Следствием установлено (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Кое-что из стройматериалов перепало и на долю отдела милиции. Это в большей мере радовало начальника отдела Павлова Александра Дмитриевича, у которого хоть на короткое время перестала голова болеть: где раздобыть линолеум, чтобы покрыть полы.
— Все это хорошо, — критически осматривая «обновки», резюмировал Карих, — но только тот кейс с долларами выглядел куда солидней… Умеют же люди жить… А мы, вот, не умеем!
— Возможно, — оглашался Паромов, смоля очередную сигарету, — но как говорится, на чужой каравай рот не разевай! И другое: мы не то, чтобы не умеем жить, а не умеем жить нечестно. Вот в чем проблема! А еще мы готовы «разорвать» преступника, когда видим следы его деятельности и не видим самого, но стоит его поймать и посадить в «клетку», как даже к нему, перепуганному и голодному, проявляется сострадание. Сами можем сутки росинки маковой в рот не брать, а этому засранцу хлеб, молоко, колбасу покупаем, чтобы облегчить его пребывание вне свободы, хотя и он, и ему подобные все равно скажут, что менты — козлы. От семьи отрываем, а ему даем! Потому, что мы — сколок с нашего народа с его менталитетом сострадания к сирым и оступившимся. А еще — мы совестливые. Совестливы же никогда, ни при каких социальных устройствах общества богато не жили. Про таких, как мы, наш народ даже пословицу сложил: «Трудом праведным не наживешь палат каменных».
Он садился за печатную машинку, пододвигал поближе к себе очередной том уголовного дела и, вчитываясь в неровные строчки, печатал: «Следствием установлено…».
— Это точно, — со вздохом соглашается Карих сам не раз и не два «подкармливавший» своих задержанных «клиентов» к вящему неудовольствию некоторых оперативников, еще не отошедших от гнева и охотничьего азарта погони.
В связи с приостановлением следствия по делу Шаматавы из-за его розыска, созданная приказом начальника ОМ-6 оперативно-следственная группа прекратила свое существование. Новые дела и новые заботы не заставили себя долго ждать, так как не успел Паромов еще «остыть» от «грузинского дела», как начальник следственного отделения принес толстенную стопку проверочного материала:
— Один жулик три вагона строительного леса, при-гнанного на станцию Рышково, стибрил. Возбуди, разбе-рись.
— Надеюсь, что не цыгане или грузины, от которых у меня до сих пор голова болит, и допросы те по ночам в кошмарах снятся, — съязвил Паромов.
— Нет, ни цыгане и не грузины. У жулика вполне русская фамилия: Зигерман, — засмеялся Махов, обнажив два ряда белоснежных зубов. — И, возможно, два высших образования.
— Ну, если только два, — засмеялся Паромов, принимая материалы проверки, — тогда уж давай… как-нибудь с моим средним специальным с ними справимся… Это все или еще что имеется?
— Еще тебе привет большой передают из фирмы «Слово и дело»… Я как-то был там по случаю… Так вот, благодарят…
— Особенно одна бизнес-леди, такая черноволосенькая, с веселыми глазками, — тут же подхватил Карих, хитро подмигивая то шефу, то кол-леге, — секретный агент.
— И она тоже, — улыбнулся Махов.
— Что поделаешь, служба у нас такая, — отозвался на это Паромов, — одни клянут, другие приветы передают. И без секретных агентов в юбках нам, мужчинам, никак нельзя.
— Это верно, — были солидарны с ним Махов и Карих. — Без секретных агентов в юбках нам никак нельзя! Служба у нас такая… помогать слабым и обиженным… дни и ночи!
…Шаматава был задержан в Пензе в 1997 году. Его этапировали в Курск, и вскоре он предстал не только перед следствием, но и перед судом. Он не дал показаний против зятя Биндилиани и пытался все вину свалить на уже приказавшего долго жить Квирая.
Суд принял во внимание все смягчающие наказания обстоятельства, в том числе и полностью возмещенный ущерб, и назначил ему не самое жесткое наказание, полагавшееся по совокупности всех статей УК РФ. Да, да, не удивляйтесь — УК РФ, так как с 1997 года уже действовал уголовный кодекс Российской Федерации.
Но это была уже совсем другая история.
РАССКАЗЫ
ТРУП В КОВРЕ
Новелла первая
Как случилось, что в квартире 16 на первом этаже второго подъезда одного из домов-близнецов по улице Заводской стала проживать Пьяных Мария с десятилетней дочерью Надей, никому, по большому счету, и дела не было. Ни соседям по подъезду, которым предстояло с новыми обитателями дома жить и общаться ежедневно и ежечасно. Ни работникам ЖКХ, которых должна была бы интересовать хотя бы коммунальная платежеспособность нового владельца жилплощади, не говоря уже о функционировании санузлов и прочего хозяйства в указанной квартире, относящегося к ведению коммунальных служб, и санитарии. Ни участковому уполномоченному милиции, которому в соответствии с его должностными обязанностями, если не Господь Бог, то министр внутренних дел, обязывал присматривать да приглядывать за жителями вверенного ему участка. Переехала — ну, и переехала. Подумаешь… Каждый день кто-то откуда-то съезжает да куда-то приезжает. А ведь стоило бы…
Не прошло и пары месяцев, как новая жиличка дома и ее квартира вдруг стали популярными в округе. И не потому, что Мария была поп-дивой, крутой шоу-вуменшей или, на худой конец, просто удачливой ворожеей, которых в годы демократии стало как грязи в заиленной Тускари; и не потому, что ее квартира вдруг оказалась эффектно отличающейся от других своими архитектурными изысками. Нет, не потому. Все куда проще и прозаичнее: Мария любила разгульный образ жизни, не дура была «заложить» стакан-другой за воротник, желательно на халяву, не прочь была и какого-нибудь понравившегося ей мужчинку бабьей лаской по пьяному делу одарить. Вот и потянулся к ней местный народец косяками. Не в ресторан же народцу идти, особенно, когда «трубы» горят, а за вход денег не спрашивают. Вот и пришла популярность к Марии и к ее квартире-шалману в известных слоях городского социума. Но так как Мария еще не скатилась на «дно», то и клиентуру ее составляли не бомжи и законченные «синюшники», а люди с вполне нормальной внешностью, не обремененные годами жизни, физическим трудом, совестливостью и приступами нравственности. Иногда попадались и вполне респекта-бельного вида, возможно, работающие и даже неплохо зарабатывающие по нынешним временам. Это мужчины. Ну, а среди женской части посетителей порой были такие красотки, что хоть на обложку глянцевого журнала. Особенно, когда они были еще трезвы и под толстым слоем макияжа, надежно прятавшего синяки и ссадины — не только довольно частый, но и неизбежный атрибут их веселого времяпрепровождения. Вот красотки-то, в поведении которых, а также во внешнем облике легко просматривались признаки «ночных мотыльков», жриц любви за умеренную плату, по большей части и раздражали женское население не только второго подъезда, где непосредственно проживала Мария Пьяных, но и всего дома. Опасались добропорядочные матери семейств за целомудрие и порядочность мужей, которые могли соблазниться доступностью приходящей к Марии красоты — с одной стороны, и дешевизной услуг этой красоты — с другой. Да и как было не опасаться, когда то одна, то другая под большим секретом сообщала своей соседке-подружке, что уже не раз замечала маслянисто-похотливые взгляды своего благоверного, искоса и тайно бросаемые на квартиру Марии и на ее расфуфыренных по-сетительниц. Пусть плод сей и с червоточинкой, но известно, что он тайный, запретный, а потому многим желанный. Впрочем, опасаться приходилось не только за «слабость» отцов семейств, семейные устои и надежность уз Гименея, но и за детей, особенно дочерей — ведь дурной пример заразителен. При этом, правда, они почему-то забывали про экраны телевизоров и дисплеи мониторов компьютеров, из которых целыми сутками «поступала» «еще более качественная», отредактированнная, отрежессированная, про-фессионально упакованная в яркие, завлекательные обложки продукции такого же характера. Но такой «продукт» отечественной культуры эпохи продвинутой демократии как бы был для всех, для общего пользования, к тому же как будто абстрактный, никого конкретно не касающийся и уже вполне привычный. А тут — на тебе, сплошная конкретика. Такое наглядное пособие, что лучше не придумать!
