Дьявол в раю - Леонов Николай Иванович (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
– Договориться, договориться, я понимаю русский, – торопливо сказал лейтенант.
– Зови Софи, – строго сказал Гуров.
Лейтенант исчез, и почти сразу появился Еланчук.
– Хозяин мне час объяснял, как важно сохранить тайну, уберечь авторитет отеля. Что у тебя?
– Звезды считаю. Юрий, ты заметил, что на юге звезды как бы ближе к земле, все небо в дырках?
– Не тяни кота за хвост, говори о деле.
– Боюсь сглазить, – Гуров решил, что коллегу следует подбодрить, рассказал новости.
Из тьмы выступила хрупкая фигура Софии. За нею маячил лейтенант.
– Я здесь, господин полковник.
– Наши русские пьют?
– Мужчины мало и только вино, одна женщина пьет виски, другая – только колу.
– Лейтенант, возьмите машину, поезжайте к этому пареньку, Ялчину, – Гуров повернулся к девушке. – Найдите, кто не спит среди соседей. Я не знаю ваших обычаев, можно приходить в чужой дом ночью?
– Смотря какой хозяин. Если не спит и любитель выпить, то можно. Но брать напитки здесь в баре мне нельзя.
– Лейтенант!
– Я понял, но мне тоже нельзя.
– Юрий, пойди с лейтенантом, разреши проблему. А мы с девушкой о жизни поговорим.
Софи свободно говорила по-русски, но девушка не смела раскрыть рта, чтобы запросто болтать с русским господином полковником, который был для нее чем-то вроде господа бога.
Гуров неожиданно для себя сказал:
– Может, тебя поцеловать? Тогда ты поймешь, что я обычный мужик.
София густо покраснела, неловко отстранилась, не проронив ни слова.
– Знаешь, чем я от тебя отличаюсь? – спросил Гуров. – Кроме пола, конечно. Не знаешь? Так вот, меня значительно больше били.
– Вас? – невольно ахнула София.
– Меня, меня! Били руками и ногами, деревом и железом, и по голове и куда попало.
– Как? Почему?
– Такая работа. А люди не хотят идти в тюрьму. И я их отлично понимаю.
– Так они преступники!
– Для тебя, для меня. Для папы, мамы, для себя самого человек всегда оправдание найдет. И я для него враг, палач, мент поганый.
– Это сленг?
– Это жизнь, Софи. Жизнь паршивая, но единственная. И ты должна пойти, обмануть человека, может быть, хорошего, пить с ним вино и узнать, как живут его соседи. Не появились ли у них лишние деньги. Это наша работа, девочка. Грязная работа! Но куда от нее денешься?
Местные сыщики уехали, а Гуров с Еланчуком отправились к веранде, где гуляла русская компания.
Гиви с Петром и женщины находились на веранде одни. Сначала Гуров, сидя за столом на ярус ниже, поглядывал на соотечественников довольно безучастно и от наблюдения никаких результатов не ждал. Даже если компания замешана в деле, интересных разговоров ждать здесь, за столом, не приходилось. Но вскоре сыщик изменил свое мнение. Петр совершенно не пил, что настораживало. Участие в группе Гиви изначально не нравилось Гурову, ни один умный человек не станет использовать в работе грузина, который привлекает к себе излишнее внимание. Но если русский не пьет, то, возможно, он является центральной фигурой, а грузин используется втемную. Когда такая мысль пришла к Гурову, он внимательно посмотрел и на вторую женщину, чрезмерно полную, вульгарную, которая постоянно вела разговоры о мужчинах, цеплялась за грузина и подсаживалась за столик к Марии, присмотрелся к ее подруге. Они лишь с первого взгляда выглядели похожими, словно родные сестры. Вспоминая прошедшие дни, сыщик понял, что на близком расстоянии ни разу не видел вторую женщину, не слышал ее голоса. Ее затмевала собой Катя, и габаритами, и голосом, полными руками со множеством украшений.
С того места, где сыщики сидели, гуляющая компания виделась нечетко, мешали кусты, да и света было недостаточно.
– Юрий, ты Эльзу вблизи видел? – спросил Гуров.
– Эльза, это которая тихая, рядом с русским сидит? – уточнил Еланчук.
– Верно, она.
– Да уж, ее подруги слишком много, – усмехнулся Еланчук. – Я исключаю участие женщины. Тем более такой броской.
– А ты видел, чтобы они купались?
– В море им не войти, а бассейн, приняв такие объемы, выплеснет всю воду за бортик.
– А руки Эльзы ты видел? – не отставал Гуров.
– При чем тут руки? – удивился Еланчук, поднял взгляд на Гурова, задумался: – Ты полагаешь?
– Ничего я не полагаю, кроме того, что мы с тобой сыщики хреноватые. Интересуемся людьми, а разглядеть их как следует не удосужились. Со своего подчиненного за такую работу я бы скальп снял. А самому все можно, персона великая. Слава богу, здесь Станислава нет, он бы мне сказал несколько слов.
– Я тебя не понимаю, – поскучнел Еланчук.
– Мы оба друг друга не понимаем, что очень скверно, – раздраженно сказал Гуров. – А где парень?
– Какой?
– Ты совсем плохой, Юрий. Оперативников было трое, двух я отослал. Где Людмил?
– Здесь, – тихо раздался из темноты голос опера.
– Хорошо, сядь рядом. Давно ты взял их под наблюдение? – спросил Гуров.
– В семнадцать сорок, господин полковник, я взял под наблюдение обоих мужчин, они зашли в номер к женщинам, пробыли семь минут, вышли вчетвером. За женщинами вела наблюдение София. Они гуляли по парку, ужинали, затем переместились в бар.
– Никто не выходил?
– Сначала сходила в свой номер Эльза, за ней ушла София. Как я понимаю, чисто женские дела. Это было в двадцать один десять. Но когда она в половине десятого не вернулась, русский пошел за ней, а Эльза вернулась через две-три минуты. Я послал Софию его искать, но на пути от бара до дома она русского не нашла.
– Через сколько времени вернулся русский? – спросил Еланчук.
– Через тридцать две минуты, – ответил опер. – А от бара до дома всего шесть-семь минут, – он был явно обеспокоен. – Я сделал ошибку?
– Все ошибаются, – успокоил парня Гуров. – А ты не обратил внимания на обувь русского?
– Темно, господин полковник.
– Темно, – согласился Гуров. – Ты подойдешь сейчас к их столику так, чтобы оказаться рядом с русским. Поздороваешься на турецком языке и попросишь прикурить. Они не поймут. Тогда ты достанешь пачку сигарет и начнешь объяснять жестами, пачку уронишь к ногам русского, нагнешься и посмотришь его обувь. Меня интересует, мокрая она или нет. И брюки посмотри.
– Миллионы не передают на пустынном пляже, который просматривается на большое расстояние, – вмешался Еланчук.
– Много ты там увидишь, – огрызнулся Гуров, но уверенности в его голосе не было. – Я никогда так плохо не работал. – Он поднялся. – Ну-ка, быстро уйдем отсюда.
Они отошли в глубь парка, край веранды был освещен хорошо. Оперативник не спустился по ступенькам, вышел с боковой дорожки, у столика, где только что сидели Гуров и Еланчук, не остановился, спокойно двинулся к центральной аллее, за что получил от Гурова пять баллов.
– Умница, – прошептал он. – Я обязан был его проинструктировать.
По другой аллее шли Катя, Эльза, следом Гиви и Петр. Когда они проходили под фонарем, было хорошо видно, что на Петре светлые брюки и темные ботинки.
– Теоретически он успевал зайти к себе в номер и переодеться, – заметил Еланчук.
– Можно сделать проще, узнать, как он был одет во время обеда, – ответил Гуров. – А практически – это дырка от бублика, ничего не доказывает и никуда не выводит. – Он оглянулся, заметил Людмила, который успел сделать петлю по парку и оказаться позади сыщиков.
Опер был взволнован. Еще бы, человек впервые выполнял задание полковника. Гуров похлопал его по плечу.
– Молодец. Отправляйся в номер, жди возвращения Софии и лейтенанта. Будут новости, давайте ко мне. Сейчас уже два часа ночи и гулять по парку не положено.
Мария спала, но стоило Гурову войти в номер, как она зажгла ночничок.
– Вашу работу нельзя назвать веселой, – зевнула. – Как бы ты мне ни мешал, я сплю здесь отлично.
– Убитый парнишка не мог быть действующим лицом, – думая о своем, ответил Гуров. – Мафия не держит в своих рядах подобных пацанов.
