Дьявол в раю - Леонов Николай Иванович (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Было над чем пораскинуть мозгами. Гуров потер виски ладонями. Что, если интуиция не подводит Марию?
За обедом Мария капризничала. Гуров переставил тарелки с бараниной и овощами на соседний пустой стол, принес курицу с чем-то непонятным и пиалу с протертым супом.
– Вылью на голову, – понюхав жидкость, пригрозила привереда.
– Как вашему величеству будет угодно, – смиренно потупился Гуров.
Мария обглодала ножку курицы, отодвинула тарелку.
– Не откажи в любезности, принеси мне двойной джин, тоник и персик.
– Мария, побойся бога! В такую жару и двойной джин!
– Ведь на халяву, сэр!
– Не произноси это пошлое слово, прошу, – Гуров встал и отправился выполнять заказ.
Приняв запотевший стакан, Мария с грустью сказала:
– Не любите вы простых людей, господин.
– Не люблю, – признался Гуров, увидел полицейского, который уже поменял свой отутюженный костюм на пляжные шорты. За ним шли девушка и парень.
– Быстро же они обернулись, – заметил Гуров.
Мария проследила за его взглядом.
– Коллеги? – Она поставила джин перед Гуровым. – Милый, будь хорошим мальчиком, вылей. Ужасно, если от женщины днем несет алкоголем.
– Конечно, нет проблем! – Гуров выплеснул джин в траву.
Мария с Гуровым выкурили по сигарете, выпили по чашке кофе и вышли на многолюдную аллею, ожидая, пока полицейские перекусят. Вскоре появились и они. Гуров слегка кивнул, направился к своему дому. Думая, в каком месте лучше всего провести беседу, он решил использовать свой номер как конспиративную квартиру.
Мария усадила гостей, налила всем вина, подвинула блюдо с фруктами и, мило улыбнувшись, ушла в другую комнату.
Лейтенанта звали Захра, его прекрасно знал весь обслуживающий персонал отеля, что было и хорошо и плохо.
Новые оперативники были болгарского происхождения. Девушка – София, парень – Людмил. Главное же – оба говорили по-русски.
Гуров заметно повеселел и сообщил, что о предстоящей работе не может сообщить коллегам практически ничего. Главная цель операции является секретом Интерпола, и поэтому, увы, он, полковник, обязан молчать. Теперь о том, что рассказывать можно.
Некий груз, килограммов от десяти до двадцати, должен быть переправлен из Анталии в Москву. Предположительно груз уже находится на территории отеля. Почти с уверенностью можно утверждать, что в операции будут принимать участие и турки, и русские. Возможно, задействованы люди и других национальностей. Мои соображения? Гуров вновь оглядел своих помощников, пытаясь понять, кто на что способен.
Пауза затянулась, оперативники терпеливо ждали.
– Распространяться о своих предположениях я не стану. И не потому, что это секрет, а оттого, что сам не люблю досужих версий. Мы имеем четырех подозреваемых: двое мужчин и две женщины. Вы видели эту компанию. Каковы их роли, имеют ли они непосредственное отношение к нашему делу, пока неизвестно. Именно это и надо узнать во что бы то ни стало. Как? Прежде всего необходимо выяснить, как они проведут вечер. Не исключено, один из мужчин может вечером уехать из отеля. Людмил, – Гуров взглянул на парня, – вам придется прокатиться за ним, посмотреть, с кем он встретится.
– Понял. В каких случаях задерживать?
Гуров подумал, что хрупкий оперативник здоровенного Петра, да и грузина Гиви, задержать без оружия не сможет, а разрешить Людмилу взять пистолет нельзя. Если начнется стрельба, потом не расхлебаешь.
– Знаете, лейтенант, если один из объектов уйдет с территории, ведите его вдвоем с Людмилом. Я выражаюсь ясно? «Водить» – это наблюдать. Если при встрече будет передан чемодан, сумка, объемистый сверток, не задерживать ни в коем случае.
– А если он будет стрелять? – спросил Людмил.
– Не будет, – успокоил Гуров и повернулся к девушке: – София, ваша задача – установить, как объекты провели вечер. Ну, кажется, все! – Встал, но тут же, вспомнив что-то, попросил всех задержаться: – Да, главное и неукоснительное условие: ни при каких обстоятельствах нельзя дать объекту почувствовать слежку!
Глава 4
Господин Назих-бей – так звали известного и почитаемого в Анталии владельца этого отеля и еще двух аналогичных – был сравнительно молод, где-то около сорока, и хорошо сложен, что для турка явление достаточно редкое. Встретились они с Гуровым в том же кабинете, куда утром пригласили полковника. Управляющий отсутствовал, зато был здесь начальник полиции, человек явно самоуверенный и желающий быть хозяином положения. Естественно, только в те моменты, когда Назих-бей молчал. На диване скромно сидел Еланчук как представитель Интерпола и переводчик.
Гуров, поначалу настроенный миролюбиво, нейтрально, услышав начальственный резкий голос полицейского, решил усатому самоуверенному наглецу спуску не давать.
– Нет! Нет! И нет! – клокотал полицейский. Естественно, что Гуров получал все это в переводе Еланчука. – Никаких наркотиков в отелях господина Назих-бея никогда не было и быть не может! – Низкий поклон хозяину. – Интерпол сел в лужу и готов свалить свой провал на других. – Снова поклон хозяину.
Следует сказать, что сам Назих-бей держался совершенно бесстрастно, пил из высокого бокала минеральную воду, любовался игрой пузырьков.
– И зачем к делу допустили этого русского? Пусть они сначала наведут порядок у себя дома, а потом учат нас, как следует работать.
Вот подобных слов начальнику полиции говорить не следовало.
– Мне очень приятно было познакомиться с высокочтимым господином Назих-беем, – Гуров поклонился. – У вас великолепный отель, отличное обслуживание. Мне искренне жаль, что у вас негодная полиция, и существование столь великолепного заведения столь быстро и печально закончится. Примите мое искреннее сожаление, – он сухо кивнул и решительно шагнул к двери, умышленно замешкался, давая возможность Еланчуку перевести.
Назих-бей быстро пересек кабинет, взял Гурова под руку, подвел к стене-бару, нажав кнопку, открыл его, жестом подозвал Еланчука.
– Я сегодня говорил с Москвой и много слышал о вас, господин полковник. Я безмерно рад, что в трудный момент вы оказались у меня в гостях, и посему даю вам неограниченные полномочия в моих владениях.
Начальник полиции вышел на цыпочках, дверь за собой закрыл бесшумно. Сказав друг другу еще несколько комплиментов, они выпили коньяка, после чего Гуров перешел в атаку.
– Наркомафию можно сравнить с такой неизлечимой и смертельной болезнью, как рак.
Назих-бей слушал внимательно, согласно кивнул.
– Я не буду вас утомлять специальными терминами. В конце концов, важно лишь одно: болен человек или здоров.
– Это и есть истина! – по-русски произнес Назих-бей.
– Можно подождать, человек либо выздоровеет, либо умрет.
Назих-бей понял без перевода и замахал руками, быстро заговорил.
– Он говорит, что ему не страшен рак, достаточно того, что газеты и телевидение сообщат, что в его отелях торгуют наркотиком, – перевел Еланчук.
– Если мне не будут мешать… – Гуров замолчал, долго вытряхивал из пачки сигарету, долго прикуривал.
– Этот человек уже не работает, – сказал хозяин.
– Только мудрость делает человека богатым, – усмехнулся Гуров.
– Ну, ты даешь! – сорвалось у Еланчука, и он начал переводить.
Назих-бей оказался не так прост. Выслушав перевод, рассмеялся и погрозил Гурову пальцем:
– Вам нужны люди?
– Люди, как деньги, лишними не бывают.
– Он неправильно поймет, – смутился Еланчук.
– Переведи так, чтобы понял правильно, – разозлился Гуров, так как ненавязчивое упоминание о деньгах считал отнюдь не лишним. В конце концов, он работает во время отпуска, а коммунизм не состоялся.
Еланчук начал переводить, но Назих-бей что-то сказал по-турецки, затем, с трудом выговаривая и коверкая слова, произнес:
– Вы считаете, я дурак? – и достал чековую книжку.
– Рано! – решительно сказал Гуров. – Сначала хирург делает операцию. И данный вопрос, – он указал на чековую книжку, – решает моя жена.
