Воскресшая жертва (сборник) - Каспари Вера (бесплатные книги онлайн без регистрации txt, fb2) 📗

— Но это так в духе Лоры.

Я тоже мог бы с этим согласиться, но сдержался.

— И он его потерял? — спросил я, направляя ее обратно к основной нити рассказа.

— Хм, в апреле, еще до того, как она закончила выплачивать его стоимость. Можете себе представить? — Неожиданно, по непонятной для меня причине, она взяла с тумбочки пульверизатор и обрызгала себя духами. Потом подкрасила губы и причесала волосы. — Я вспомнила о портсигаре, как только он ушел с ключами от моей машины. Какой же простофилей я себя почувствовала!

— Я вас понимаю, — сказал я.

Ее улыбка объяснила мне манипуляции с духами и губной помадой. Я был мужчиной, и она меня воспринимала именно таковым.

— Вы же не будете мне ставить в вину, что я разрешила ему взять мою машину? Правда, в то время я об этом не задумывалась. Знаете, он такой симпатичный.

— Не следовало давать ему машину, если вы были так настроены, — сказал я тоном строгого сыщика.

Она попалась на удочку.

— Я проявила слабость, мистер Макферсон, знаю, какую слабость допустила. Я должна была быть настороже, знаю, что должна была быть, особенно после того телефонного звонка.

— Какого звонка, миссис Тридуэлл?

И только осторожными вопросами я выведал эту историю. Если бы я пересказывал ее так, как это делала она, эта глава никогда бы не закончилась. Итак, телефонный звонок разбудил ее в то утро в половине шестого. Она вовремя подняла трубку и услышала голос Шелби, который по другому аппарату наверху разговаривал с ночным портье отеля «Фрэмингем». Портье извинился, что беспокоит его в такое время, и добавил, что кто-то хочет связаться с ним и для него это вопрос жизни и смерти. Этот человек ждал ответа по другому номеру. Портье спрашивал, может ли он дать ему номер телефона мистера Карпентера.

— Я перезвоню через десять минут, — сказал Шелби. — Скажите, чтобы вам еще раз позвонили.

Он оделся и на цыпочках спустился с лестницы.

— Он собирался выйти на улицу, чтобы позвонить, — сказала миссис Тридуэлл. — Потому что опасался, что я буду подслушивать по другому аппарату.

В двадцать минут седьмого она услышала, как он поднимается по лестнице. Он постучал в дверь ее спальни, извинился за то, что разбудил, и попросил машину.

— Это делает меня соучастницей или что-то в этом роде? — По ее щекам текли слезы.

Я позвонил в управление и спросил, нет ли известий от человека, который следил за Шелби Карпентером. С тех пор как он заступил на работу в полночь, от него ничего не было слышно, а человек, который должен был его сменить в восемь утра, все еще находился в ожидании.

Как только я повесил трубку, залаяла собачка. Вошел Шелби.

— Доброе утро, — он подошел прямо к постели. — Я рад, что вы отдохнули, дорогая. Беспокоить вас в такое время жестоко с моей стороны. Но вы ведь так не считаете. Вы сегодня прекрасно выглядите. — Он поцеловал ее в лоб и повернулся ко мне.

— Где вы были? — спросила она.

— Вы не догадываетесь, дорогая?

Он ласково потрепал собачку. Я сел и стал ждать. В облике Шелби было что-то знакомое и нереальное. Я постоянно чувствовал неловкость, когда он находился в комнате, и все время мучительно пытался вспомнить, где я его раньше видел. Но память подводила и воспроизводила нечто похожее на сон, ирреальное и мучительно сбивающее с толку.

— Не могу себе представить, дорогой, куда можно отправиться в такое раннее время. Вы меня просто шокируете.

Если Шелби и догадывался, что изумление этой леди заставило ее вызвать полицию, он был слишком тактичен, чтобы упоминать об этом.

— Я поехал на квартиру Лоры, — сказал он. — Я совершил сентиментальное путешествие. Вы же знаете, сегодня должна была состояться наша свадьба.

— Ах, я и забыла… — Миссис Тридуэлл схватила его за руку. Он удобно сидел на краю ее постели, уверенный в себе.

— Я не мог спать. А когда этот несчастный телефонный звонок разбудил вас, тетя Сью, я почувствовал, что слишком грустно настроен, чтобы оставаться дома. Я почувствовал такую тоску по Лоре, что захотел побыть там, где любила бывать она. Например, в саду. Она сама за ним ухаживала, мистер Макферсон, собственными руками. И он был хорош в сером утреннем свете.

— Уж и не знаю, верить ли вам, — сказала миссис Тридуэлл. — Что вы думаете, мистер Макферсон?

— Вы его ставите в неловкое положение, дорогая. Помните, он же сыщик, — сказал Шелби так, будто речь шла о проказе в присутствии прокаженного.

— Почему вы не могли позвонить из дома? — спросила миссис Тридуэлл. — Неужели вы думали, что я так низко пала, чтобы подслушивать ваш разговор по другому аппарату?

— Если бы вы не слушали по другому аппарату, вы бы не знали, что мне нужно выйти к телефонной будке, — сказал он со смехом.

— А почему вы боялись, что я услышу ваш разговор?

Шелби предложил мне сигарету. Он держал пачку сигарет в кармане, а не в портсигаре.

— Это была девушка? — спросила миссис Тридуэлл.

— Не знаю. Он… она… кто бы то ни был… не оставил своего номера телефона. Я трижды звонил в «Фрэмингем», но они не отзывались. — Он выпускал кольца дыма в потолок. Потом, улыбаясь, как король Англии в документальном фильме о посещении их величествами убогих жилищ шахтеров, он произнес:

— Желтая машина следовала за мной по пятам всю дорогу к загородному дому и обратно. На этих загородных шоссе в такое время ваш человек не мог как следует спрятаться. Не сердитесь на бедного малого за то, что я его заметил.

— Он прикрывал вас. Это все, что ему велено было делать. Знаете ли вы об этом или нет, не важно. — Я встал. — Я буду в квартире мисс Хант в три часа, Карпентер, и хочу там с вами встретиться.

— Это необходимо? Я не хотел бы именно сегодня идти туда. Вы же знаете, мы должны были пожениться…

— Считайте это сентиментальным путешествием, — сказал я.

Миссис Тридуэлл едва ли заметила, как я ушел. Она занималась своим лицом.

В управлении я узнал, что сентиментальное путешествие Шелби добавило пятичасовой счет за такси к стоимости дела Лоры Хант. Ничего не было обнаружено. Шелби даже не входил в дом, а стоял в саду под дождем и сильно сморкался. Намекали, что он, возможно, плакал.

ГЛАВА VI

Муни ждал меня в моем кабинете с информацией о Дайяне Редферн.

Ее не видели с пятницы. Хозяйка квартиры это запомнила, потому что именно в этот день Дайяне обычно платила за квартиру. Она вернулась с работы в пять часов, задержалась около хозяйской квартиры на первом этаже, чтобы отдать ей деньги, пошла в свою комнату на четвертом этаже, приняла ванну, переоделась и снова вышла на улицу. Хозяйка видела, как она остановила такси на углу Седьмой авеню и Кристофер-стрит. Она это запомнила, потому что считала такси греховной экстравагантностью таких девушек, как Дайяне.

Девушка могла вернуться поздно ночью в пятницу и снова выйти на улицу в субботу утром, хозяйка ее уже не видела. Нужно было еще опросить двух жильцов, но хозяйка не знала, где они работают, и Муни пришлось вернуться в шесть часов, чтобы переговорить с ними.

— Разве хозяйка не удивилась, что Дайяне не было видно с пятницы?

— Она говорит, ее это не касается, живут ли жильцы в комнатах или нет, главное, чтобы они платили. Девушки, которые живут в таких местах, часто отсутствуют всю ночь.

— Но прошло пять дней, — сказал я. — Неужели никого не беспокоило ее исчезновение?

— Мак, вы же знаете, каков этот тип девушек. Сегодня здесь, завтра там. Кого это касается?

— У нее нет друзей? Неужели никто не приходил к ней и не звонил по телефону?

— Было несколько телефонных звонков. Во вторник и в среду. Я проверял. Фотографы хотели пригласить ее поработать.

— И ничего личного?

— Могла быть еще пара других звонков, но ничего не передавали для нее. Хозяйка ничего не запоминает, если не запишет на бумаге.

Я знал такого рода девушек на окраинах Нью-Йорка. Без дома, без друзей, с небольшими накоплениями. Дайяне была красавицей, таких много по обеим сторонам Пятой авеню между Шестой улицей и Девяносто шестой. Информация Муни давала факты и цифры, отражала размеры заработка Дайяне в соответствии с тем, что сообщила организация девушек-моделей. Она могла бы на деньги, которые зарабатывала, если работала, содержать мужа и детей, но работа была не постоянно. Согласно грубому подсчету, который сделал Муни, одежда в ее платяном шкафу стоила огромных денег. Двадцать пар обуви. Но счетов не было, как на столе у Лоры, ведь Дайяне родом из низкого сословия, она платила наличными. В итоге — убогая, беспомощная жизнь. Затейливые флакончики с духами, хорошенькие куколки фирмы Кьюпай, статуэтки маленьких зверушек — вот все, что она приносила домой после дорогих обедов и ужинов в ночных заведениях. Письма от родных, простых работящих людей, которые жили в Пэтерсоне, штат Нью-Джерси, были написаны тем английским языком, которому обучают в вечерней школе. В них рассказывалось об увольнениях с работы и денежных затруднениях.