Вавилон-Берлин - Кучер Фолькер (полные книги TXT) 📗
Гереон послушно вытер ноги. Хозяйка квартиры оказалась такой же толстой, как и ее лицо, и он кое-как протиснулся мимо нее.
– Почему вы явились именно ко мне? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Радуйтесь, что моего Германа нет дома. Он бы вам устроил! Вам что, нечем заняться? У нас вполне приличный дом, и мы никогда не имели никаких дел с полицией.
На вешалке в коридоре висел форменный коричневый головной убор.
– Ваш супруг занимается политикой? – перебил Рат поток слов хозяйки.
– Приходится, раз коммунисты все больше наглеют, а полиция не может их приструнить.
Женщина повела его в комнату, по старой моде обставленную обитой плюшем мебелью. И хотя здесь тоже пахло чистящими средствами, комиссару показалось, что в квартире стоял спертый воздух. Хозяйка, шедшая за ним следом, едва протиснулась в дверь комнаты. На стене висел портрет Гинденбурга, а рядом с ним портрет кайзера. Бывшего кайзера. Оба смотрели на гостей строгими взглядами. Рат сразу вспомнил об их двойниках в ателье Кёнига.
– Присаживайтесь, господин… – заговорила женщина.
– Рат. Комиссар по уголовным делам Рат.
– Понятно. Вы вывели, наконец, на чистую воду Либигов из заднего дома?
Полицейский сел в желтое кресло, едва не утонув в нем.
– Что вы имеете в виду?
– Я ни за что не поверю, что они не коммунисты! Ведь этот Либиг первого мая тоже выходил на улицу, хотя это было запрещено. Но ваши любезные коллеги его не задержали. Когда он вернулся, он вел себя нагло, все время бахвалился, и под мышкой у него был красный флаг. А его жена… Ну я вам скажу!
– Большое спасибо! Я передам вашу информацию… – Гереон не думал, что собеседница заметила его сарказм. С удивлением он увидел, как она, усевшись на диван, продавила его почти до самого пола. – Но, уважаемая госпожа Шеффнер, меня интересует кое-что другое…
Женщина заерзала на диване.
– Но у меня мало времени. Вы оторвали меня от уборки.
– Я ищу мужчину, который должен жить здесь, но, очевидно, не живет.
Фрау Шеффнер посмотрела на гостя непонимающим взглядом.
– Вам говорит что-то имя Алексей Иванович Кардаков? – спросил тот.
– Русский? Нет! В этом доме нет ни одного русского.
– И никто за последние два месяца сюда не въезжал?
– Сюда – нет. Из первого заднего дома выехал Брюкнер. Мой Герман вышвырнул эту красную свинью, потому что он не мог заплатить за аренду. Теперь там живет новый жилец, но он немец, а не русский.
– Кардаков уже давно в Германии. Может быть, вы просто не заметили, что он русский.
– Поверьте мне, это я бы заметила. Кроме того, у того нового жильца немецкая фамилия.
– Какая?
Женщина задумалась.
– Мюллер или Мёллер. Какая-то очень распространенная. Сейчас, когда вы спросили, я удивилась, что не знаю этого точно. Вероятно, потому, что я еще ни разу не видела этого мужчину. Я воспринимаю имена только вместе с лицами.
– Вы его никогда не видели? – Рат не мог поверить, что от этой женщины здесь вообще что-то могло ускользнуть. Господин Мюллер или Мёллер, должно быть, был невидимкой. Или не-опознанным объектом.
– Нет. – Хозяйка пожала плечами, как будто сама удивлялась этому своему упущению. – Но мой муж наверняка его видел, ведь он собирает арендную плату.
– Сколько времени уже живет здесь этот господин?
– Не так долго. Сейчас скажу. Пожалуй, один месяц. Он работает ночным сторожем, насколько я знаю. Герман говорил, в «Осраме». А днем он спит. Вы можете спросить любого в доме – он даже не показывается.
– Еще один вопрос… – Гереон вынул из кармана обрывок газеты и придвинул фрау Шеффнер через стол фото погибшего русского. – Может быть, вы когда-нибудь видели этого мужчину?
Она с любопытством взглянула на фотографию и покачала головой, но потом вдруг оживилась.
– Это тот самый, из газеты? Бедный парень, которого достали из канала! Он и есть ваш Кардаков?
– Нет, это другой, – быстро сказал Рат и убрал обрывок газеты, а затем достал фото с глянцевой поверхностью. – Вот Кардаков.
– Никогда не видела.
Неожиданно комиссару пришел в голову еще один вопрос:
– Скажите… Вы пару дней тому назад не слышали ночную ссору? Здесь, перед домом?
– Мы спим в задней комнате, потому что здесь ужасный шум от поездов. Так что мы не знаем, что происходит на ули… – Хозяйка вдруг запнулась. – Один момент! Во дворе недавно ночью действительно был какой-то скандал. Какой-то тип так орал, что мы встали. Герман хотел уже вмешаться. Но потом, когда он вышел на улицу, эти скандалисты уже ушли. Наверное, с ними уже кто-то разобрался. Вы ищете Кардакова из-за этого? Кто-то из дома пожаловался? Они могли бы прийти и к нам. Герман навел бы порядок.
– Похоже, что ссорились двое русских, – перебил ее Рат.
– Один точно был русский, но другой – немец.
– Немец? Вы уверены?
– Абсолютно. Это был тот, который следит здесь за порядком. Конечно, это был немец!
– А когда это случилось?
Женщина немного задумалась.
– Понятия не имею. Мне кажется, в понедельник или во вторник. Где-то в начале недели. – Толстушка посмотрела на настенные часы. – Так, – сказала она, вставая, – я должна попросить вас уйти. Мне надо закончить уборку, а потом еще готовить. – Рат удивился, как проворно она поднялась. Сам он с трудом выбрался из кресла, в котором едва не утонул. – Вам следовало бы сходить в задний дом! – крикнула Шеффнер ему вслед. – Полиция должна заняться Либигами!
Оказавшись на улице, Гереон действительно направился к первому заднему дому. Его любопытство в меньшей степени касалось семьи Либиг, чем господина-невидимки. Во дворе полицейский глубоко вздохнул, радуясь тому, что покинул помещение с пронизывающим все запахом моющих средств. Опора для выбивания ковров была пуста, и во дворе не было ни души, как будто кругом распространились слухи, что в доме полиция. Во втором дворе комиссар услышал звуки работающей циркулярной пилы.
По почтовым ящикам, висевшим на заднем доме, он установил, что там действительно проживал господин Мюллер. Неужели Кардаков выбрал себе самую банальную из всех немецких фамилий? Или здесь все же жил ночной сторож с завода компании «Осрам»? Рат поднялся по лестнице на второй этаж и позвонил. В квартире было тихо. Полицейский прислонился к двери и прислушался. Ни звука. «Он не показывается весь день», – сказала толстая жена коменданта. Гереон посмотрел на часы. Почти половина пятого. Тогда ночной сторож уже давно должен быть на ногах. Но и после повторного звонка никто не открыл. Единственным звуком, который Рат услышал в квартире, была трель звонка. Или господин Мюллер оглох, или его не было дома.
Решив, что, раз уж он оказался на лестнице, можно сделать еще одно дело, комиссар поднялся на один этаж выше и позвонил в квартиру Либигов. Но и здесь стояла тишина.
Выйдя на улицу, Рат закурил, чтобы лучше думалось. Он хотел было бросить спичку на улицу перед домом, но не стал этого делать, потому что заметил за окном первого этажа контуры полного лица. Фрау Шеффнер действительно была очень любопытна, как он от нее и ожидал. Тем более странно, что она еще никогда не видела господина Мюллера. Гереон коснулся своей шляпы в знак приветствия и обрадовался, увидев, что полное лицо исчезло.
Что-то с этим адресом было не так. Полицейский решил позже еще раз зайти в дом на Луизенуфер, чтобы понять, кто этот невидимый господин, скрывающийся под фамилией Мюллер. Или он говорил с русским акцентом, или Кардаков просто оставил Элизабет Бенке ложный адрес. Но ясно было одно: Алексей Иванович Кардаков исчез и не хотел, чтобы его нашли. А в то, что это было связано исключительно с долгом по квартплате, Рат больше не верил. Не верил после того, как из канала достали труп. Исчезновение одного русского и смерть другого были явно связаны между собой.
И потом, здесь была еще одна неувязка. Гереон задавался вопросом, не видел ли он уже однажды господина Мюллера. Невысокий мужчина со слишком большой шляпой. Мужчина, который во время его первого визита сообщил ему о ссоре двух русских. Фрау Шеффнер, напротив, твердо, как неприступная скала, утверждала, что русский ссорился с немцем. Кто говорит правду?
