Следствием установлено (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
— А разве он мертв? — Не смутился, возможно, немного удивился «мелкий».
— Погиб в перестрелке при бандитских разборках, — сказал Паромов, не видя оснований скрывать эту подробность гибели Квирая от собеседника. — По крайней мере, так компетентные органы Грузии нас известили. Или у вас, Зураб Отарович, иные сведения?
— Собаке — собачья смерть, — ушел от прямого ответа «мелкий». — Если факт участия Мираби и Зифрида в деле хоть малейшее подтверждение найдет, то мы ущерб погасим. Но хотелось бы иметь гарантии, что Мираби будет выпущен на свободу.
— Таких гарантий сам Господь Бог вам не даст. Так что можете обмозговать все на досуге. Я вас больше не задерживаю. Впрочем, небольшой совет перед тем, как расстанемся: я не люблю наездов, от кого бы они не исходили. Это в Москве вы, Зураб Отарович, и все ваши адвокаты, возможно, крутые ребята. Но в Курске… не котируетесь! Если еще раз позволите ввалиться в мой кабинет той же кодлой, то обещаю, что познакомитесь с КАЗ и ИВС. А если при этом возмущаться еще вздумаете, то и с «демократизаторами» или проще — резиновыми палками. Верите?
— Кое о чем уже наслышан. Крутенько вы с нашей диаспорой тут обошлись! Очень круто. Так и надорваться недолго…
— Это что? Угроза?
— Констатация факта.
— Тогда до свидания или прощайте — это как вам будет угодно. А со своими печалями мы как-нибудь сами разберемся.
Когда «мелкий», подметая полами пальто пыль с дано немытого пола, скрылся за дверью, Карих, до этой минуты молча наблюдавший за развитием событий, выдохнул:
— Банда! Только автоматов в руках не хватает…
— Скорее, бандитская крыша и финансисты… Возможно, одни из тех, кто в Чечне боевиков финансирует.
— Интересно знать, возместят ущерб или назад к себе укатят… Сумма, что ни говори, кругленькая…
— Загадывать не будем, поживем — увидим.
— Ты бы поостерегся с ними…
— Сергей, здесь наша земля, и мы на ней хоть слабенькие, но хозяева. Я еще никогда и ни под кого не прогибался, и дальше прогибаться не собираюсь.
— Ну, смотри. Дело, как говорится, хозяйское. А то бы взял «макарова» на постоянное ношение. Хочешь, я с начальником отдела переговорю?..
— Не стоит. Прорвемся, как говорил бывший начальник следственного отделения бывшего Промышленного РОВД полковник Крутиков Леонард Григорьевич, прорвемся, не сорок первый!
Этот разговор происходил утром, а после обеда Зураб Отарович, оставив сопровождавшую его свиту в фойе отдела, пришел в кабинет с кейсом долларов, который раскрыл перед изумленными следователями, никогда не видевших такой уймы денег.
— Это что? — не удержался от ироничного вопроса Паромов. — Не взятка ли?
— Мы тут провели беседы кое с кем, — стал пояснять Зураб Отарович, на этот раз не прикрываясь затемненными очками, — так сказать, независимое расследование и пришли к выводу, что ущерб погашать необходимо, поэтому сразу же захватили с собой деньги. Надеюсь, хватит.
— Иск потерпевшей стороной выставлен на сорок пять лимонов, правда, в отечественной валюте, — уточнил сумму иска Паромов. — Но зачем эти деньги ко мне принесли?
— А это, дорогой, не тебе, — оскалился белизной крепких зубов, Зураб, довольный произведенным эффектом. — Это потерпевшим. Только мы их еще не знаем…
— Значит, вы убедились, что родственники ваши ви-новны? — стал прощупывать почву старший следователь, которому профессиональный интерес и тут не давал жить спокойно.
— Я не сказал, что они виновны, — довольно серьезно и без какой либо игры отозвался Зураб, — я сказал, что мы пришли к выводу о необходимости возмещения ущерба потерпевшим. А это не одно и то же… Скажу больше: мы по-прежнему считаем, что Мираби ни в чем не виновен. А с засранцем Шаматава, по вине которого гниет в СИЗО больной Мираби, мы еще разберемся…
— Надеюсь, что не таким методом, как с Квирая? — усмехнулся саркастически Паромов.
— Смерть Квирая не на нашей совести, — немедленно отреагировал Зураб. — Деньги для потерпевших лохов сами принимаете или их сюда вызываете? — добавил тут же он, намериваясь освободить свой кейс от пачек долларов.
— Нет, нет, — поспешил предотвратить этот шаг Паромов. — Я позвоню потерпевшим, и если они согласятся, то ради бога… Осуществляйте сделку хоть на их территории, хоть на какой иной. Мне не деньги нужны, а расписка от них о возмещении ущерба и кассовый ордер о перечислении означенной суммы на счет их фирмы. — Он пододвинул телефон и стал набирать номер директора «Слово и дело».
Не сегодня, так завтра или через десять дней, когда истекал срок двухмесячной «отсидки» в СИЗО, но обвиняемого Биндилиани все равно пришлось бы освобождать из-под стражи, так как доказательств в отношении его следствие так и не добилось. Паромов все делал, чтобы хоть какие-нибудь показания раскопать в отношении его. Вновь и вновь допрашивал свидетелей как со стороны потерпевших сторон, так и со стороны родственников и грузинской диаспоры; назначил и провел около десятка экспертиз, понуждая своего эксперта-криминалиста исполнять их сверх всяких временных нормативов. «Рыли» землю и оперативники. Но все оказалось напрасно. Биндилиани необходимо было освобождать.
«Так почему же не воспользоваться случаем, — решил старший следователь, когда и первопрестольной прикатили крутые парни с мешком денежных знаком, — благо, он сам в руки идет, сам напрашивается. Хоть какую-то пользу принесу потерпевшей стороне, да и зарвавшихся жуликов, прибывших к нам с гор Кавказа, хоть как-то проучу — будут знать, что в Курске криминальная наглость с рук не сходит. Курск был «красным» городом и останется «красным», где не криминал, а милиция и закон, несмотря ни на что, будут верховодить».
Через день Биндилиани был освобожден из-под стражи в связи с изменением меры пресечения на подписку о невыезде.
Нина Иосифовна, санкционируя данное постановле-ние, отметила:
— Чувствую, что жулика выпускаем, но что поделаешь, дело толстое, а доказательств нет. Ладно, пусть радуется… В другое время, Паромов, я бы тебе шею взмылила за то, что человека под стражей держал незаконно, не имея веских причин к тому, несмотря на все твое старание — вон какое толстущее дело собрал — но теперь прощаю. Видно, старость подошла, подобрела я… Пора на пенсию!
— Что вы говорите, Нина Иосифовна, — искренне удивился последней сентенции прокурорши Паромов. — Какая старость? Какая пенсия? Кто же будет нам помогать и нас оберегать? Вся окружная милиция считает вас нашим ангелом-хранителем! Хоть и строгим, и суровым…
— Не льсти. К лести смолоду не приучена, а теперь и привыкать уже не к чему.
— Нина Иосифовна, — возмутился Паромов. — Я ис-кренне, от чистого сердца.
— Если от чистого сердца, то спасибо. Но уходить пора. Сама знаю, что пора… Вот прокурор выйдет из отпуска — и ухожу. Осточертело все! Понимаешь, осточертело… Везде наглые, самодовольные хамские рожи, что на экране телевизора, что в кабинетах власти… Жулик на жулике сидит и жуликом погоняет — и сделать с этим ничего невозможно. Осточертело…
Никогда Паромов не слышал от заместителя прокурора чего-нибудь подобного, привык видеть в ней самую настоящую «железную леди», годами стоявшую на страже закона и порядка, но, видно, и ее всеобщая анархия и разруха в умах довели, как говорится, до точки. Как-то стало неуютно и грустно. Хотелось спросить: «А мы как? Кто нам подскажет, кто поможет?». Что-то неуловимое, неосязаемое, но явно витавшее в воздухе, подсказывало ему, что таких про-курорских работников ему увидеть уже не придется…
ЭПИЛОГ
Сотрудники фирмы «Слово и дело» свое обещание снабдить кабинет старшего следователя свежей мебелью и осветительным прибором выполнили, и теперь в кабинете красовались у стены дюжина крепких, хоть и бэушных деревянных стульев — пылились на складе фирмы после замены там офисной мебели, а с потолка свисала люстра, также бэушная. На отдельном столе стояла электрическая печатная машинка — также подарок добровольных спонсоров, перешедших на компьютеры и другую оргтехнику, о которой сотрудникам ОМ-6 приходилось только мечтать.
