Не называй меня майором... - Словин Леонид Семенович (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
Легкий с вечера морозец усилился. Сбоку послышались голоса.
По другую сторону путей за высокой платформой прошли двое работяг. Качану видны были только их шапки.
«Ночная смена..».
Один из путейцев отбросил окурок. Сигарета прочертила в воздухе огненную петлю, упала, рассыпав искры на междупутье.
Работяги из Дистации пути трудились где-то поблизости, могли что-то ви-деть.
Качан помедлил. В конце концов отвернулся.
Не бежать же вслед: «Мужики, вы тут давно? Пистолет „макаров случайно не видели?!“
Уборщик, скалывавший снег в конце платформы, прошелся ещё метлой по кромке, сложил орудия труда. Он уходил на перерыв, остановился. Качана поймал неожиданный поворот головы — тот смотрел в его сторону.
«А вдруг?!» — отдалось в груди.
Качан двинулся к нему.
Еще кружилась голова, но слабость понемногу проходила.
Уборщик не уходил. Ждал его. Встретил вопросом:
— Что? Пооблегчили?
— Есть немного.
Качан узнал его.
«Пенсионер-подполковник, бывший начальник патрульно-постовой службы …»
Качан ещё застал его действующим:
«Бравый строевик — хохол из правофланговых…»
Сейчас перед ним был худой высокомерный старик. Он не стал прираба-тывать по месту прежней службы. В Совете ветеранов… Работал физически по ночам, с коллегами почти встречался .
Качана он не помнил. Спросил, как обрадовался:
— Сняли часы — то?!
— Ну! — Старший опер не стал разочаровывать:
Отставник был удовлетворен. Предположил уверенно:
— Еще и бумажник, наверное… — Его радовала собственная сметливость. — Кошелек — это они берут обязательно! Денег, наверное, много было?! — Он быстро смекнул. — Вчера на ЗИЛе получка … До рубля взяли или чуть оставили?..
— На метро осталось… Вы все видели?
Бывший милиционер осклабился:
— А как же! — Он плохо слышал, потому почти кричал. Голос разносился далеко по платформе. — Двое. Оба высокие, в коротких куртках. Знаешь, какие сейчас носят. И без головных уборов… Тут как раз электричка отправлялась…
— Из Москвы?
— Да.
— Откуда они подошли? С электрички?
— Этого не скажу… Когда мне смотреть? — Отставник кивнул на расчищенный прямоугольник платформы. — Да и наблюдать-то?! Сам понимаешь… Запросто голову оторвут!
— Ушли они через мост?
— Не знаю, куда делись… — Розыскная сторона дела его уже больше не интере-совала. — Может на мост ушли или туда, к палаткам, чтобы сразу пропить. Может в электричку сели…
— Электричка была последней?
— Последняя, — он снова засобирался уходить.
Сочувствия в его голосе Качан не почувствовал.
В глазах отставника он был потерпевшим. Таких — фуцанов, фраеров, лохов , терпил — надо было учить и учить, чтобы знали!..
Качан все понял.
— Последний вопрос. Вы их узнаете?
— Чего я узнаю?! — Бывший начальник отделения даже возмутился — ему быть свидетелем! — Чего я видел? Высокие молодые… Подходили… А взяли или нет… Меньше пить надо!
Он позорно бежал.
Качан снова на секунду прикрыл «бандиткой» глаза. Но слезы не было.
«Японский бог!..»
Дальнейшее пребывание его в Домодедове было бессмысленным и ненужным. О случившемся следовало немедленно поставить в известность руководство. Игумнов как ответственный и майор — дежурный должны были, не откладывая, протрубить общий сбор. По горячим следам всем составом тут же начать поиск…
«А как быть с Николой?!» — Игумнов поручил ему встретить своего агента, проверить его сообщение о встречающихся в Домодедове наркодельцах.
С места, где Качан стоял, был виден телефон — автомат. Старший опер собрался с мыслями. Подошел, набрал номер. Игумнов не отвечал. Качан позвонил в дежурку.
— Слушаю… — У телефона был помощник. — Дай трубку дежурному… — Не могу. — А Игумнов? — Он тоже вышел. Пожар у нас…
***
Огонь на перроне вспыхнул сразу после полуночи. Как раз против дежурной части Линейного Управления внутренних дел
Загоревшийся фирменный магазинчик — чистенький, аккуратный — был сверху донизу набит теле-фотоаппаратурой, микрокалькуляторами, фотопленкой. Причиной возгорания мог быть и поджог, и неисправная электропроводка.
Пожар заметили своевременно, в первые же минуты. Его нельзя было не заметить.
Горело лихо, в двух шагах от дежурки. Трещала пластмассовая обшивка, искры летели во все стороны.
Немедленно сообщили по «01».
Пожарные прибыли почти сразу, но огонь распространялся с пугающей быстротой. Были приняты все меры. Пожарные рукава подсоединили где могли и к гидранту в помещении Управления. Бойцы в робах бесстрашно пробивались внутрь, к очагу возгорания.
Начальник розыска Игумнов — тяжелый крепко сбитым молодым телом, с искривленным в юности носом и металлическими фиксами в верхней челюсти — к началу действа опоздал — он проверял посты на Москве-Товарной. Пригнал на вокзал, как оказалось, почти что к шапочному разбору.
Пожар он и водитель увидели ещё издалека, раньше чем машина свернула на привокзальную площадь. Огромное красное зарево в ночи…
Пламя поднялось на полнеба. Искры разносило по перрону. На деревьях в парке по другую сторону ограждения у музея, носившего длинное название — «Павильон-музей „Траурный поезд В.И. Ленина“, уже вспыхивали ветки.
Пока подъезжали, и оттуда, от музея, тоже ударили мощные струи. Там тоже появились пожарные.
Игумнов выскочил ещё на ходу, кинулся по пандусу вверх, к платформам. Картина, представшая ему, напоминала военную хронику. То ли Афган, то ли Чечня…
С открытым огнем, правда, было покончено.
Пассажиры с вокзала, все, кто не спал, высыпали из залов на перрон. Менты с трудом сдерживали любопытных.
Платформу перекрыли.
Огонь начал сдавать позиции.
Первый, с кем Игумнов столкнулся на перроне, был дежурный — высокий, в майорских погонах шкаф. Он стоял на ступеньках у входа в Линейное Управление с сигаретой в зубах — любовался огнем. Позади хлопал глазами постовой, охранявший вход, — в бронежилете, с автоматом. Напротив в нескольких десятках метров пылал догоравший магазин. Вокруг суетились брандмейстеры.
Игумнов мгновенно оценил обстановку.
Мордастый пожарник, выскочивший из горящей палатки, согнул руку колесом — под мокрой робой у него было засунуто что-то громоздкое.
Игумнова как ветром подхватило. Он догнал брандмейстера, дернул сзади. — Ты что делаешь?! Неси сюда!
Тот обернулся. Увидев гражданского, попер буром:
— Ты кто такой?!
— Начальник розыска…
— Документ покажи!
— Ах, ты…
Игумнов схватил его за ворот, потащил в сторону.
— Что за народ!?
Пожарные даже в воровстве не хотели себя затруднить: «Взять на хапок и все!»
Краем глаз заметил: у пробегавшего второго пожарника роба тоже оттопырена…
— Крысы, мать вашу…
Не отпуская первого брандмейстера, Игумнов достал пробегавшего ногой.
— Куда?! Клади!
— Перебьешься…
Игумнов взорвался:
— Дежурный! Давай понятых! Где следователь?!
Майор — дежурный, наблюдавший до того благодушно, тотчас дал задний ход.
— Вы че, козлы?! Рехнулись?!
Грабеж прекратился.До пожарников дошло, наконец: тому, что они делают, есть четкое определение: «подсудное дело»!
Брандмейстеры пошли на попятный.
— Капитан! — Пожарники сменил тон. — Извини!
Молоденький лейтенант-пожарник тоже подскочил.
— Ребята, тут какое-то недоразумение…
— Какое недоразумение?! Кладите здесь…
Брандмейстеры не стали скандалить, молча сложили добычу . У обоих под робами оказались японские цветные телевизоры.
Игумнов обернулся к дежурному:
— Пошли помощника и пару ребят, пусть осмотрят машину! Кто знает, сколько они успели перетаскать… Прикажи, чтобы все складывали здесь у дежурки. Выставь охрану, пусть все перепишут. Сам проверь…
Дежурный заметил кротко:
— Их можно понять, Игумнов, ребята жизнью рискуют. Так хотя бы знать за что! — Майор цыкнул зубом. Пахнуло добрым коньячком. — Опять же зарплату им задержали…
