Плохая кровь - Бруно Энтони (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
– Эй! Что ты тут делаешь? – Парень держал голову набок, чтобы патлы не лезли в глаза, решил Тоцци. Парень был определенно крутой, хотя на первый взгляд и не скажешь. Без сомнения, из команды Д'Урсо. – Я тебя спрашиваю: что ты делаешь тут? – повторил парень по слогам. Подумал, видно, что Тоцци иммигрант.
– Клумбы вскапываю, – ответил Тоцци.
– Этот тип, садовник, как его там, уже давно отвалил. Ты-то чего тут торчишь?
– Ник оставил меня перекопать клумбы. Давно пора. Поглядите сами. – Тоцци показал на клумбы. – Корни должны дышать. Надо взрыхлить землю, чтобы воздух проходил.
Тоцци был прав: все лето к клумбам никто не притрагивался. Ник – дерьмовый садовник. Панк кивнул, присмотревшись получше.
– Ты еще долго?
Тоцци пожал плечами.
– Как получится. Дел здесь полно. Взгляните на кустарники – они все переплелись. Надо и подстричь. Работа большая. За сегодня, пожалуй, и не управлюсь. Никак не выйдет. – Тоцци подумал, что недурно бы подготовить почву, если придется прийти еще раз.
– Угу, смотрится паршиво. – Панк кивнул и поддернул рукава фиолетового свитера. – Сделай все как следует, ладно?
– Ну еще бы. Конечно. Уж это-то я умею.
Тоцци все улыбался, пока панк не вернулся в дом. Теперь, черт возьми, придется вкалывать. Тоцци терпеть не мог копать клумбы. Это еще хуже, чем подстригать газон в августовский зной. После того лета, когда он служил у садовника, между последним классом школы и первым курсом колледжа, Тоцци поклялся себе, что никогда больше не возьмется за такую работу. Кто бы мог подумать, что через восемнадцать лет он снова будет ковыряться в земле? Правильно говорят – не зарекайся.
Он работал с половины одиннадцатого почти до трех и за все это время не увидел ни черта. Никто не входил и не выходил – только панк около полудня уехал на черном «мерседесе» Д'Урсо. Ни вереницы нелегальных иммигрантов, ни хихикающих гейш, никаких следов Джона Д'Урсо или его жены. Только маленькая девчушка уставилась на него сквозь стеклянные двери, ведущие на веранду. И какая-то японка увела ее прочь. Насколько Тоцци успел рассмотреть, эта японка казалась старше убитой девушки: возможно, ей лет двадцать пять – двадцать семь. Красотка. Тоцци представлял себе этих нянечек довольно невзрачными. Впрочем, он ведь ожидал, что Академией Истлейк руководит старая перечница, а там оказалась Роксана. Вкалывая, Тоцци надеялся, что японка выйдет с девочкой погулять во двор и можно будет поговорить, но этого не случилось. Тогда Тоцци подумал, что если он войдет в дом, то, может быть, где-нибудь на нее наткнется. Когда панк уехал, Тоцци позвонил и попросился в сортир. Горничная-латиноамериканка открыла ему и провела в туалет на первом этаже. И подождала за дверью, чтобы с честью проводить назад. Черт. Он напрягал воображение, стараясь изобрести еще какую-нибудь уловку, чтобы добраться до няни, но в конце концов единственное, что ему оставалось делать, это работать, наблюдать и ждать благоприятного случая. К концу дня стало очевидно, что в понедельник ему придется вернуться к кустарникам. Черт. В четверть четвертого он взял инструменты и побрел к машине.
Направляясь в Уихавкен, в свои меблированные комнаты, Тоцци все думал о японке, которую видел в доме Д'Урсо. Почему член мафии позволил жене впутаться в это дело с нянечками? И почему эти нянечки – японки? Может, хотел занять жену чем-то, чтобы не слишком надоедала? Вероятно. Но пусть даже это и законный бизнес – зачем позволять ей работать вне дома? Эти ребята не любят привлекать к себе внимание, их дома – их крепость в самом прямом смысле слова. Разве не приходило ему в голову, что такой вот семейный бизнес мог бы заинтересовать ИРС или Службу иммиграции? И почему именно японки? Концы с концами никак не сходились. В пятницу Гиббонс рассказал ему, как нашел в «хонде» шланг для подачи воздуха. Предположим, Д'Урсо нелегально ввозит в страну японских рабочих, но зачем ему эти заморочки? На мексиканской границе можно грузовиками набирать нелегальных иммигрантов из Центральной Америки. И они сами пробираются в Штаты всеми правдами и неправдами. Так не дешевле ли заняться этим, чем доставлять людей по одному из Японии морским путем? К тому же Роксана полагает, что жена Д'Урсо сбивает цены. Какой им навар с этих японских нянечек? А Д'Урсо предпринимал операцию только в том случае, если она сулила хороший куш. Да, концы с концами не сходились, никак.
Тоцци все думал о няне в доме Д'Урсо, старался припомнить ее лицо. Выражение у него было другое, более разочарованное, чем у тех нянечек-азиаток, которых он видел в Милберне. Тут уже далеко не «Чайный домик под полной луною в августе» – нет той невинности, той счастливой восторженности. Казалось, она знает гораздо больше, чем когда-либо осмелится рассказать.
Выезжая с Парквэй и поворачивая на Третью Восточную дорогу, Тоцци затряс головой, озлившись на самого себя. Ну вот опять. Господи Боже, да ведь он видел-то ее каких-нибудь двадцать секунд. И выстраивает подробное характерологическое исследование на основании беглого взгляда с расстояния в тридцать футов через стеклянную дверь? Довольно шаткое основание. Снова он сочиняет, снова подгоняет реальность под свои теории. Вот так всегда он и наживал себе неприятности. Гиббонс всегда предостерегал его от подобных штук. Возможно, Гиббонс был прав.
Проезжая по главному шоссе, Тоцци опять задумался об убитых ребятах, о том, как их тела были разрезаны, а шеи сломаны ударом каратиста, и тут вдруг вспомнил, что сегодня в четыре часа в Хобокене состоятся занятия по айкидо. Он взглянул на часы и решил, что как раз хватит времени помыться, прихватить какую-нибудь одежку и добраться до секции. Тоцци подумал, что, бросая противника на маты, он сможет хоть на ком-нибудь сорвать накопившееся раздражение. Да, вот именно: сорвать на ком-нибудь свою досаду. Вот что нужно после пропащего дня.
Как он ошибся!
Нил-сенсей окончил демонстрацию и поклонился одутловатому парню с черным поясом, потом велел ученикам разбиться на пары и отрабатывать прием. Пухлый аспирант из Института Стивенса хлопнул Тоцци по плечу и спросил:
– Ну что, потанцуем?
– Давай, – Тоцци заметил, что у парня синий пояс, одна из средних степеней. Неплохо. Значит, он достаточно опытен, чтобы чему-нибудь научить, но не так силен, чтобы ты рядом с ним смотрелся недоноском.
– Меня зовут Крис, а тебя?
– Майк.
Крис снял очки и поправил помочи.
– Ты в первый раз?
– Да, тренируюсь в первый.
Крис улыбнулся, кивнул, снова надел очки.
– Я так и подумал. Ты вроде стесняешься. Ничего. Я только через полгода перестал себя здесь чувствовать полным идиотом.
– Да что ты? Через полгода? – Этого только недоставало – комплекс неполноценности длиной в полгода.
– Ну ладно: этот прием называется «цуки котэ гаэси», что приблизительно означает «перехват запястья в кулачном бою».
Ты атакуешь. Нужно метить куда-нибудь сюда. – Крис показал себе на грудь. – Давай сначала медленно.
Тоцци встал в исходную позицию «бамми», выставив правую ногу перед левой и развернув ее под углом девяносто градусов. Он сжал кулак ладонью вверх, как это делал черный пояс во время демонстрации, и постарался припомнить, как тот парень стукнул Нила-сенсея: резко, вывернув запястье, как в каратэ. Сегодня его уже дважды корили за неточную атаку, и теперь он решил хоть раз вмазать как следует. Крис взглянул ему в глаза и кивнул. Тоцци глубоко вздохнул, решительно шагнул вперед и ударил... пустоту. Крис увернулся от удара, кулак Тоцци завис прямо перед ним, а сам Тоцци потерял равновесие. Крис мигом воспользовался положением, перехватил запястье Тоцци и вывернул его назад, так что Тоцци ничего больше не оставалось, как только хлопнуться на спину.
При падении Тоцци забыл согнуть ногу, как его учили. И так сильно треснулся о мат, что заныли почки.
Крис стоял над ним, теребя очки на носу.
– Наверное, Майк, тебе не сказали. Сила атаки всегда определяет силу броска. Поэтому я и сказал – давай медленно.
