. Но я беру тебя на заметку. Если тебя и выберут губернатором, то ты останешься им только через мой труп.

Глаза у Пата сузились, он стоял, оперевшись на стол руками, как бы решая трудную проблему. Он подождал, пока Дойл не запрет портфель и не поднимет на него глаза.

– Через твой труп, говоришь? Ладно, я буду иметь это в виду. У тебя есть что-нибудь еще? – спросил Пат, и голос его был тихим и очень холодным, как кусок сухого льда.

Дойл взял шляпу и пошел к двери, сказав:

– До встречи, Конте.

Когда дверь открылась, Конте мгновенно надел маску. На его лице возникла широкая улыбка:

– Конечно, конечно, Реган. Заходи. Пей что-нибудь, развлекайся, следи за голосами. Смотри на партию, которая победит.

Дойл хотел было хлопнуть дверью, но передумал и закрыл ее тихо, но плотно.

Глава 12

Пат сидел за столом, уставившись на дверь. "Прекратятся ли когда-нибудь эти убийства", – думал он. Сначала Констанца, теперь Дойл. Если о Регане не позаботиться, он всегда будет ножом, направленным в спину Пата. Дойл еще не имел полной картины, но то, что у него было, приведет его к большему. Рот Терли закрыт, но найдутся и другие осведомители.

У Пата сохранились остатки уважения и привязанности к Дойлу. Но этот "братик" начал напирать слишком сильно. "Чертов ирландец! – думал Пат. – Похоже, он никогда не исправится – пока не будет слишком поздно!"

Раздался тихий стук, и дверь открылась, не дожидаясь его ответа. Это была Китти.

– Это не Реган сейчас вышел отсюда? Он казался раздраженным.

– Да, это был Реган. Входи, Китти.

Встав, Пат встретил ее у двери, взяв под руку, провел ее к кожаному дивану в дальнем конце комнаты.

– Давай я тебе налью. Мне тоже надо немного расслабиться, – сказал Пат, снимая с ее головы разукрашенное канотье и запуская его по комнате. – Ты выглядишь как девица, выступающая в антракте представления.

Китти помешала напиток указательным пальцем – привычка, которую она переняла у Пата, и Пат поднял свой стакан.

– За моего лучшего и самого красивого добровольца.

Китти улыбнулась.

– Спасибо, добрый сэр, и за победу, – сказала она и подняла свой стакан.

Поставив стакан на стол, Пат сел рядом с ней и взял ей за руку.

– Китти, я действительно тебе очень признателен. Ты не представляешь, что для меня это значило – все эти годы иметь тебя другом и даже больше, чем другом. Я сам этого не понимал до того времени в Майами. Не думаю, что я смог бы все это сделать, Китти, если бы не твоя помощь.

Китти избегала его взгляда.

– Не говори так, Пат. Я была нужна тебе для определенных целей. И, может быть, я тоже нуждалась в тебе. Ты не получал дома то, что тебе было нужно, а мне была отвратительна идея связаться с одним мужчиной и бросить работу, так что мы на равных использовали друг друга.

– Это все, что в тебе было, Китти?

Она тряхнула головой:

– Нет. Нет, я знаю, что было гораздо больше. Было бы глупо это отрицать.

Китти почти в отчаянии сжала стакан и опустошила его тремя решительными глотками.

– Пат, я думаю, мне пора вернуться к работе. У меня будет миллион звонков, и люди хотят знать, что им делать.

Пат встал, подошел к двери и повернул ключ в замке.

– Расслабься, Китти, – сказал он. – Расслабься. Все, что мы делаем сегодня, ничего уже не изменит. Все кончено, и мы победили. Теперь иди сюда.

Пат раскрыл объятия, и она напряженно пошла к нему. Обняв ее, он очень нежно ее поцеловал. Ее губы были теплыми, но они ему не ответили. Он поцеловал ее глаза, покусал ухо и стал гладить по спине. Взяв ее за руку, он повел ее к кушетке и усадил. Затем стал целовать ее более страстно, покусывая шею. Его рука стала возиться с пуговицами ее белой блузки.

– Что ты делаешь, Пат?