Круг обреченных - Лаврентьева Ирина (книги онлайн полностью .TXT) 📗
— А ты говоришь — «неотложка», — буркнула свекровь, дотронувшись до прохладного лба ребенка, и тут же повалилась на соседнюю постель. Через минуту комнату вновь оглашал богатырский храп.
— Как хорошо, что есть Кирюша, — едва промолвила Лена, обессиленно рухнув на кухонную табуретку.
— А чего это было? — ошарашенно спросил Виктор.
— Откуда я знаю? Отравление какое-то.
— Чем? Он и не ужинал толком. Кашу гречневую есть отказывался, помнишь?
А ты его заставляла.
— Господи, его не заставишь — он вообще ничего есть не будет!.
— Не кричи.
— Не буду. Слушай, может, это в садике? Надо позвонить кому-нибудь из его группы.
— В семь утра? Кому?
— Ну… Воспитательнице-то я могу позвонить? Хотя бы для того, чтобы сказать, что Костик сегодня в садик не придет. У нее рабочий день в восемь начинается. Так что должна уже встать. В конце концов, я имею право знать, кто отравил моего ребенка?
Елена решительно потянула с подоконника аппарат и телефонную книжку.
— Але? Доброе утро. Извините, пожалуйста, можно Светлану Николаевну попросить? — стараясь быть любезной, проговорила Елена.
— Кто это? — грубо спросил мужской голос.
— Вы извините за ранний звонок, это мама Кости Станицкого из ее группы.
Я хотела…
— Света в больнице, — отрывисто бросил голос.
В трубке раздались короткие гудки.
Любительница фасолевого супа Светлана Николаевна, а для мужа Света-Светочка-Светуля, вернулась после работы со страшной головной болью. То и дело накатывала и разливалась по телу одуряющая слабость. Нелепо выпирал вперед обычно плоский животик.
«Фасоли переела, от этого и метеоризм, — ругала себя образованная Светочка. — А слабость от чего? И голова болит? Может, я беременна?» — подумала она.
Предположение было тут же высказано мужу, вернувшемуся из очередного рейса, водителю-дальнобойщику Ленчику.
Ленчик бессмысленно вылупил глаза и принялся обцеловывать свое сокровище. Но Света от объятий уклонилась, застонала и поплелась к дивану.
Татьяна Борисовна, мама Ленчика, с неодобрением наблюдала эту сцену.
Тоже мне, принцесса на горошине! А этот-то, сыночек единственный, носится вокруг нее, как щенок полоумный. «Вот если бы я захворала, вокруг меня бы так не носился», — распаляла себя мама. Она ревновала сына к невестке и в сердцах ушла на кухню.
— Мама, Светочке плохо! — сообщил Ленчик, возникая на пороге.
— Чего это? Вроде не перетруждается, — ехидно ответила мама.
— Она, может, того… Беременная.
— Вот как? Это что, точно?
— А что? Что ты губы-то поджимаешь? — окрысился сын, ставя на плиту чайник. — Мы в законном браке. Нам уже по двадцать два года. Я зарабатываю…
— А ничего! Прежде чем детей заводить, пригляделся бы, любит ли она тебя…
— Опять двадцать пять! Когда ты уймешься? — рявкнул сын.
Он молча заварил в кружке чай и вышел из кухни.
Татьяна Борисовна прикусила губу. Вечно она не сдерживается, а толку?
Только отношения с сыном портятся. Надо молчать и терпеть. А что, собственно, терпеть? Ее никто и не обижал. Просто материнское сердце страдало от безоглядной любви единственного сына к этой профурсетке. Ведь с четвертого класса влюблен! С того момента, как Света переехала в их район и оказалась на одной парте с сыном. Ребята смеялись над ним — уж больно откровенной была влюбленность мальчика. И портфель ее носил, и уроки за нее делал. А та только носом крутила. Известно, как девчонки к одноклассникам относятся. Никак. За людей не считают. И у этой кавалеров было не счесть. Все из старших классов. А Ленчик убивался не на шутку. Едва руки на себя в десятом классе не наложил. Это когда у Светки роман с футболистом был. Затем сына забрали в армию, и Татьяна Борисовна даже радовалась. Думала, забудет девчонку. Куда там! Только вернулся, тут же к Светке и побежал. А у той — полное кораблекрушение. Футболист бросил.
Из пединститута выперли по причине неуспеваемости.
Через два месяца свадьбу сыграли. Это она с горя за моего Ленчика вышла, с привычной обидой думала Татьяна Борисовна. Разве она его ценит? А парень-то орел! Сколько сейчас молодых людей без работы болтается? А он при специальности, дальнобойщиком вон пристроился. Деньги в дом приносит. Не пьет, не курит. А она…
— Мама! — раздался отчаянный крик сына. Татьяна Борисовна бросилась в комнату молодых.
Света лежала на диване. Она была непривычно бледна. Под глазами залегли глубокие тени. Живот женщины поднимался плотным курдючком, словно беременность имела уже как минимум шестимесячный срок. Глянув на свекровь, Света бессвязно заговорила:
— Мама! Хорошо, что ты пришла! А Гриша где? Пусть придет, хорошо, мамочка? Завтра надо Любочку встретить. Она звонила, что приезжает. Только как я пойду? У меня голова болит. И червяк внутри. Я его вижу. Большой такой…
Надо его покормить. Нет, не надо. Пусть сдохнет! Только тогда и я умру, мамочка! Что же делать? Он уже в мозгу сидит, видите? Позовите .Гришу! Я проститься хочу! О-о-о, голова! Голова! Дайте что-нибудь!
— Светуля! Ну что ты? Что с тобой? — чуть не плача, крикнул Ленчик.
— Гриша, это ты? Как хорошо, что ты пришел! А я умираю совсем!
Татьяна Борисовна попятилась к дверям. Невестка никогда не называла ее «мамой». Никогда в их доме не произносилось имя проклятого футболиста. Любочкой же звали Светланину тетю, которую похоронили полгода назад.
— Их уже много, Гриша! Они все ползают по мне! Господи, противно как! И голову сжимают! И живот! Больно, Гриша! Как мне больно! Прогони же их. Гадины скользкие, убирайтесь! — диким голосом закричала Света и потеряла сознание.
Глава 8
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ В ИНТЕРЬЕРЕ
Спустя неделю руководитель отдела здравоохранения администрации одного из крупнейших районов города проводил совещание совместно со специалистами районного центра санэпидемнадзора. Докладывал главный эпидемиолог района:
— Итак, на сегодня можно заключить, что вспышка купирована. За прошедшие дни не зарегистрировано ни одного нового случая. Однако итоги весьма печальны, и позволю себе еще раз их напомнить: в детском саду номер шестьдесят шесть девятнадцатого апреля зарегистрированы массовые желудочно-кишечные заболевания. Пострадали пятьдесят детей средней и старшей групп. К счастью, среди детей летальных исходов нет. Заболевания продолжались в среднем около четырех-пяти дней. Сопровождались лихорадкой, многократной рвотой, симптомами общей интоксикации. Несколько детей были госпитализированы. В настоящее время их состояние удовлетворительно. Клинические проявления болезни у детей позволяют думать о сальмонеллезе.
Совершенно другая картина наблюдается среди взрослого персонала.
Заболели восемь человек. Тяжелейшая клиническая картина, напоминающая брюшной тиф. Следует особо отметить, что заболевания не поддаются обычной антибиотикотерапии. Вчера от перфорации кишечника и развившегося вслед за тем перитонита погибла воспитательница средней группы Светлана Чернова, двадцати двух лет. Кроме того, не установлена причина вспышки. Бактериологические посевы остатков пищи, фекалий, исследования сыворотки крови больных ничего не дали.
Возбудитель не типируется. Семейных вспышек не зарегистрировано, что позволяет думать о заражении именно в детском саду. Персонал связывает заболевание с употреблением в пищу фасолевого супа. Исследовать остатки супа не удалось — работница пищеблока вылила его. Видимо, различия в тяжести клинических проявлений болезни и связаны с разной инфицирующей дозой возбудителя. Дети, как известно, суп едят неохотно, что подтверждают и воспитатели. А взрослые поели от души.
— Вячеслав Павлович, провели ли вы обследование повара детского сада на бактерионосительство? — спросил кто-то из зала.
— Увы, нет.
Пожилой эпидемиолог снял очки, потер лицо, продолжил:
— Здесь вообще странная картина. Повар, молодая женщина, исчезла на следующий день после начала вспышки. Родственники утверждают, что она уехала к подруге. Адреса якобы не знают. Я вообще в полном шоке. Я впервые вижу такую вспышку. Это что-то из времен Первой мировой войны. У Черновой по клинической картине был настоящий брюшной тиф. Опрос персонала показал, что в супе…
