Счет по-венециански - Леон Донна (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗

— А остальные?

— Комиссар, не знаю, насколько хорошо вы знакомы с Восточной Европой, но у них даже телефонных книг нет, не говоря уже об операторе, который мог бы подсказать, кому этот номер принадлежит.

— А как же полиция?

В ответ делла Корте только презрительно фыркнул.

— Вы звонили по этим номерам? — поинтересовался Брунетти.

— Да, никто не отвечает.

— Ни по одному?

— Ни по одному.

— А что с телефонами на вокзале и в этом баре?

Вместо ответа Брунетти вновь услышал презрительное фырканье, правда, на сей раз делла Корте объяснил свою реакцию:

— Мне еще повезло, что позволили отследить эти номера. — Тут он сделал длинную паузу, и Брунетти понял, что сейчас последует просьба. — Я подумал, — проговорил наконец делла Корте, — что ведь к вам-то этот бар гораздо ближе, так, может, вы пошлете кого-нибудь взглянуть, что там с этим телефоном.

— Где находится это заведение? — спросил Брунетти, взяв со стола ручку, но не забывая, что ничего нельзя обещать заранее.

— Значит, вы пошлете туда кого-нибудь?

— Попытаюсь, — это было единственное, что он мог обещать на данный момент, — так где это?

— У меня есть только название и адрес. Я не настолько хорошо знаю Местре, чтобы сообразить, где это.

На взгляд Брунетти, Местре вообще не заслуживала того, чтобы в ней ориентироваться.

— Заведение называется «У Пинетты». Виа Фагаре, шестнадцать. Вы знаете, где это? — спросил делла Корте.

— Виа Фагаре, кажется, где-то недалеко от вокзала. Но название бара я никогда не слышал. — Согласившись помочь коллеге, Брунетти счел возможным попросить взамен кое-какую информацию. — У вас есть хоть какие-то предположения, что их могло связывать?

— Вы ведь слышали о скандале с фармацевтическими компаниями? — спросил делла Корте.

— Кто ж об этом не слышал? — отозвался Брунетти. — Думаете, они оба в этом замешаны?

От прямого ответа делла Корте уклонился.

— Не исключено, — сказал он, — но мы хотим для начала проверить всех его клиентов. Он работал на очень многих господ из Венето.

— Важных господ?

— Важнее некуда. Последние несколько лет он называл себя уже не бухгалтером, а консультантом.

— И как он был? Хорош?

— Говорят, он был лучшим.

— Вот кому в налоговой декларации разобраться — раз плюнуть, — заметил Брунетти, рассчитывая этой шуткой пробудить в капитане чувство солидарности. Он знал наверняка, что все без исключения итальянцы проклинали налоговую службу, но в этом году, с введением декларации объемом в тридцать две страницы, которую даже министр финансов, по его собственному признанию, не мог до конца понять и заполнить, проклятья зазвучали с новой силой.

Делла Корте выругался вполголоса, что скорее выражало его отношение к налоговой службе, чем чувство солидарности к Брунетти.

— Да уж, думаю, он бы это осилил. Могу поспорить, попадись список его клиентов на глаза какому-нибудь счетоводу, тот бы почернел от зависти.

— А «Медитек» в этом списке есть? — Брунетти назвал крупнейшую из компаний, замешанных в скандале с завышением цен.

— Нет. Похоже, он не имел никакого отношения к их работе с министерством. Что касается самого министра, Фаверо работал на него исключительно как на частное лицо: занимался его личными сбережениями.

— Так он не замешан в скандале? — Это обстоятельство представлялось Брунетти еще более интересным.

— На наш взгляд, нет.

— Вы рассматриваете какие-нибудь другие мотивы для… — Брунетти запнулся, подыскивая правильное слово, — для этой смерти?

Делла Корте немного помедлил с ответом:

— Нет, ничего особенного мы не обнаружили. Он прожил с женой тридцать семь лет, брак был явно счастливым. У него было четверо детей: все с университетским образованием, в неприятные истории никто из них, по нашим данным, не попадал.

— Так, значит, убийство?

— Скорее всего.

— Вы намерены сообщить об этом в прессу?

— Нет, мы будем молчать, пока у нас не будет для них чего-нибудь еще. Разве что кто-то из журналистов доберется до отчета патологоанатома, — ответил делла Корте. По его тону стало ясно: ему по силам сделать так, чтобы оттянуть этот момент хотя бы на время.

— А когда все-таки доберутся? — спросил Брунетти, который всегда с подозрением относился к журналистам, зная их неразборчивость в добывании информации.

— Тогда я и буду об этом думать, — отрезал делла Корте. — Вы сообщите мне, если что-нибудь выяснится по поводу того бара?

— Конечно. Могу я позвонить вам на работу, в квестуру?

Делла Корте дал ему свой прямой номер.

— Да, Брунетти, прошу вас, если что-нибудь выясните, не говорите этого никому, кроме меня. Даже если ответят по моему номеру.

— Хорошо, — согласился Брунетти, хотя просьба его и удивила.

— А я позвоню вам, если всплывет что-то по Тревизану. И вдруг вы еще каким-то образом сумеете выяснить, что их могло связывать. Ведь телефонный номер — это по сути дела ерунда.

Брунетти согласился, хотя на самом деле это было уже кое-что, а по убийству Тревизана — так и вовсе больше, чем все имевшиеся на тот момент данные, вместе взятые.

Делла Корте распрощался, очень коротко, словно его ждали куда более важные дела.

Брунетти положил трубку и откинулся на спинку кресла, раздумывая, что же могло связывать адвоката из Венеции и бухгалтера из Падуи. Да, они вращались в одних и тех же социальных и профессиональных кругах и, разумеется, могли иметь в своих записных книжках имена и телефоны друг друга. Удивляло то, что номер адвоката записан в книжку анонимно. И в странной компании — среди номеров телефонов-автоматов и еще каких-то зарубежных. Но самое подозрительное, что номер адвоката обнаружился в книжке человека, убитого на той же неделе, что и он сам.

Глава 12

Брунетти позвонил синьорине Элеттре, чтобы узнать, не пришел ли ответ от СИП [17] на его запрос о звонках Тревизана за последние шесть месяцев, и услышал, что она еще накануне положила отчет ему на стол.

Он повесил трубку и стал перебирать бумаги: отпихнул в сторону двухнедельной давности рапорт о проделанной работе, до сих пор не дописанный; отложил письмо от коллеги, с которым когда-то работал в Неаполе, оно произвело на него такое тяжелое впечатление, что не хотелось ни перечитывать, ни отвечать.

А вот и списки звонков — желтый конверт с распечаткой. Всего пятнадцать страниц. Он пробежал глазами первую страницу и обратил внимание, что в списке содержались исключительно междугородные и международные звонки из офиса и из дома Тревизана. Каждая строчка начиналась с кода города либо страны, далее шел набранный номер, время звонка и продолжительность разговора. В отдельном столбике, справа, приводился список городов и стран и соответствующие им коды. Брунетти пролистал отчет и обратил внимание, что он содержал лишь исходящие звонки — входящих не было. Это могло означать, что в СИП не послали соответствующего запроса, или что данные по входящим звонкам труднее получить, или, весьма вероятно, уже успели сочинить какую-нибудь новую бюрократическую процедуру обработки таких запросов, и потому информация придет с опозданием.

Брунетти взглянул на список городов в правом столбике. Поначалу он не заметил никаких закономерностей, но уже начиная с четвертой страницы стало очевидно, что Тревизан — или некто, имевший доступ к его телефону, — такую возможность тоже нельзя было упускать из виду — достаточно регулярно, как минимум по два-три раза в месяц, звонил по трем номерам в Болгарию. Такая же картина наблюдалась с несколькими номерами в Польше и Венгрии. Болгарию делла Корте упоминал, это он помнил точно, а вот насчет других стран уверенности не испытывал. Еще в списке мелькали Нидерланды и Англия, возможно, звонки туда были связаны с юридической практикой адвоката. Доминиканской Республики он не обнаружил, а что до Австрии и Нидерландов, также упомянутых капитаном, туда звонили, но не слишком часто.