Протокол «Сигма» - Ладлэм Роберт (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗
– Во время войны мы то и дело ворочали эту скалу. Она закрывает начало последнего прохода. – Он указал царапины и сколы на валуне; Бен сразу понял, что они сделаны несколько десятков лет назад. – А дальше уже ваше личное дело. Здесь я с вами расстанусь. Дальше идет очень узкий и очень низкий лаз, но я уверен, что вы сможете проползти по нему.
Бен наклонился к дыре и всмотрелся в нее, испытывая нечто вроде пугающей зачарованности. В следующий миг на него нахлынула волна паники.
Это какой-то проклятый склеп. Нет, я не смогу этого сделать.
– Вам придется проползти метров двести. Почти все время по ровному месту, лишь в самом конце будет подъем. Если только с тех пор, как я был здесь мальчишкой, проход не обвалился, то вы выберетесь к замочной скважине.
– И оттуда выход прямо в Шлосс?
– Ну, конечно, нет. Вход закрывают ворота. Возможно, даже запертые. Скорее всего запертые.
– И вы только сейчас мне об этом говорите?
Нойманн вытащил из кармана старой зеленой парки большой заржавленный ключ странной формы.
– Не могу сказать наверняка, что он будет работать, но, когда я в последний раз пользовался им, все получилось как надо.
– Последний раз был пятьдесят лет назад?
– Даже больше, – сознался Нойманн. Он протянул Бену руку. – Теперь я с вами прощаюсь, – торжественно произнес он. – Желаю вам большой удачи.
Глава 44
Лаз оказался чертовски тесным. «Несомненно, бойцам Сопротивления требовалось немало смелости и подлинной решимости для того, чтобы преодолеть этот последний этап на пути к Шлоссу, да к тому же делать это много раз, – думал Бен. – Ничего удивительного, что они привлекали к делу мальчишек, таких, как маленький Фриц Нойманн, которому было не так уж трудно одолеть эту щель».
Бен, извиваясь всем телом, полз по узкому лазу. Точно так же ему приходилось пробираться в пещерах Уайт-Сульфур-Спрингс, но там «шкуродеры» никогда не бывали длиннее нескольких футов. А по этому, как ему казалось, он преодолел уже несколько сотен ярдов.
Только теперь он по-настоящему понял, что имели в виду матерые спелеологи, упорно утверждавшие, что подземные похождения позволили им испытать настоящий ужас: это и боязнь темноты, и постоянно грозящие опасности, такие, как возможность угодить в невидимый провал под ногами, заблудиться в безвыходном лабиринте, оказаться похороненным заживо.
Но у него не было выбора, во всяком случае теперь. Он думал только об Анне и собирал волю в кулак.
Он полез в отверстие головой вперед, чувствуя, как навстречу тянет холодный воздух. На входе высота лаза составляла фута два, а это значило, что способ передвижения у него только один – скользить на животе, как червяк.
Он снял с плеч рюкзак и отталкивался ногами, приподнимая туловище на руках и толкая рюкзак перед собой. Пол туннеля оказался на дюйм, а то и два покрытым водой, и штаны Бена сразу же промокли насквозь. Лаз резко сворачивал то в одну, то в другую сторону, и Бену то и дело приходилось изгибаться самым неестественным образом.
Но вот лаз наконец-то начал расширяться, потолок приподнялся до высоты четырех футов, и Бен получил возможность подняться из ледяной воды, встать на ноги и дальше идти пешком, пусть даже и скрючившись в три погибели.
Впрочем, очень скоро его спина заныла, и он был вынужден остановиться, опустив рюкзак на мокрый пол и упираясь руками в бедра.
Чуть передохнув и двинувшись дальше, Бен заметил, что потолок снова начал снижаться и вскоре опустился примерно до трех футов. Тогда он встал на четвереньки и, словно краб, заковылял дальше.
Но таким образом он смог двигаться недолго. Каменное крошево, покрывавшее пол, больно врезалось в коленные чашечки. Он попытался перенести вес тела на пальцы ног и руки. Устав от такого способа передвижения, он снова пополз. Потолок опустился еще заметней, и Бен повернулся на бок и, отталкиваясь ногами и подтягиваясь на руках, полез дальше по вьющемуся туннелю.
Лаз сделался еще ниже – не более восемнадцати дюймов, – Бен начал задевать потолок плечом, и ему понадобилось на мгновение остановиться, чтобы подавить нахлынувший страх. Дальше он опять полз на животе, но теперь уже не видел перед собой окончания пути. Луч фонаря пробивал футов на двадцать вперед, но туннелю, шириной с гроб, высотой с гроб и даже формой напоминавшему гроб, казалось, не было конца. Стены вроде бы сужались.
Сквозь призму страха Бен все же замечал, что лаз, кажется, начал медленно подниматься, что на полу, все еще очень сыром, больше не было воды и что, самое ужасное, теперь он задевал камни и животом, и спиной.
Он все так же толкал рюкзак перед собой. Туннель стал еще ниже и не превышал двенадцати дюймов в высоту.
Бен попался в ловушку.
Нет, не попался, еще не попался, но определенно уже чувствовал себя пойманным. Еще немного, и ужас овладеет им. Он должен протиснуться здесь. Его сердце отчаянно колотилось, все его существо захлестнул страх, и ему пришлось остановиться.
Бен хорошо знал, что на свете нет ничего, хуже паники. Она лишает тело подвижности, нарушает координацию. Он сделал несколько глубоких, медленных вдохов и выдохов, а затем полностью выдохнул, чтобы уменьшить обхват груди и протиснуться в узкий проход.
Чувствуя, как тело покрывается холодным липким потом, Бен заставил себя втиснуться в дырку, пытаясь сосредоточиться на том, куда он направлялся и зачем, на том, насколько это важно, на том, что он будет делать после того, как попадет в Шлосс.
Подъем становился круче. Бен вдохнул и почувствовал, как стены с обеих сторон сдавили его грудную клетку, не позволяя легким наполниться воздухом. Это ощущение сразу же заставило сработать рецепторы, выплеснувшие в организм новую порцию адреналина. От этого дыхание сделалось частым и поверхностным, Бену показалось, что он вот-вот задохнется, и ему пришлось снова остановиться.
Не думать.
Расслабиться.
Лишь один человек на свете знал, что он находится в пещере. Ему предстояло остаться замурованным заживо здесь, в этом черном, как смоль, аду, где не было ни дня, ни ночи.
Бен обнаружил, что воспринимает эти панические мысли с отчетливым скептицизмом – судя по всему, власть над телом и духом перешла к лучшей, более смелой части его «я». Он почувствовал, что сердцебиение успокаивается, что восхитительный холодный воздух заполняет легкие до самых верхушек, что спокойствие растекается по телу, словно капля чернил по листочку промокашки.
Полностью овладев своими мыслями, он снова заставил тело двинуться вперед, извиваясь по-змеиному, не обращая внимания на царапавшие спину камни.
Внезапно потолок резко пошел вверх и стены разошлись в стороны. Бен поднялся на ноющие колени и руки и побрел на четвереньках вверх по проходу. Вскоре он оказался в небольшом темном гроте, где мог – какое блаженство! – стоять, выпрямившись во весь рост.
Он заметил слабый отблеск света.
Это был очень тусклый и отдаленный свет, но Бену он показался ярким, почти как день, таким же радостным и многообещающим, как восход солнца.
Прямо перед ним находился выход из пещеры, который действительно немного походил очертаниями на замочную скважину. Бен взобрался на груду щебенки, затем подтянулся на руках, опираясь на выступ, и в конце концов оказался на твердом и ровном месте.
Там он увидел прямо перед носом ржавые железные брусья древних ворот. Было видно, что их изготовили специально для этого отверстия, они входили в проем неправильной формы так же плотно, как крышка в люк на палубе судна. Бен не имел представления о том, что находится за воротами, но заметил продолговатую полоску света, который вроде бы пробивался под дверью.
Он вынул ключ, который дал ему Нойманн, вставил в замок и повернул.
Попытался повернуть.
Но ключ не повернулся. Язычок не сдвинулся с места.
Замок намертво проржавел. А чего же еще можно было ожидать: к старому замку не прикасались уже несколько десятков лет. Посветив своим фонариком, Бен увидел сплошную массу ржавчины. Он снова принялся ворочать ключом взад и вперед, но все попытки оказались тщетными.
