В тихом омуте... - Платова Виктория (бесплатные полные книги .TXT) 📗
– Ты пользуешься большим успехом, – мрачно сказала она.
– Тебе это не нравится?
– Мне это очень не нравится, хотя ничего естественнее не придумаешь.
– Тебе ничего не угрожает, во всяком случае, не с этим типом.
В глазах Алены блеснули слезы – вот те перья действительно могла делать с ней что угодно.
Но я не сделала ничего, я просто поцеловала ее в щеку.
– Черт возьми, – Алена слизнула языком предательски выкатившуюся слезу собственника, – только этого не хватало! У тебя есть платок?
– Сейчас. – Я достала из кармана платок, и тотчас же кухня вместе с Аленой поплыла у меня перед глазами – браслета в кармане не было! А ведь я положила его сюда, именно в этот карман… Еще не веря себе, я обшарила другие карманы – пусто.
Только этого не хватало!
Выпасть он не мог, карман был достаточно глубок и дыр в нем не было… Но я вполне могла потерять его в ванной, когда умывалась. На всякий случай я обшарила взглядом пол кухни, вполне стерильный, – спокойно, без паники. Ничего не найдя и шепнув Алене несколько ободряющих слов, я отправилась в ванную.
Здесь я встала на колени, осмотрела все, даже под ванную заглянула – ничего, никаких следов. “Господи, только не сходи с ума… Нужно было сразу избавиться от него, сразу, сразу… Держи себя в руках – он вполне мог упасть на ковер, завалиться за кресло, в котором я сидела…"
– Ты не это ищешь? – раздался вкрадчивый голос Фарика. – Я тут за тобой наблюдаю и решил помочь.
Картина была еще та – я на коленях, шарю руками по полу, вот ты и попалась! Стараясь не растерять остатки самообладания, я резко обернулась.
– Не это? – спросил Фарик. В пальцах его болтался браслет.
– В смысле? – промямлила я, стараясь выиграть время.
– Я думал, что ты его потеряла.
– Ничего я не теряла!
– Странно… У машины он был у тебя на руке, потом исчез куда-то, а теперь ты говоришь, что ничего не теряла. А вещь, между прочим, отличная, эксклюзив.
– Пропусти меня, – независимо сунув руки в карманы, я направилась к выходу.
И тогда Фарик со всей силой втолкнул меня обратно и закрыл дверь на хлипкий декоративный крючок.
– Поговорим? – спросил он, сузив глаза.
– О чем?
– Откуда у тебя этот браслет?
Я молчала, мне просто нечего было сказать.
– Тебе дала его Алена, да?! – Он близко подступил ко мне, невыносимо близко. – Кто к ней приезжал, ну?! Кто оставил эту вещь, куда она делась?
– Если ты о браслете, то он у тебя в руках, – сразу же обессилев, прошептала я.
– Эта баба, куда она делась? Ну ты, актриска-любительница, давай отвечай!
– Да пошел ты!
– Сейчас пойду. Пойду и спрошу у этой богатой стервы! И учти, я вас живыми не выпущу, пока вы все мне не расскажете!
– Алена ничего не знает. Я… Я нашла его… Фарик дьявольски улыбнулся:
– Вот как, нашла! Очень хорошо. Где ты его нашла?
На улице перед шведским консульством? В бане? На полу в Русском музее?
– Я не помню! Не ори на меня! В своих пустынях Каракумы будешь орать, писатель вшивый. Если некуда пристроить свое больное воображение, пиши фантастику! И выпусти меня!
– И не подумаю. – Я видела, как тяжелеют его руки, как наливаются ненавистью глаза, – и это парализовало мою волю: именно так всегда поступала Мышь – она складывала лапки на груди и покорно ждала титра “Конец фильма”, чтобы вернуться в свою скучную безопасную жизнь.
В дверь постучали, сильно и настойчиво.
– Что происходит? – спросила Алена недовольным голосом.
– Еве что-то плохо, – не растерялся Фарик, – мы сейчас!..
Алена подергала ручку, деликатная женщина, толкни дверь, где же твоя хваленая пятнистая ревность?!
Фарик пустил воду и заткнул ванную пробкой.
– Ну ты, шлюшонка, если ты держишь меня за дурака, то сильно ошибаешься! Быстро и глядя в глаза: зачем ты сняла его?
– Я и не снимала, он сам упал!
– Зачем ты соврала мне, что ничего не ищешь?
– А я и не искала…
– Ты только стояла на коленях и шарила руками под ванной… Больше ничего. Ну, говори! – Он ударил меня наотмашь и по-настоящему, голова моя дернулась и чуть не соскочила с плеч. – Или позвать твою любовницу, эту извращенку, и она все скажет?!
От напряжения он покрылся испариной. От него так разило спиртным и резким запахом пота, что я просто обезумела, еще секунда, и я потеряю сознание от этих дремучих испарений…
– Извращенку? Вот как! А сам ты не извращенец?! Ты и твой ненормальный дружок трахали одновременно одну несчастную девочку, даже не зная, кто остался в живых… Так она была жива или мертва – та, которую ты как будто любил… – Камешек случайной правды выскользнул у меня из-под ног, он наверняка вызовет целую лавину камней, которая убьет меня… Я оттолкнула Фарика, но он удержался на ногах.
Он смотрел на меня широко открытыми глазами, безумная догадка металась в его зрачках.
– Это…Это ты?!
– Ну, смелее!
– Мышь? – Не веря себе, он протянул руку к моему лицу, стараясь сорвать его, как срывают маски после карнавала. – Не может быть…
– Все может быть. – Меня вдруг понесло, я почувствовала жгучее желание выговориться, хоть на минуту обрести себя прежнюю, нелепую, безвозвратно потерянную; груз чужой жизни, которого я до сих пор не замечала, вдруг стал непосильным – отдохнуть, отдохнуть хотя бы минуту, переложить его пусть на враждебные, но чужие плечи…
– Значит, ты все-таки это сделала… Но этот парень, он же уехал… Но ты это сделала… Значит, ты взяла Венькины деньги, чтобы сделать себе лицо… А перед этим… Передэтимты убила ее.
– Я не убивала ее… Я все тебе, объясню! Фарик подозрительно успокоился, по лицу прокатилась волна сумасшествия и унесла вместе с собой все эмоции – так уносит пустые раковины, мертвых креветок, обрывки медуз… Я с ужасом увидела пустые глазницы, побледневшие крылья носа, мертвую щель рта, как будто вырезанную из жесткого картона.
– Ты убила ее, – сказал он, – ты убила ее, и ты убила нас всех… Ты знаешь, что такое стоять в морге над телом единственной женщины, которую ты любил, и говорить, что это совсем другая… Что это значит – терять ее два раза и теперь навсегда… Я сделал это, чтобы никто не мешал мне найти тебя. И я нашел тебя…
